Девичьи грезы - Сара Сил

— Привет! — жизнерадостно обратилась к ней Харриет. — Довольна своей грязной работой?

Саманта подняла голову, и на минуту показалось, что она поражена. Раскрасневшаяся Харриет была явно воинственно настроена и отступила от своих правил.

— И тебе привет, — протянула Саманта. — Что-то ты неприлично весела и беззаботна, если принять во внимание все происходящее.

— А почему это я должна быть чем-то озабочена? Рассчитываешь вернуть Даффа, разбрасывая свои маленькие отравленные стрелы? С Китти это сработало, не так ли?

— Сбавь тон. Думаю, мартини ударило тебе в голову.

— Мне плевать, кто что услышит. Ты единственная, кого они будут презирать.

— Ради бога! Харриет! Если хочешь скандала, дождись, пока мы останемся одни!

— Да, до жути хочу поскандалить! Как раз под настроение, но конечно же не здесь, потому что мой скандал — не твой. Приютские склоки — это не только колючие выпады и цивильная клевета, знаешь ли! Мы по полу катались, драли друг у друга волосы и ставили фингалы. Прямо так и подмывает проделать все это с тобой, Саманта, и проделаю, если ты не отвяжешься от Даффа! — Харриет сама себе удивлялась, что у нее язык повернулся высказать такие вещи.

Саманта сразу же потеряла весь апломб.

— Не знаю, что на тебя нашло. Может, вино в голову ударило, милочка, но позволь тебе заметить, ты не в приюте. — Саманта явно чувствовала себя не в своей тарелке, заметив, что окружающие стали поглядывать на них с любопытством.

— Вино прочищает мозги, хотя кое-кто со мной не согласится, — продолжала гнуть свое Харриет. — Вчера ты предупреждала меня, а теперь я предупреждаю тебя! Хватит уже пинать меня как мячик, чтобы устроить себе с Даффом римские каникулы!

Кто-то сунул ей в руку новый стакан мартини, и она потягивала его с явным наслаждением. Саманте пришлось признать, что Харриет говорила абсолютно трезво, несмотря на все эти несвойственные ей выражения.

— Ты уже сказала все это Даффу, дорогая?

— Нет еще, но непременно сделаю это.

— Тогда лучше сделай это дома, — неожиданно прозвучал у нее за спиной голос Даффа, и Харриет так резко повернулась, что вино выплеснулось ей на юбку.

— Все-таки это случилось, — облегченно выдохнула Саманта. — Твоя милая женушка готова порвать тебя на кусочки, сам слышал.

— Моя милая женушка должна была уже понять, что дела поместья поважнее вечеринок. — В голосе Даффа звучало нетерпение, но он подмигнул Харриет, однако она этого не заметила.

— И поважнее всех других дел, — угрожающе произнесла девушка, но это был последний всплеск ее бравады.

— Таких, как ленточки для твоих косичек, милочка? — съязвила Саманта.

Дафф повернулся к ней:

— Я слышал, ты вскоре уезжаешь в Дублин, Саманта, так что в Клуни мы тебя больше не увидим.

Саманта насторожилась.

— С чего это ты взял?

Дафф пожал плечами.

— Да так, слухи. Говорят, ты разругалась с мисс Дочерти.

— Ну, старуха то ли хочет пожить одна, то ли ждет других гостей, то ли еще что. Но это не значит, что я уезжаю. Я сюда приеду. В это время года у Раффа полно свободных мест.

— Но у нас все занято, и до Пасхи мы ничего не можем предложить, — твердо возразила Джуди О'Рафферти, подойдя с подносом с напитками. Саманта вспыхнула.

— Маленькая лгунья! Я знаю, что у них есть комнаты, но эта девчонка всегда меня недолюбливала, — сердито сказала она, и Харриет, чей боевой дух снова воспрянул, когда она услышала новости об отъезде Саманты, заметила с невинным выражением лица:

— Может, она просто любит своего мужа?

Тут Дафф не выдержал, отнял у нее полупустой стакан и поставил его на стойку со словами:

— Как я погляжу, тебе уже достаточно, так что давай откланяемся. А на твоем месте, Саманта, я бы подумал о Дублине. Я и сам собираюсь туда на парочку ночей в ближайшем будущем. До свидания.

Рори остался на вечеринке, а Харриет с Даффом отправились домой. Девушка впала в уныние; последнее замечание Даффа содержало в себе намек, который сводил на нет его явное безразличие к тому факту, что визиты Саманты в Клуни прекратятся.

По дороге Дафф заметил:

— Я бы не стал так нагло разговаривать с нашим другом Самантой.

— Она мне не друг, — сердито отрезала Харриет, и Дафф серьезно ответил:

— Нет, думаю, что нет. Иногда ты бросаешься очертя голову туда, куда даже ангел не сунулся бы, дважды не подумав. Это как раз тот самый случай. Я просто пытаюсь предостеречь тебя.

— Все хотят меня предостеречь, меня это уже достало! — Харриет начала сердиться. — В любом случае, если ты не экстрасенс, то вряд ли знаешь, о чем мы говорили.

— Догадываюсь.

— Это вряд ли!

Дафф вздернул бровь.

— Может, расскажешь? — предложил он.

— Зачем это? Ты же не говоришь мне, о чем вы с Самантой беседуете, — возразила она, и Дафф подумал, что она ведет себя как школьница.

— По правде говоря, — продолжила она, не дождавшись ответа, — я ей сказала, что мне хотелось бы отмутузить ее, подбить ей глаз и выдрать ее патлы, как мы, бывало, делали в приюте, и я так и сделаю, если…

— Если что?

— Да так, не обращай внимания, — отмахнулась она, и Дафф расхохотался.

— Харриет, ты когда-нибудь вырастешь? Сколько ты выпила?

— Но ведь это был не пьяный бред, не так ли?

— Нет, ты не была пьяна, просто немного расторможена. И все же будь поосторожнее. Ты не Саманта.

— Ты и вправду едешь в Дублин по делам? — удрученно поинтересовалась Харриет.

— Да, через несколько дней.

— Зачем?

— Не думаю, что это слишком интересно, но, если хочешь знать, я продаю свиноферму. Нужно кое-что обсудить и подписать кое-какие бумаги в Дублине.

— Продаешь ферму! — воскликнула Харриет. — Но на ней держится все хозяйство Клуни!

— Ну да. Придется потуже затянуть пояса, но мне необходимы эти деньги. Я считал, ты обрадуешься, тебе же никогда не нравилось, что все эти маленькие хрюшки заканчивают свою жизнь на прилавке, так ведь?

И хотя он говорил с ней как с ребенком, Харриет почувствовала, что за этим кроется нечто большее.

— Ты же не собираешься продавать Клуни, правда?

— Это майорат, так что если бы я и захотел, то не смог бы. Будем жить как раньше, пока потолок на голову не свалится. Страшит ли тебя нищенское существование в рассыпающемся замке, Харриет?

Дафф положил руку на спинку ее сиденья, и Харриет прижалась щекой к жесткому твиду его рукава. Она подумала, что страшится вовсе не нищеты, а этих запутанных отношений с незнакомцем, чье сердце, если оно вообще есть, отдано более взрослой и опытной страсти. Она вручила ему свою судьбу, а он украл ее душу и не пользуется этим. Она не отвечала, и это было молчанием молодости и первой любви, которая страшится показаться смешной и быть отвергнутой. Если мужчина держит тебя при себе, как докучливого ребенка, как можно заставить его понять, что разрешить любить себя будет достаточной наградой и не нужны никакие ожидания ответа?