Ученица жнеца высшего уровня (СИ) - Зимина Юлия

– Неужели ты забыл, как триста с лишним лет назад начинались их отношения? – усмехнулся Лойд, сканируя пространство на присутствие таких же, как и они сами. – Сиа постоянно издевалась над ним, действуя на нервы, а Ноан злился, от ярости едва волосы на себе не выдирая. И чем все закончилось?

– Вот только не надо вспоминать, – Харон ткнул в сторону друга выставленным указательным пальцем.

– Мы поймали их на кухне, на обеденном столе, – Лойд растянул широченную улыбку. – Сиа тогда так мило краснела, пока Ноан рычал на нас, выгоняя за дверь.

– После этого они больше не расставались. Всегда и везде были вместе, – печально вздохнул брат кареглазой. – Матушка с отцом так радовались за них. А уж когда у обоих ожило сердце… – голос Харона прервался, и он поджал губы. – Жалко, что родители далеко и больше никогда не вернутся….

В голове чистокровного жнеца против его воли всплыл тот ужасный день, когда жизнь потеряла всякий смысл. Он вспомнил, как теплое солнечное утро заволокло грозовыми тучами, лишая его тех, за кого он был готов пожертвовать своей жизнью.

Сиа с самого детства отличалась доброй душой, которая в конце концов и сыграла с ней злую шутку. Во время работы ей попался молодой паренек, жестоко избитый отчимом и его собутыльниками. Мальчишка умирал в муках, захлебываясь собственной кровью от разрыва внутренних органов. На его теле не было ни единого живого места, и Сиа, увидев это, не смогла остаться равнодушной. Их с Хароном отец работал в департаменте и фильтровал список в книге Знаний для своей дочери, зная ее отзывчивость и сочувствие, но в этот раз, по всей видимости, что-то проглядел, и Сиа совершила непоправимую ошибку. Она пожалела умирающего, за которым пришла, и влила в мальчишку свои жизненные силы, отчего он смог дождаться врачей, отвезших его в больницу и вытащивших с того света.

Отцу Сии и Харона сильно попало, ведь вмешиваться в судьбы людей, которые были занесены в книгу Знаний, строго-настрого запрещено, но он, пользуясь уважением и положением в обществе, смог избежать серьезного наказания, как и не допустить, чтобы была наказана его дочь.

Все вроде бы утряслось. Тот мальчишка выжил, выздоровел и, казалось бы, живи и радуйся второму шансу, подаренному тебе самим жнецом, но этот глупец решил поступить иначе, позволяя своей мести, укоренившейся в нем, взять над ним верх.

Тот, кого спасла сестра Харона, рискуя собой, расквитался с отчимом и его дружками, убивая их с неописуемой жестокостью. Только он и на этом не остановился. От вида ножевых ранений и безжизненных тел спасенный тронулся рассудком, выходя на улицу и продолжая свое кровавое дело. В общем… Сиа спасла того, кто забрал жизни девяти людей. И пусть среди них было четверо тех, кто постоянно бил его и издевался, но остальные пятеро не заслужили такого конца.

Когда отца кареглазой вызвали на заседание совета старейшин, чего никогда ранее не было, то он сразу заподозрил неладное. А уж увидев свою дочь, скованную по рукам и ногам магическими силками, у него едва не случилось помутнение рассудка.

Сколько бы он не умолял смягчить наказание, никто не сжалился. Ни один из старейшин не встал на сторону его дочери. За самое страшное нарушение ее приговорили к тремстам годам отбывания в мертвом мире. Там, где времени попросту нет места. Небытие.

Полчаса… Ей дали ровно полчаса на то, чтобы попрощаться со всеми.

Отец, матушка, Харон, Ноан, его родители… Они авторитетны и имеют немалое влияние в нашем мире, но никто не смог помочь.

Сцена прощания Ноана и Сии рвала душу в клочья. Харон впервые в жизни видел, как обливается слезами его друг, набрасываясь на смотрящих, удерживающих его на месте, пока Сию с каждой секундой все ближе подводили к распределительным вратам.

Неверие, горечь, необъятная паника и тревога… Харон не мог найти себе места, обессилено сжимая пальцы в кулаки. Он слышал жалостливый плач своей матушки, упавшей на колени, не имея сил стоять на ногах, дикий рев отца, ребёнок которого навсегда покидает этот мир, и рычание Ноана, не желающего сдаваться.

Ее увели… Она шагнула в чертовы врата, скрываясь за портальной пленкой…

Не описать, как было тяжело. Как Харон страдал, как страдали те, кому небезразлична Сиа. В итоге отец и матушка приняли решение, с которым чистокровный до сих пор не смирился – они пожертвовали своими душами, чтобы их дочь смогла переродиться спустя триста лет наказания, а не уйти за грань, откуда нет обратного пути.

Совет думал долго над их "предложением". Такого еще не было, чтобы кто-то жертвовал собой, но все же старейшины позволили этому свершиться.

Харон потерял сестру, потерял матушку и отца, опустевший дом казался ему самой настоящей пыткой. За ним начали присматривать дальние родственники, которые стали его семьей. Не сказать, что им удалось полностью заменить тех, кого он потерял, но с ними все же было легче.

Ноан сходил с ума, он словно обезумел, превращаясь в раненого зверя. Его сердце болело, причиняло страдания, и чистокровный с каждым днем медленно умирал, пока в один момент не лишился всех воспоминаний о Сие.

Отец синеглазого жнеца забрал их у него, как и то, кто именно приходится настоящими родителями Харону, ведь это у него могло вызвать ненужные вопросы.

Чтобы уберечь своего сына от преждевременного восполнения потерянных знаний, всех, кто был посвящен в эту трагедию, коснулась блокировка. Поэтому никто не мог ничего рассказать.

На протяжении этих трех веков, пока Сиа была наказана, Харон ждал свою сестру. И когда дождался, его мир стал гораздо ярче и светлее…

– Я точно ему голову оторву! – рыкнул Хар, когда до него долетел стон сестры.

– Ладно тебе, – усмехнулся Лойд. – Пусть мирятся, а мы проследим, чтобы их "примирение" больше никто не увидел…

49. Причина только в этом?

Сиа

Вот как бывает, когда тело отказывается подчиняться голосу разума. Думала ли я хоть когда-нибудь, что буду принимать участие в столь неприличном занятии, совершающимся посреди улицы прямо на капоте автомобиля. Конечно же нет! Но Ноан не оставил мне выбора, сводя с ума своим напором и заставляя отвечать ему, позволяя вытворять то, за что позже будет чертовски стыдно.

Когда по телу пронесся мощный взрыв удовольствия, а дыхание сорвалось на хрип, я расслабилась, чувствуя приятную тяжесть чистокровного, который так и продолжал находиться во мне.

Мимо проходили люди, но они, слава богам, не видели нас, направляясь по своим делам.

– Нам ведь так хорошо вместе, – тихо шептал Ноан, уткнувшись носом между моих грудей, – почему ты убегаешь?

«Потому что из-за меня ты лишишься всего!»

Именно это мне хотелось ответить ему, но я не стала, ведь и так было понятно, что если Ноан совершил столь смелый шаг, то он уже все решил для себя и знает, каковы будут последствия нашей с ним связи.

Душа рвалась в клочья. В эти мгновения синеглазый выглядел таким нежным, открытым, ищущим моей поддержки и согласия. Ему и так было трудно идти одному против всего мира, и мне бы оказать поддержку, рассказав о своих столь сильных чувствах, но я вместо этого отталкивала его, причиняя страдания нам обоим.

«Правильно ли я поступаю? – эта мысль не давала покоя. – Верно ли мое принятое решение?»

– Сиа… – Ноан чуть отстранился, приводя свои брюки в порядок, поправил на мне юбку и помог слезть с капота, тут же притягивая к своей груди. – Давай останемся вместе? Навсегда!

«Молчи! – молила я его мысленно. – Не говори этих слов, о которых я мечтала сутками напролет! Это жертва во благо тебе и твоей семье!»

Хотелось реветь в голос. Слезы так и рвались на свободу, и я приказывала себе отстраниться от жнеца, но мои пальцы против воли своей хозяйки стискивали его рубаху, а в памяти откладывались последние моменты нашей с ним близости.

– Мне пора, – и все же не сдержалась, предательски шмыгая носом.

– Куда?! – рыкнул Ноан, отчаянно хватаясь за меня. – Куда тебе пора?!