Рассвет - Андрей Белоус

Что-то здесь было не чисто, но разбираться в чем заключается интрига со стороны Амкера, я решил в другой раз, а пока хоть и имел такую возможность, мои помыслы занимали более злободневные вопросы.

Во-первых, мы прибыли на запланированную точку, так и не встретив на пути никакого присутствия сил противника. И теперь перед нами вставал еще более важный вопрос – а появиться ли здесь кто-нибудь вообще? Слили Диспетчерскую, и теперь отсиживаются за еще более прочными крепостными сооружениями, поджидая, когда я заявлюсь туда сам. И воцарившаяся после остановки Кара тишина лишь подтверждала возможность подобного развития событий.

Сняв шлем Немезийского комбинезона, я прислушался, настроив уровень восприятия шумов на максимум. Потому как я сам только что мог убедиться, Кар двигался далеко не бесшумно. Не вызывающий дискомфорта вой, позволял двигаться со скоростью не больше сорока километров в час. При увеличении этой скорости, звук становился все более назойливым, повышаясь в тональности в геометрической прогрессии с каждым последующим ускорением. Причем, сразу появилось подозрение, что сделано это намеренно, для достижения очевидной цели – чтобы не гоняли. А потому особого труда услышать звук нескольких Каров не должно составить особого труда даже с большого расстояния.

Но грузиться по поводу правильности принятого решения у меня привычки не имелось. Хотя время шло, и судя по затянувшемуся затишью, сбывались мои самые неутешительные прогнозы. Вместо этого, я предпочел сконцентрироваться на более насущных проблемах. Рану в плече тупо тянуло и напоминающая о себе боль, начав разгораться в центре ранения, обжигала изнутри. Появилась редкая возможность отдохнуть, и весь организм, находившийся в напряжении в течении многих часов, выражал полную солидарность с этим решением. Поэтому я с максимальным удобством устроился в кресле Кара, причем надетый на мне второй комбинезон, не только не мешал, а скорее наоборот.

Самым сложным оказалось очистить взбудораженный разум и отрешиться от всех внешних раздражителей. Для этой цели я использовал личный аутотренинг, разработанный и проверенный мною в самых непростых жизненных ситуациях. Возможно, я даже задремал, потому как время сжалось и сколько я находился в этом искусственном забытьи сказать было сложно даже приблизительно. Слух оставался единственным незаблокированным органом восприятия, и исправно неся боевое дежурство, своевременно подал сигнал к пробуждению.

Еще не придя в себя окончательно, я начал анализировать первые доступные данные. Каров несколько и единственное, что можно сказать наверняка – больше двух. Расстояние удалось определить без труда, потому как они уже преодолели последний изгиб пути и к этому моменту вышли на прямую, плавно переходящую в дугу поворота. А это означало, пришло время активных действий с моей стороны. Водрузив на место Немезийский шлем, я пришпорил своего Россенанда. Выбрав внутреннюю траекторию движения, я в ручном режиме сдвинул Кар как можно ближе к стене от обычного путевого курса.

На этом и строился весь расчет моей атаки. Угловое ускорение, воздействовавшее на Кары противника, в данной ситуации работало на меня. И можно не опасаться встретить на внутренней траектории какое-либо препятствие, потому как центробежной силой все неизбежно будет смещаться к наружной стене. В реальности поворот оказался более затяжным, чем я предполагал, а потому в зоне прямой видимости противник появился несколько раньше, чем я планировал.

Ничего другого не оставалось, и я решил импровизировать. Главное, чтобы они не сбросили скорость до полной остановки, поэтому исполнил левой рукой какой-то неопределенный взмах, который мог означать что угодно. Судя по изменившемуся тону группы из трех встречных Каров, противник снизил скорость вполовину, но по прежнему приближался вполне в соответствии с моим замыслом. Уже откровенно угорая, я еще раз махнул рукой назад, словно говоря: – «Давайте быстрей, чего тащитесь как неживые!» После чего наклонился всем корпусом в сторону пассажирского сидения.

На самом деле я потянулся к Ракетнице, которую положил в ногах преднамеренно. Поэтому я мог еще там взять ее в положение до прицельной стрельбы и уже в этом образе вновь предстал перед противником. Вследствие изгиба дороги, на который я смотрел с внутреннего радиуса, мне оказались видны бока всех трех Каров. Ракурс, и в самом деле оказался невероятно удачен, ведь с этой точки корпуса всех Каров, словно сливались в одну большую цель. Казалось, что стрелять можно не целясь, но именно на первый выстрел я возлагал особые надежды и целился максимально избирательно.

Точкой для прицеливания я выбрал верхний край переднего колеса головного Кара. И первым же выстрелом промазал, несмотря на то, что хоть и учитывал этот фактор, но взял слишком малое упреждение. Хотя понять можно, ведь двигались не только они, но и я сам, приближаясь им навстречу. К тому же сказать, что я совсем промазал, было нельзя. Второму Кару ракета влупила почти в тоже место, в которое я целился первому, ну разве что чуть ближе к водителю. Отброшенная взрывом машина клюнула носом к наружной стене, и не сумев выправить траекторию, врезалась в нее. В результате чего перевернулась через бок и под воздействием инерции продолжила продвижение уже таким образом, разбрасывая во все стороны не только все свое содержимое, но и части самого разрываемого Кара.

Но головной Кар оставался приоритетной целью, поэтому как только закончилась перезарядка, учитывая свою прошлую оплошность, следующую ракету я отправил, сделав большее упреждение. И хотя вероятность удачного выстрела на встречных курсах выглядела предельно мала, моя настойчивость была вознаграждена попаданием точно в центр Кара наемников. В результате чего отброшенный энергией взрыва к стене, он уже не смог от нее оторваться и мимо меня пронесся, разбрасывая снопы искр, словно фейерверком празднуя момент их встречи.

Водитель третьего Кара оказался в наиболее выгодной ситуации, находясь дальше всех. Имея возможность оценить обстановку и предпринять какие либо действия. Понимая, что следующая ракета адресована именно ему, он предпринял все возможное, чтобы избежать этой встречи. Разделявшее нас расстояние являлось незначительным, поэтому он решил попытаться проскочить, для чего, судя по возросшему тону воя Кара, придал ему максимальное ускорение. Однако на этом он не остановился, и чтобы предельно усложнить мне задачу прицеливания, начал интенсивно вилять из стороны в сторону, стараясь, чтобы рывки выглядели как можно более бессистемно. Возможно, таким образом он пытался уклониться от летящих во все стороны обломков второго Кара, но подобный маневр сработал беспроигрышно. И несмотря на все мои усилия, третья ракета прошла мимо цели.

Пассажиры третьей машины оказались единственными, кто открыл ответный огонь. Но стоя в кузове отчаянно виляющего Кара, и от неожиданности вынужденные делать это впопыхах, на особую результативность вряд ли могли рассчитывать. Тем не менее, как только Ракетница опустела я бросил ее на прежнее место, и не желая нарваться на шальной разряд, исчез из поля их видимости за приборной панелью Кара. Для этого я спиной лег на пассажирское сиденье, в последний момент успев выдернуть лежащий там Винтарь. Но стоило уцелевшему Кару промчаться мимо, как я вновь поднялся, держа Винтарь в положении для прицельной стрельбы, и открыл огонь вслед удаляющемуся противнику. И прежде чем они скрылись за изгибом тоннеля, я успел подстрелить двоих. Причем один, отброшенный взрывом плазмы выпал из кузова, а второй, упав на руки товарищей, здорово помешал им вести ответный огонь.

– Ну, примерно споловинили – подвел я результат очередной аферы, ложа Винтарь на пассажирское сиденье и извлекая Ракетницу, чтобы перезарядить.

Для этого мне пришлось дотянуться до сумки, лежащей сзади, что далось непросто, потому как боль, пронзившая раненое плечо, вновь напомнила о себе. Морщась, я установил новую кассету, отметив тот факт, что во время боя ранение не доставляло беспокойства, несмотря на то, что при стрельбе я упирал приклад в поврежденное плечо, в результате чего отдача неизбежно должна была разбередить рану. Но в пылу схватки и не такое можно проигнорировать, а потому ничего сверхъестественного тут не наблюдалось.

Кар продолжал двигаться с установленной скоростью, унося меня от места нашего скоротечного боестолкновения. Однако, результат выглядел более чем приемлемо. Из трех Каров противника на ходу остался только один, да и личный состав подкрепления сокращен минимум вдвое. Я прибавил скорости, хотя немедленной погони почему-то не опасался. Действительно, прежде всего, им сейчас нужно прийти в себя и понять – что это вообще было? После чего разобраться с ранеными и погрузившись на один Кар, думать, что делать дальше.