Царство полуночи - Крис Грин

От слабости Мастер не мог даже говорить, и вместо этого воспользовался Наитием: «Я больше не желаю так рисковать…»

Он отключился прежде, чем услышал ответ. Что могло подержать его дух? Только ненависть. Бенедикт собрался с силами, пробуждая в себе это живительное чувство. Точно по волшебству, он превратился из закостенелого циника в неведомое чудовище — подлинное воплощение ужаса. Да… да…

Ненависть обрела форму.

Выпустив клыки, вампир увеличивался в размерах, поднимаясь выше и выше, как бурлящий морской вал.

С тихим скрипом отворилась дверь. На пороге возникли двое в военной форме. И Бенедикт, поверженный Мастер, с шипением раздулся и навис грозной тенью над перепуганными людишками. Расширенными от страха глазами смертные глядели на жуткое зрелище, будто перед ними внезапно разверзлась бездна Преисподней.

Бенедикт торжествующе захохотал. В уголке, закрыв лицо руками, скорчился Сорин, не в состоянии смотреть на кошмар, в который переродился его создатель.

Глава 14

Мир иных

На другой день, едва сгустились сумерки, Доун привезла Кико в офис после очередного курса физиотерапии.

Она совершенно вымоталась: сначала мозговой штурм с коллегами, затем индивидуальные занятия (на тренировке Доун выбрала самый жесткий режим), а потом поездка в больницу, чтобы обсудить состояние Кико. На ее расспросы врач лишь неубедительно промямлил: «Мы будем внимательно следить за ходом лечения».

Доун рассказала команде о разговоре с Мэттом по делу Джессики Риз (разумеется, опустив эпизод с платьем Эвы) и ушла упражняться со своей любимой цепной плетью. Самое главное — не просто овладеть тонкостями обращения с оружием, а научиться сохранять хладнокровие. В этом Доун превзошла саму себя. Она тренировалась, пока пот не полил с нее градом, смывая разочарования прошедшей ночи… Впрочем, это оказалось нетрудно.

После душа она решила почитать в интернете информацию о Лэйне Томлинсоне. В той же комнате за одним из компьютеров работал Кико.

— Вот черт! — выругалась она, не найдя ничего стоящего, и закрыла поисковую страницу. — Иногда кажется, что новая зацепка обнаружится только после очередного убийства.

— Не накаркай! — Кико сидел за низким столиком, прямой как шомпол. — Но… в общем, я тоже об этом думал. Особенно если убийца-подражатель совсем обнаглеет и потеряет бдительность. Тут мы его и схватим.

— Ага, вот только дождемся новой жертвы.

У Доун зазвонил мобильник. Жаклин Эшли. Кровь прилила к щекам.

«Мне изобрели имидж „гостьи из прошлого“», — объявила однажды Жаки и сняла бейсболку. По плечам рассыпались белокурые волосы, точь-в-точь как у Эвы. Даже лицом актриса походила на покойную мать Доун. Старлетка настороженно, волнуясь, ждала реакции. «…Говорят, что сходство, конечно, не то чтобы бросается в глаза, но чем-то я напоминаю Эву…»

Мама. Доун знала ее только по фотографиям. Сколько их было! Сказочные фото со свадьбы знаменитой Эвы и ничем не примечательного Фрэнка (какой необдуманный брак!); рекламные снимки восходящей кинозвезды; кровавые кадры с места преступления.

Телефонный звонок напомнил о ночном предательстве Мэтта. Ей снова стало горько и обидно, пробудились старые страхи и разочарования, терзающие ее всю жизнь.

«Спи, моя детка, ночь напролет…»

— Что стряслось? — спросил Кико.

«Птицу-певунью мать привезет…»

— Жаки. — Даже звук имени причинял боль.

— Ты не ответишь? — оживился телепат.

Доун явно не собиралась брать трубку, поэтому Кико восторженно схватил телефон и затеял оживленную болтовню. Еще недавно, до смены имиджа, Жаклин вызывала у Доун такое же чувство радости.

Это сумасшествие пора прекращать. Жаки — это Жаки. В противном случае Голос давно бы вмешался и объявил во всеуслышание, что Жаклин Эшли — замаскированный вампир.

Свихнуться можно!

Доун решительно потянулась к трубке, но Кико, увлеченный разговором, не хотел отдавать телефон. Пришлось бесцеремонно вырвать мобильник из рук коллеги.

— Будет вечеринка, — тихо пояснил он. — Жаклин хочет, чтобы ты составила ей компанию. Везет тебе!

— Привет! — сказала Доун, неотрывно глядя на Кико, — в присутствии телепата она не наделает глупостей.

— Наконец-то! — весело воскликнула Жаки. — Я уж решила, что ты меня избегаешь.

— Ну что ты! Просто жутко занята.

— Выкладывай, что новенького! Мой «пиратский тренинг» закончился, будут студийные съемки. Может, урву время для фехтования. Приходи к Дипаку! Только поторопись, а то я уеду на натуру. Ладно? Придешь? На тренинге меня научили куче полезных вещей! Ой, я тебе такое расскажу! Представляешь, актеры на самом деле обращаются друг к другу «дорогой» и «дорогая»? Никак не привыкну.

— Привыкнешь.

Судя по легкомысленному щебету и ахам-охам, Жаки действительно приехала в Голливуд из провинции. Или…

Охотница задумалась. Даже Брейзи сказала, что старлетка — очередная копия знаменитой актрисы, таких двойников в Городе Грез пруд пруди. А ведь Брейзи сама рассудительность! Так почему Доун лезет в голову всякая чушь?

— Какие планы на вечер? — поинтересовалась Жаки.

— Работаю.

Кико испепелил Доун взглядом, догадавшись, что она выдумала предлог, чтобы не встречаться с Жаклин. Он перебрался на свой стул, подпер щеку кулаком и принял влюбленное, мечтательное выражение лица.

— Ты слишком много работаешь, — засмеялась актриса. — Тогда я тебя похищу! Пол Аспен устраивает вечеринку, а я еще не совсем освоилась, чтобы идти на такое мероприятие одной.

Пол Аспен, покоритель сердец… Его, несомненно, будут помнить и через двадцать лет по ура-патриотическим фильмам. Роли спасителя отечества принесли Аспену целое состояние. Впрочем, в последнее время актер несколько разнообразил свое амплуа. Злые языки болтали, что он любит «срывать цветы невинности» юных дев, — как на съемочной площадке, так и за ее пределами, — но в утренних новостях подобные слухи пока не подтверждали.

— Будешь моим телохранителем?

— Я не увлекаюсь корпоративными вечеринками.

Кико легонько пихнул Доун локтем в бок.

— Жаки, минуточку. — Она придержала телефон плечом и вопросительно посмотрела на телепата.

— Не отвлекайся, не отвлекайся, — строго сказал Кико.

Раздосадованная, Доун пообещала актрисе перезвонить попозже и повесила трубку. Словно гора упала с плеч. Ура! Можно вздохнуть спокойно. Кико не дал ей расслабиться.

— Ты должна пойти!

— С какой радости?

— Ради Жаки я на все готов! Не желаю терять ее только из-за того, что ты ненавидишь Голливуд.