Развод. Я все еще люблю - Евгения Вечер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кипельно белое. Самое обыкновенное, без изысков. Без корсета и без кринолина под юбкой.
В прошлый раз у меня было такое платье, что мама не горюй! Пышное, расшитое какими-то непонятными блестками. И шубка белая была из искусственного меха, которую мне одолжила Таша, подружка из университета.
А сейчас все очень скромное, но не менее красивое.
На мой взгляд, в этот раз я выбрала идеальное свадебное платье. Хотя десять лет назад я думала точно также…
— Волнуешься? — подруга улыбается, осматривая меня с головы до ног.
— Не знаю, — складываю руки на огромном животе. — Предчувствие какое-то…
— Брось! Ты выходишь замуж за своего бывшего мужа! — Зойка хитро прищуривается. — Что может пойти не так?
— Да, ты права. Это мой Дима, которого я больше десяти лет знаю! — присаживаюсь на кровать рядом с подругой, нервно кручу помолвочное колечко на пальце. — Но сейчас обстоятельства другие. Его Алина… и ее беременность… и тот факт, что ДНК тест ну прямо кричит, что мой муж — отец ее ребенка. Я пытаюсь ему довериться, но червячок грызет. А еще я понимаю, что с таким животом не смогу даже сбежать со свадьбы!
— Надя! — Зойка выдыхает шокировано. — Ты уже согласилась! Вон какой ресторан сняли! И ведущий, и торт, и фотограф, и все-все-все готово! Куда ты бежать собралась?
— Да это я так… от нервов…
— Надь, вы друг друга любите. Это главное. У вас скоро будут дети! Долгожданные! Просто расслабься и насладись этим днем. Это твой день! Только твой! Ничего не должно его омрачать, уж тем более мысли о гадине Алине.
— Да, — согласно киваю и перевожу взгляд с колечка на мою лучшую подругу. — Поможешь надеть платье?
К двенадцати дня Костя отвозит нас с Зоей к ЗАГСу на большом черном внедорожнике, торжественно украшенном белой лентой на капоте и огромными золотистыми кольцами на багажнике.
Мой жених уже ждет нас здесь. И мои родители приехали. И Катя с Андреем и Асенькой.
На церемонию бракосочетания мы решили позвать самых близких.
Моя мама настояла, чтобы я пригласила на роспись дядю Лешу и его новую жену Алевтиночку. И как же я была счастлива, когда эти двое решили и вовсе не приезжать на нашу свадьбу!
Без них спокойнее.
Костя помогает мне выбраться из машины. С моим животом, вмещающим в себя сразу двоих малышей, и длинным платьем сделать это очень не просто.
Дима медленно идет ко мне.
Сердце трепыхается в груди с волнением и предвкушением чего-то особенно прекрасного.
Я смотрю в родные глаза и таю, как мороженное на солнце.
С каждым его шагом мой пульс учащается. Щеки пылают.
Какой же он у меня красивый в этом свадебном костюме и с маленьким букетом ромашек.
— Ну жених! — восхищенно шепчет Зойка и руки складывает ладонями друг к другу возле своих губ.
— Мой. Мой жених! — закрываю глаза.
Только бы не расплакаться и не испортить макияж!
На первой нашей свадьбе я была менее эмоциональна, а теперь под действием бушующих гормонов сдержать сладкие слезы счастья безумно тяжело.
Дети пинают меня в бока, как будто чувствуют мои эмоции.
— Какая же красивая у меня невеста, — Дима совсем близко, мурлычет сладким голосом и смотрит в мои глаза с особой любовью и благодарностью.
— А у меня очаровательный жених, — задыхаюсь от тягучего счастья. — С сединой на висках.
— Надя! Солнышко! — мама налетает и прижимает меня к себе. — Поздравляю, дочка! — сгребает в объятия Диму. — И тебя поздравляю, зятек!
Маленькая Ася трогает мое платье:
— Кра-а-а-сивое!
Пока обнимаемся со всеми на улице, подходит наша очередь на торжественную регистрацию.
Наши родные рассаживаются на красивые белые стулья и ожидают. Вижу, как мама смахивает слезы, а непоседливая Ася то и дело озирается по сторонам.
Звучит торжественная музыка, и мы с Димой вместе заходим в зал.
Регистратор, ровесница моей мамы, произносит речь.
Но я вовсе ее не слышу.
Смотрю на Диму, затаив дыхание. Он крепко держит мою дрожащую руку, улыбается, глаза сияют.
Довольный, как мартовский кот.
Это важный этап в нашей жизни.
Мы вновь будем мужем и женой. Как раньше. Все встанет на свои места, будто никаких разладов и не было.
Дима сильнее сжимает мою ладонь, и я часто моргаю.
— Надежда, ждем вашего ответа, — регистратор растягивает губы в рабочую улыбку.
Я что, пропустила вопрос "Согласны ли вы?"
— Согласна, — отвечаю дрожащим голосом.
— Пожалуйста, поставьте ваши росписи.
Мы подходит к столу, и я ощущаю, как мой живот сковывает лента неприятной боли.
Выдыхаю нервно. Что-то не так…
Дима передает мне ручку, я наклоняюсь над бумагой. И едва успеваю поставить роспись, как ощущаю теплый поток воды, побежавший по моей ноге.
Боже, нет!
Сердце ухает болезненно и разрывается на куски.
Сейчас только август! Слишком рано… рано…
Перед глазами расплывается белая пелена, похожая на туман.
— Дим… воды… я… — слезы брызгают из глаз, не могу и двух слов связать.
Дыхание перехватывает, а опоясывающая боль внизу живота становится ощутимее.
— Что такое? — муж осторожно берет меня за локоть и тянет к себе.
Еще мгновение, и я упаду в обморок. Это не должно случиться сейчас! Примерную дату родов поставили в конец сентября. Но не в августе! Слишком рано!
— Я сейчас рожу!
— Наденька, не смешно, — строго выдает Дима.
— А я не шучу! Я рожаю!
52. Попытаться хоть что-нибудь сделать
Воздух превращается в липкую субстанцию, я даже вдохнуть не могу.
Смотрю в глаза жены, сердце в груди сковывает льдом.
— Надя! Надя! Скорую вызывайте, срочно! — голос Светланы Васильевны звенит беспокойством.
— Не надо скорую, я отвезу! — вклинивается Грач.
Суета и обволакивающий липкий страх медленно накрывает всех присутствующих. А Наденька только смотрит мне в глаза даже не мигая и обнимает свой огромный живот.
— Что теперь будет? — беззвучно произносят ее губы.
— Все хорошо, Надя. Срок уже…
— Всего тридцать четыре недели. Еще рано. Дим…
— Спокойно. Мы справимся! — провожу ладонью по мокрой от слез щеке супруги.
Я не уверен в своих словах.
Преждевременные роды в планы не входили. Я никогда с таким не сталкивался, даже через знакомых не слышал, и не знаю, как это может сказаться на детях.
Но судя по реакции окружающих дело плохо…
Зойка подхватывает Надю и сажает на стул. Ее сестра Катя тут же оказывается рядом с ней, говорит что-то про какой-то акушерский пессарий, угрозу ранних родов. А у меня руки позорно дрожат.
— Дмитрий
