Чемпион - Сергей Александрович Малышонок

снося с брода валы упокоенных трупов, мы даже уровней несколько получили: я, Нэроко и близняшки по одному, а Рёко целых три, однако никто не появлялся. Уже наступила чёрная, как смоль, ночь, без единой звезды на затянутом тучами небосводе, и мы сами уже напоминали больше каких-то инфернальных тварей, что сражаются в кромешной темноте, сияя зловещим огнём из радужки глаз. Даже наши союзники, кстати, так сияли, правда, если у моих девочек свет был насыщенно-голубым, то в их глазах был ближе к серебристо-белому, будто отражение луны на воде. Хотя это было и неважно. Успели даже закончиться стрелы! Как наши, так и имевшиеся в запасе на заставе. Но даже когда последний эльф выпустил самую последнюю стрелу и, взяв вместо лука меч и щит, встал на гребень вала, готовясь сражаться лицом к лицу, из леса не показалось ничего мощнее знакомых мне по горящему городу вурдалаков.

Когда же, истребляя живых мертвецов, я было уже вошёл в состояние бездумного остервенения битвой, всё… внезапно кончилось.

Последний вывалившийся из леса мертвяк упал, сражённый моим «Ожогом Света», а за ним уже никто не появился, я же с запозданием осознал, что всё — больше не чувствую на той стороне ни единого огонька негативной энергии.

И… вот не знаю. Это было странно. И оставляло чувство недоумения. Вот ты ждёшь-ждёшь, думаешь, тебе придётся превозмогать какую-нибудь хтонь, не уступающую Рыцарю Бездны, только мерзкую, из трупной плоти и в нагноениях, или там толпу скелетов-некромантов, забрасывающих укрепления проклятиями и зловонными облаками кислоты, а тут… ничего.

Однако стоило мне только на мгновение испытать что-то между разочарованием и облегчением, как Система напомнила, что она — творение демонов и паскудство ей близко и любимо. Нет, поверженные мертвецы не восстали вновь, не создали какого-нибудь Голема Плоти сотого уровня, не явился могущественный Лич с массой убийственных заклинаний. Всё стало куда хуже.

Тучи рассеялись, открывая вид на две полные луны, с реки потянуло холодом, и за несколько секунд укрепление окуталось туманом. Густым, липким, влажным и чертовски неприятным, но совершенно безвредным, только скрывшим всё вокруг, так что и вытянутую руку не видать при всём моём Восприятии. Правда, возможность чувствовать ману девушек и эльфов я не утратил, как и видеть её очертания сквозь туман. Только сделать по этому поводу ничего не успел. Едва прошли первые несколько секунд внутри белого марева, как очередной порыв ветра подхватил и его, открывая нам вид на совсем другое укрепление: поваленные колья, разбитые башни, сломанное оружие, лежащее на земле…

– Ч-что произошло? – испуганно прижала ушки к голове Рёко, неосознанно подавшись в мою сторону.

– Это то, что случилось на самом деле, – ответил… призрак Идриала, соткавшись из тонких струек тумана, – много веков назад, – вокруг начали так же появляться просвечивающие голубоватые силуэты, один в один похожие на тех эльфов, с которыми мы только что сражались бок о бок. Десяток, второй, третий… пока не появились все и даже больше, достигнув полной сотни и заключив нас в плотное кольцо. Вот только не было в этом кольце ощущения угрозы, ведь командир заставы продолжал говорить: – Мы сражались до конца. Даже когда клыки и когти проклятых рвали нашу плоть и впивались в горло, мы продолжали драться. Никто не дрогнул. Никто не отступил. Но мы проиграли, – призрак махнул рукой, и укрепления вновь восстановились, вернее, поверх руин как бы «наросла» уничтоженная часть, только теперь она была полупрозрачной, словно мираж или не самая качественная иллюзия. – Три часа — вот и всё, что мы смогли дать женщинам и детям. Жалкие три часа, когда требовался хотя бы день, чтобы они смогли спастись. Потом погонщики проклятых подняли нас в свою армию, и мы шли убивать тех, кого клялись защищать — своих собственных родных и близких. Худший кошмар. Худшая судьба… – за спиной у Идриала разворачивалась битва, иллюстрируя его слова.

Вот лучники синхронным залпом выпускают последние свои стрелы и, отбросив бесполезные луки, достают чуть изогнутые длинные клинки, второй рукой подхватывая щиты. Вот редкая цепь из пятидесяти эльфов встречает поднимающихся на насыпь зомби. Быстрые, отточенные удары — и враги валятся, но их места тут же занимают новые. И вновь. И опять. Снова и снова. И подобная тактика приносит плоды. Защитники устают, начинаются ошибки, а кому-то просто не везёт, и то одного, то другого воина выдёргивают из строя и едва ли не разрывают на куски. Последним пал наш собеседник. И… спустя мгновение, когда иллюзия подёрнулась туманом, уже поднимался: в измятых окровавленных доспехах, утратив шлем и… со стеклянным, безжизненным взглядом.

*Хрусть* – давящая тишина, в которой происходила демонстрация, была прервана неловким переступанием с ноги на ногу от Шивы. И это послужило своего рода «отрезвляющим хлопком», выведшим нас из разбито-созерцательного состояния.

– Ужасно… – прошептала Нэроко.

– Обыденно, – не согласился с ней эльф.

– То есть… – сглотнула ком Эдель, – это всё было ненастоящее?

– Морок? – вторила ей сестра.

– Но зачем? – закончила мысль Нэроко.

– Настоящее, – отрицательно покачал головой призрак. – Я сам не знаю как, но вы… Вы изменили нашу историю. Дали… возможность… вероятность того, что всё теперь пройдёт иначе. Мы должны были умереть здесь. Пасть и открыть орде проклятых дорогу на беззащитные, не успевшие подготовиться к обороне области страны. Но вы помогли нам устоять. Помогли победить… – на этих словах призрак командира и все его подчинённые в одно движение преклонили колени. – Милорд, ни одни слова не выразят того, что чувствует проклятый, обретя свободу после веков подобного кошмара. Ни одни слова не передадут благодарность воина, который не смог защитить любимых и исполнить долг, но получил шанс всё исправить. Мы отдали жизнь за свой народ и были прокляты. Вы сняли проклятье, и хотя мы мертвы, но мы ещё можем сражаться. И пойдём за вами. Примете ли вы нашу службу?

Глядя на его склонённую голову,