Я – твой сон - Евгения Грановская

Фрол чуть придвинулся и пробормотал, глядя ему в глаза и понизив голос:

– Все дело в заброшенном руднике. Знаешь, Соболь, мне кажется, слухи не врут. В этой шахте что-то есть.

Егор пару секунд пристально на него смотрел, потом дернул щекой и сказал:

– Ерунда. Выбрось это дерьмо из головы. Попей валерьяночки на ночь. Настойку пустырника. Ну, или что там еще пьют, чтобы полечить нервы?

– Знаешь, Соболь… – снова заговорил Фрол. – Я думаю, есть только один способ все это прекратить.

Егор нахмурился.

– Какой? – настороженно спросил он.

– Нужно пойти к ментам и все им рассказать. Про грабителя, которого мы убили. Про Суслика, которого оставили подыхать в шахте. И про сумку с деньгами. Про все.

Егор, глядя приятелю в глаза, медленно покачал головой:

– Ты этого не сделаешь.

Фрол усмехнулся и сказал с горечью:

– Сделаю, Соболь. И знаешь что… Я сделаю это прямо сейчас. А чего тянуть-то?

Он стряхнул с плеча руку Егора и, пошатываясь, двинулся в сторону отделения полиции. Соболев секунду стоял неподвижно, а потом, что-то тихо пробормотав, рванулся за Фролом и схватил его руками за шею. Фрол дернулся, попробовал вырваться и издал сдавленный хрип.

– Ты никуда не пойдешь… – прорычал Егор, усиливая хватку. И мощно рванул голову Фрола. Послышался короткий сухой треск – словно ветка хрустнула под ногой, и тело Фрола обмякло. Егор грубо встряхнул его. Голова безвольно болталась из стороны в сторону. Егор повернул приятеля к себе и увидел его неподвижное лицо, торчащий изо рта кончик языка и глаза, вылезшие из орбит.

– Твою мать… – выругался Соболев и быстро огляделся по сторонам.

Улица была пуста. Егор перехватил тело Фрола поудобнее, быстро оттащил его в тень, заволок за мусорные баки и бросил в канаву, наполненную дождевой водой. Затем перевел дух и вытер рукавом потный лоб.

– Прости, Фрол, – угрюмо проговорил он. – Ты не оставил мне выбора.

И тут же услышал знакомый голос, который насмешливо продекламировал:

– Ну, браток, каков итог? Обмишулился чуток? Это все, браток, потянет лет примерно на пяток… А то и на пожизненное.

Егор сжал зубы.

– Тебя нет, – сказал он, не оборачиваясь. – Ты у меня в голове.

– Брось, – возразил голос. – Не валяй дурака, Соболь. Мы можем помочь тебе избавиться от трупа.

– Мы?

Егор медленно обернулся. Суслик стоял возле мусорного бака, и он был не один. Рядом с ним виднелась еще одна фигура, чуть пониже и пошире в плечах.

– Я и он, – сказал Суслик, кивнув на своего спутника. – Ты его узнаешь?

Егор уставился на незнакомца и тихо прорычал:

– Это еще кто?

– Тот, кого ты оставил подыхать в старом амбаре, – спокойно ответил незнакомец.

Егор помолчал, угрюмо глядя на призраков и размышляя, что все это может значить. Фрол тоже их видел, следовательно, если это и сумасшествие, то сумасшествие коллективное. Интересно, такое вообще бывает? И бывает ли сумасшествие заразным?

Егор облизнул сухие губы и спросил:

– И как вы мне поможете?

– Советом, – ответил Суслик. И перевел взгляд на своего спутника.

Тот сказал:

– Брось своего приятеля в овраг и забросай сверху ветками.

Егор наморщил лоб:

– А если его найдут?

– Не найдут, – заверил грабитель. И добавил с сухой усмешкой: – Меня же не нашли.

В эту ночь снова ударили заморозки. Утром подул северный ветер, сметая с деревьев оставшуюся листву, сухую, пожухлую. Ветер разбудил Илью Ставинского, и, лежа на узкой кровати, он приподнялся на локте, прислушиваясь. К звукам ветра и голосам, доносящимся из соседней комнаты.

– Максим, – говорил женский голос, – я думала, что ненавижу тебя. А оказалось, что я все еще тебя люблю. Ты можешь себе такое представить?

– Нет, – сухо отозвался Максим.

– Вот и я не могла. Но я…

– Какого черта ты приехала, Инга?

Илья опешил: Инга? Инга Соболева? Она здесь?

Пауза, а затем хлесткое и жесткое:

– Ты сволочь, Пичугин! Сволочь, слабак и негодяй! Я ехала к тебе через полстраны, тряслась по ухабам в каком-то жутком старом автобусе! Господи, да я и не знала, что такие еще бывают!

– Я тебя об этом не просил. Если мне не изменяет память, мы собирались развестись.

– Да! Собирались! Но я… Я все равно не могу выбросить тебя из головы! Хоть ты и мерзавец.

На лице Ильи отразилась досада. Подслушивать чужие разговоры было не в его правилах – но куда деваться? Не прыгать же в окно…

– Максим, я не хочу ссориться, – вновь донесся до него приглушенный голос Инги Соболевой. – Я слишком устала. И потом, я приехала не ругаться. Я приехала…

– Зачем? Зачем ты приехала?

– Только не смейся. Я приехала, чтобы попросить у тебя прощения.

– За что?

– За все! За то, что провоцировала ссоры. Обзывала тебя. Презирала и ненавидела. За то, что натравила на тебя Артурчика с Грошом…

– Что?

Повисла пауза. Илья представил себе, как Инга Соболева сомкнула губы и испуганно посмотрела на Максима, поняв, что сболтнула лишнего.

– Так это ты натравила на меня этих уродов? – снова заговорил Максим.

– Макс, я…

– Подожди. Кажется, я понимаю. Это ты рассказала им о моих денежных проблемах и посоветовала выкупить мои долги?

Илья представил, как Инга всплеснула руками, а затем прижала их к груди. Была у нее такая привычка.

– Макс, – заговорила она, – тогда я еще не понимала, что не могу без тебя.

– Инга, ты…

– Максим, нам не уйти друг от друга! Это судьба, понимаешь? Судьба нас свела! Мы два сапога пара, и этого не изменить!

Вновь повисла пауза. «Должно быть, сейчас Максим презрительно кривится и смотрит на жену испепеляющим взглядом, – подумал Илья. – Сейчас он скажет что-нибудь вроде «ты мне не пара».

– Мы с тобой никогда не были парой, – резко произнес Максим. – Ты жила своей жизнью, я своей. Знаешь, Инга, я ведь тебя никогда не любил.

– Что-о?

– Я тебя никогда не любил, – повторил Максим.

Илья представил себе оцепенелое, побелевшее от обиды и гнева лицо Инги и передернул плечами. «Не хотел бы я сейчас оказаться на месте Максима», – подумал он.

– Вот как?! – вскрикнула Инга каким-то странным шипящим голосом. – А кого же ты любил?! Уж не эту ли полоумную, которая живет в лесу?!

– Ты про Анну? Она воспитывает моего ребенка.

На этот раз лицо самого Ильи побелело и вытянулось от изумления.

– И что с того? – презрительно проговорила Инга.

– Сама знаешь, что, – ответил Максим. – Я давно мечтаю стать отцом. И вот – я отец.

Новая пауза показалась Илье по-настоящему зловещей. «Сейчас, наверное, последуют какие-то разоблачения, о которых мне совсем не обязательно знать», – подумал он. И не ошибся.

– Позволь тебе напомнить, Пичугин, что это ты заставил меня сделать аборт, – произнесла Инга холодным голосом, от которого по спине Ильи пробежали мурашки.

– Это было давно, – как ни в чем не бывало парировал Максим. – Тогда я еще не был готов стать отцом.

– А сейчас готов?

– Да. Алешка – отличный пацан. Мы с ним друг другу понравились. Так что тебе здесь делать нечего. Думаю, у нас с Анной все получится. А ты – просто исчезни.

– Боже, какая же ты сволочь! – безнадежным голосом проговорила Инга. – Но ничего. Каким бы ты ни был, а все равно мой. И я не отдам тебя лесной ведьме. Пусть даже не надеется!

– Я не предмет, и ты не можешь меня отдавать или не отдавать. Я сам решаю, что мне делать. И если я решил, что мы с Аней будем вместе, значит, так тому и быть!

– Глупый… – сказала Инга странно смягчившимся, но от этого еще более зловещим голосом. – Глупый мой мальчик! Ты заигрался. Нафантазировал себе что-то и сам в это поверил. Но я помогу тебе обрести чувство реальности.

– Убери от меня руки, Инга. И уезжай обратно в Москву. Найди себе нового дурака, а я больше не хочу тебя видеть. Уходи!

Несколько секунд стояла тишина, а затем раздался дробный стук каблуков и грохот хлопнувшей двери. Инга ушла.

Илья быстро поднялся с кровати, натянул брюки, взял с тумбочки очки и вышел из комнаты. Максим хмуро стоял у двери, сунув руки в карманы джинсов. Его густые черные волосы были всклокочены, красивое лицо исказила болезненная гримаса.

– А, Илюх, – угрюмо проговорил он, увидев друга. – Привет. Разбудили мы тебя?

– Ерунда… – Илья надел очки и посмотрел на дверь. – Теперь она, наверное, не вернется. Не жалеешь?

– Нет.

Илья посмотрел на настенные часы.

– Следующий автобус только через три с половиной часа, – сказал он. – Что она будет делать?

– Мне плевать, – Максим пожал плечами. – Пойдет к своему тупому братцу. Он ее приютит.

– Ты же говорил, что они с братом не общаются.

– Ну, тогда завалится в кабак. Надерется. Ей не впервой.

– Но…

– Илюх, кончай меня терзать, – поморщился Максим. – Все с ней будет в порядке. Ты же ее знаешь. Эта стерва нигде не пропадет.

Начал накрапывать дождь. Инга шла по улице в модном белом плащике, в замшевых сапожках, с большой кожаной сумкой в руке. Лицо ее было непроницаемо спокойно. Она не знала, куда идет, она просто шла. В душе у нее царил хаос, выглядящий как нечто черное и клубящееся, и в этих клубах яркими молниями вспыхивали досада, обида и ярость.