Крейсера в бою. От фрегатов до «убийц авианосцев» - Александр Больных

Британское соединение находилось в состоянии полного хаоса, и, если бы Колауф не стремился как можно скорее покинуть место боя, он мог бы довершить разгром. Правда, на его миноносцах не было запасных торпед, но ведь оставался еще Т-25. Старшим из британских офицеров остался командир «Гренвилла» капитан-лейтенант Хилл, но ему понадобилось время, чтобы разобраться в ситуации. Сначала он отошел на север вместе с миноносцами «Тэлибонт» и «Стивенстоун», а позднее к ним присоединились эсминец «Рокет» и миноносец «Уэнслидейл». Лишь после этого стали понятны масштабы постигшей Соединение-28 катастрофы. Хилл решил, что отряд стал жертвой торпедных катеров, которые атакуют его снова, если он решит возвращаться. Он отправил в Плимут паническую радиограмму: «Харибдис» и «Лимбурн» торпедированы Е-ботами. Считаю, оба затонули. Сильный дождь. Со мной «Тэлибонт» и «Стивенстоун». Так как Е-боты, вероятно, стерегут обломки, спасать ли уцелевших?»

Лишь когда выяснилось, что «Лимбурн» все еще держится на воде, Хилл решился вернуться, прибыв в район боя в 03.30. «Харибдис» затонул час назад, что стало причиной больших потерь в личном составе. Эсминцы сумели подобрать всего 107 человек, а 464 умерли в ледяной воде. После неудачных попыток буксировать «Лимбурн» пришлось добить его торпедой. За этот бой корветтен-капитан Колауф был награжден Рыцарским крестом, одержав одну из очень редких побед немецкого флота. В том, что это была счастливая случайность, немцы убедились буквально через месяц, когда 80-я флотилия эсминцев и 4-я флотилия миноносцев в Бискайском заливе встретились с двумя британскими крейсерами.

Интересно сравнить выводы, сделанные после этого боя командованием в Плимуте, с рапортом адмирала Кратчли после знаменитого боя у острова Саво. «Вражеские миноносцы явно хорошо подготовлены и обучены ночной торпедной стрельбе, и они сумели использовать эффект внезапности, хотя именно мы рассчитывали на него. Их быстрый торпедный залп совершенно дезорганизовал наше соединение на долгое время, что позволило им уйти. Следует также отметить, что новая тактика ночного боя с использованием радара до сих пор почти не отрабатывалась на практике».

А вот что писал Кратчли: «Эффективность действий вражеских кораблей в ночном бою явно была достигнута в результате интенсивных тренировок. Если мы намерены вести успешные наступательные действия, я убежден, что следует начать регулярные учения, не считаясь с затратами времени и ресурсов».

Причиной новой схватки британских крейсеров с немецкими эсминцами снова стал блокадопрорыватель. В начале декабря 8-я флотилия эсминцев и 4-я флотилия миноносцев сумели довести «Озорно» до устья Жиронды, а теперь готовились встретить «Альстеруфер». Однако немцы не подозревали о том, что еще 27 декабря блокадопрорыватель был обнаружен и потоплен британским патрульным «Либерейтором», причем судно даже не успело радировать об атаке. Между прочим, англичане всерьез готовились перехватить его, в море находились крейсера «Энтерпрайз», «Глазго», «Пенелопа», «Гамбия» и «Моришиес».

Итак, утром 27 декабря из Бреста вышла 4-я флотилия корветтен-капитана Колауфа в составе 4 миноносцев, а из Жиронды – 8-я флотилия эсминцев капитана 1-го ранга Эрдменгера (5 эсминцев и 2 миноносца). В полдень 28 декабря они встретились и начали поиски «Альстеруфера», но вместо этого сами были обнаружены американским патрульным самолетом, который сразу сообщил об этом. В результате крейсера «Глазго» и «Энтерпрайз» сразу повернули на север, чтобы перехватить немцев. В 12.24 немецкий самолет атаковал их, но Эрдменгер узнал об этом только час спустя, когда изменить что-либо было уже нельзя – англичане находились слишком близко. Самым скверным для немцев оказалось то, что встреча произошла в штормовую погоду, когда немецкие корабли испытывали серьезные проблемы. Эсминцы типа 1936А не отличались хорошей мореходностью, но миноносцам приходилось еще хуже. Да и со стрельбой из палубных 150-мм установок в шторм дело обстояло плохо. Правда, приходится напомнить, что стандартные британские эсминцы первых «алфавитных» серий, хотя и сталкивались с трудностями во время шторма, продолжали сопровождать конвои в Северной Атлантике. Формально немцы имели большое преимущество: 24 150-мм и 20 105-мм орудий против 19 152-мм и 11 102-мм орудий англичан, а также 76 торпедных аппаратов против 18. Вот еще одна наглядная иллюстрация к теме о бумажных данных.

Еще больше ухудшила положение немцев внезапно вспыхнувшая мелкая склока между Эрдменгером и Колауфом. Еще до начала боя Колауф не стал исполнять приказ о торпедной атаке, так как считал ее преждевременной, зато Эрдменгер не обратил никакого внимания на советы Колауфа относительно желаемого курса и скорости кораблей.

В 13.32 наблюдатели «Глазго» заметили германские корабли в 16 милях на юго-востоке, что свидетельствует об их исключительной зоркости или о неточностях в рапортах. Капитан 1-го ранга Кларк приказал изменить курс, чтобы отрезать немцев от берега, после чего отправился обедать. Через 8 минут наблюдатели Z-23 доложили о появлении двух крейсеров.

Командовавший отрядом Кларк разрешил «Энтерпрайзу» маневрировать самостоятельно, чтобы иметь возможность свободно уклоняться от торпед. Кларк решил вести бой на дистанциях более 13 000 ярдов, так как эта дистанция считалась предельной для эффективного действия 150-мм орудий эсминцев. Кроме того, крейсера не должны были расходиться слишком далеко, чтобы при необходимости прикрыть друг друга зенитным огнем.

В этот момент немцы шли тремя кильватерными колоннами: 1-й дивизион 8-й флотилии (2 эсминца) слева, 4-я флотилия (6 миноносцев) в центре, 2-й дивизион 8-й флотилии (3 эсминца) справа. Эрдменгер, непонятно по каким соображениям, приказал провести торпедную атаку. Пока немцы теряли время, разбираясь, что к чему, британские крейсера быстро приближались, и в 13.46 носовая башня «Глазго» дала первый залп с дистанции чуть более 18 000 ярдов.

Сначала противники двигались параллельными курсами примерно на SSO, причем англичане вели медленный прицельный огонь по ближайшим к ним Z-23 и Z-27. Командиры эсминцев весьма своеобразно истолковали приказ Эрдменгера: вместо торпедной атаки Z-23 просто выпустил 6 торпед, хотя дистанция, по оценкам, в этот момент составляла 18 600 ярдов. Решение более чем странное, ведь справочники дают для торпеды G7a предельную дальность хода 15 300 ярдов при скорости 30 узлов, то есть на попадание не следовало рассчитывать даже теоретически, про шторм в таких случаях не стоит и упоминать. Тем временем эсминцы открыли ответный огонь, но пока что перестрелка была совершенно безрезультатной, залпы ложились достаточно близко к цели, но прямых попаданий не было. Отчасти это объясняется тем, что на «Глазго» вышел из строя артиллерийский радар типа 284, и крейсер стрелял, используя поисковый радар 273. На «Энтерпрайзе» радар 284 тоже время от времени отказывал, что не способствовало повышению меткости стрельбы. Вдобавок на старом крейсере отказал УКВ-передатчик, и «Энтерпрайз» был вынужден подтверждать получение приказов прожектором.

Эрдменгер повторил свой приказ 4-й флотилии атаковать, но Колауф отказался, сочтя обстановку слишком неблагоприятной. Он был прав: волны захлестывали мостики миноносцев, фонтаны брызг долетали до первой трубы. Ни носовое орудие, ни дальномеры нельзя было использовать.

В 13.56 последовал очередной приказ, теперь 2-му дивизиону 8-й флотилии. Эсминцы пересекли курс 4-й флотилии и 1-го дивизиона и начали сближение с крейсерами. Шедший головным Z-32 открыл огонь в 14.05 и через минуту добился единственного попадания – снаряд взорвался в вентиляторе машинного отделения «Глазго». Любопытно, что носовое орудие эсминца не могло действовать. В 14.15 Z-37 дал торпедный залп. Так как дистанция к этому времени сократилась до 14 000 ярдов, у него появились хотя бы теоретические шансы на успех, о практических говорить не следовало.

К этому времени немецкие корабли вытянулись в извилистую колонну, продолжая перестрелку на большой дистанции. Это было заведомо проигрышное для немцев положение – почти любое попадание 152-мм снаряда грозило оставить без хода любой из эсминцев, тогда как англичане практически ничем не рисковали. Вероятно, поэтому Эрдменгер предпринял попытку резко изменить ход боя, он приказал пяти замыкающим кораблям (T-26, T-22, T-25, Z-27 и Z-23) лечь на обратный курс, может быть, он намеревался охватить англичан с двух сторон. Однако поворот был выполнен более чем странно. 4 корабля повернули влево, хотя при этом миноносцы следовали группой, Z-23 следовал отдельно от них, а флагманский Z-27 вообще повернул вправо. Z-32 постарался прикрыть этот маневр и в 14.23 выпустил 6 торпед. Z-23 тоже выпустил торпеду и поставил дымовую завесу. Кстати, практически одновременно разделились и британские крейсера, так как «Глазго» продолжал следовать на юг, но «Энтерпрайз» повернул на юго-запад.