Трепет. Его девочка - Чарли Маар

- Мне придется уехать, малыш, - выдыхает мужчина. - Есть вопросы, которые без меня не решатся.

Я закусываю губу и поджимаю пальцы на ногах, спрятанные под одеялом. Все же уезжает. Будет ли честно, если я попрошу его остаться? Будет ли в этом смысл?

- Я постараюсь побыстрее вернуться, - говорит мужчина до того, как я успеваю задать вопрос. - Тебе сейчас будет неплохо поспать. Хотя бы пару часов.

- Я не смогу спать, не зная, что с тобой все нормально.

- Со мной все будет хорошо, Ян. Не думай ни о чем.

- Тебе легко говорить...

- Малыш, - он протягивает руку, отводит край одеяла, открыв мой нос и губы, после чего большим пальцем касается губ и немного сминает, - постарайся верить мне.

Конечно, Рустам не собирается спрашивать у меня разрешения. Он все равно сделает так, как считает нужным. Уверена, что даже вскачи я сейчас и затопай ногами, Рустам уедет. Он не из тех, кого возможно привязать к себе веревками.

- У тебя телефон был недоступен. Сейчас все в порядке? В случае чего, я смогу тебе позвонить?

Он кивает и слегка хмурится, затем еще раз проводит пальцем по моим губам и убирает руку.

- В случае чего у тебя есть номер Валерия, если я не отвечу. Снаружи дежурит Георгий. Он тоже может помочь. Сейчас я буду действительно занят, малыш. Так что просто отдыхай.

Наверное не стоит спрашивать, чем именно он будет занят, потому что вряд ли он расскажет, так что я просто молча киваю. По крайней мере телефон у него работает...

- Ян, пообещай, что не станешь придумывать себе всякую ерунду и заниматься самоедством по поводу того, что между нами произошло, - Рустам поднимается с постели, не отрывая от меня взгляда.

Вполне логичный вопрос с его стороны, учитывая то, сколько раз я называла нашу возможную связь ужасной и отвратительной.

- Я ведь сама попросила тебя остаться, - шепчу чуть слышно, пальцем выводя узоры на своем колене под одеялом. - Какой смысл теперь убегать и убиваться?

- Не совсем то, что я хотел бы услышать, но уже лучше, - его губы трогает теплая улыбка, он наклоняется ко мне, поднимает подбородок пальцами и слегка касается щеки губами.

Пахнет очень вкусно. Вместе с его запахом ко мне тут же возвращается страсть и нежность, которые только начали утихать. Я буквально заставляю себя не обхватить его шею руками и не притянуть мужчину к себе. Все. Хватит. Ему идти надо. Он уже сказал. И я не хочу показаться озабоченной, а именно такой я себя и чувствую. В мою кровь будто какой-то наркотик попал, и теперь меня одолевает жажда. Никогда бы не подумала, что люди ощущают нечто подобное после секса. Может, это просто переизбыток гормонов? Сколько я подавляла в себе чувства? Наверное нет ничего удивительного, что вырвавшись, они вышли из-под контроля.

Когда Рустам уходит, и я остаюсь наедине с собой и со всем случившемся сегодня, небольшой приступ вины меня все же накрывает. Перед мамой. Я гоню прочь мысли о ней. От этого тошно. Раньше я ведь никогда не гнала мысли о ней. Когда любимый человек умирает, тебе сначала кажется, что ты никогда не сможешь забыть его облик, но со временем лицо в твоей голове расплывается, становится не таким четким, и ты пытаешься его удержать, но время беспощадно стирает любимые черты. Вот и я пыталась удержать любые воспоминания о маме, а сейчас мне стыдно думать о ней, зная, что мы с Рустамом сделали. Что я сделала. И я могу вновь заняться самоистязанием, вот только реальность от этого не изменится. В моем новом мире мамы больше нет, но в нем есть Рустам, и я уже поняла, что он мне здесь почему-то очень нужен. Мне приходится делать выбор, и в эту минуту я выбираю его, чтобы жить дальше и не сойти с ума. Мне кажется, я что-то в себе ломаю, потому что я не совсем готова, но ведь со временем я стану готова, так ведь? Я, возможно, даже смогу простить себя однажды. А сейчас я буду просто жить дальше. Вместе с ним. Вот такой вот неправильной жизнью.

Поднимаюсь с кровати и плетусь к столу. Спать совсем не хочется. Рустам сказал, что мне нужно поспать, но сна ни в одном глазу, поэтому я открываю ящик стола и достаю оттуда карандаш и ручку, включаю настольную лампу и сажусь рисовать. Образ его тела - самое свежее воспоминание, а еще тот взгляд - горящий, живой, глубокий. Я делаю первые штрихи на чистом листе и сама не замечаю, как полностью погружаюсь в работу.

****************

- В обед мы будем, - сообщаю Анне Сергеевне по телефону, плечом прижимая гаджет к уху и одновременно с этим пытаясь натянуть на себя джинсы. - Поедем за собакой. Только Сашке не говорите. Хочу, чтобы это было сюрпризом.

Как и обещал Рустам на выходных мы собираемся ехать за щенком для Саши. После той ночи, когда мы впервые занимались сексом, прошло несколько дней. В основном я была занята работой. Месячные пришли на следующее утро, так что таблетку пить не пришлось, чему я очень рада. Остается только выписать противозачаточные у врача, чтобы не дергаться каждый раз, когда между нами случится близость.

Близость. Я еще не привыкла к этому. Не привыкла к мысли, что между мной и Рустамом отныне все настолько интимно. Конечно, нужно больше времени, но еще виной этого непривчного состояние служит то, что после того раза он ко мне больше не прикасался. Понятно по какой причине. Мне пока нельзя. Но я думала, что он будет хотеть ласк... руками, например, как в душе, но Рустам и этого не просит. Уехав той ночью, он вернулся под утро. Я так и не ложилась спать. Все время рисовала, потом просто лежала на кровати, разглядывая ночной, а затем предрассветный город в окно. Он приехал и лег рядом, обнял, и мы молча лежали, не говоря ни слова друг другу. Я не спрашивала насчет Зверга, решил ли Рустам проблему, и нет ли больше опасности для его жизни - не хотела портить момент. Потом он отвез меня на работу, которую я, честно говоря, думала, что уже потеряла. Но Ахметов не стал меня увольнять, даже с проекта не снял, и до выходных передал свои обязанности заму, так что