Игрушка подводного Принца. Часть 2 (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"

— Удачи с жёнами и любовницами! — с воинствующим видом пихнула меня в грудь Рэя. Я отступил, ощущая приближение других. — Я этом не участвую! — продолжала возмущаться Мирэя. — Я не пробирка…

— Пробирка?

— Суррогатная мать. Есть такое понятие. Женщина, рожающая для кого-то.

— У вас такое есть?

— Да, для вашего рода шикарный вариант, — нарочито радостно покивала Рэя. — Женщина продаёт своё тело для вынашивания плода. Рожает, отдаёт… Если хочешь, можно заняться поиском для тебя…

— Я уже нашёл… тебя. Разве ты не хочешь детей?

— Хочу… но от любимого мужчины, и желательно, чтобы он был моим мужем! Оу, — улыбнулась как-то уж по-змеиному. Коварно блеснули глаза: — Окей, если ты за полегаемость, тогда не будешь против наличия у меня второго мужа.

— Это не допустимо!

— Почему?

— Я хочу быть уверенным, что ребёнок мой!

— О, — скривила губы в лживом разочаровании, — а я всего лишь хочу ребёнка. Вдруг ты окажешься бесплодным, а я как дура, буду надеяться на зачатие. А так у меня увеличится шанс… Мне же всё равно, кто будет папой, наличие ребёнка — ВОТ ЧТО ВАЖНО!

Не знаю, что именно в этой фразе показалось обнажённым злословием верований моего народа. Злой насмешкой, искажением, коверканьем… но в котором был смысл, пусть, вот так грубо преподнесённый. И я впервые увидел картину настолько чётко с другой, совсем нелицеприятной стороны. Это было неприятно. Отрезвляюще и даже больно.

— Я тебя понял… — кивнул, погружаясь в неутешительные мысли, что решение которое мне предстоит принять, куда сложней и разрушительней, чем полагал вначале.

— Надеюсь…

— А, вот вы где? — нас прервал окрик Радмински с верхней палубы.

Мирэя

Шум усилился: на верхней палубе музыка громыхала с ожесточением, раздавались дикие крики, нездоровый хохот и вечеринка явно переходила в разряд «отрыв по полной». Но секундами погодя, рядом со Стэфаном, облокотившимся о металлическую перекладину, уже бесновалась толпа изрядно подвыпивших друзей. Они нам махали, свистели, подбадривали, зазывали к себе. И ничего не говорило о том, что меня возненавидели сильнее за недавнюю выходку. А то, что я позволила себе грубость в сторону мужа при компании, меня не красило. На деле, погорячилась и была готова как-то сгладить момент. Да и с таинственным подтекстом упрёк Радмински, мол, он всё знал об измене с моей стороны, тоже обострял ситуацию.

Не думаю, что друзья вменили предательство кому-то из нас из-за измены, ведь в нашем обществе свободные отношения в семьях — не редкость. Но одно дело — между мужем и женой, а другое во всеуслышание.

— Прости, — брякнула шаблонно Таю и обогнула, намереваясь к мужу подняться, но уже спускался, торопливо перебирая ногами ступени.

Встретились возле лестницы.

— Не помешал? — зло блестели его холодные глаза, на губах играла кривая ухмылка.

— Нет, — как можно ровнее отозвалась. — Стэфан, тебе не хватит? — тихо, чтобы остальные не слышали. — Ещё нет полудня, а ты уже напился.

— А у меня праздник. Я женился, — подвыл Радмински, показушно разведя руками.

— Я тебе не узнаю, — мрачно буркнула. — Что за приступ ревности?

— Ревность?! — фыркнул Стэфан и тотчас: — А мне стоит ревность? — заловил в объятия и хитро улыбался.

— Тебе нужно держать себя в руках! — подметила резонно, уходя от щекотливой темы.

— Мне больше нравится тебя держать в руках, — пошленько хмыкнул Стэфан. И на деле доказывая, что имел в виду, невинные объятия обратил в вульгарные лапанья.

— Угомонись, — взбрыкнула дикой выходке, и вырвалась из плена рук мужа. — Прошу, давай разборки оставим на потом. На трезвую голову. Наедине! — грозно махнула пальцем. — И когда будет время, — демонстративно вернулась к молодчаге-Таю, безлико взирающего на нашу перебранку с Радмински.

Признаться, очень боялась, что Стэф продолжит пьяные выходки и провокации — он это любил, когда бывал в отрыве. Но муж состроил досадливую моську, цыкнул нетрезвым мыслям, блуждая рассеянные взглядом по полу, а потом глупо улыбнулся:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Значит, гуляем.

Зловеще прозвучало. Почти приговором.

Проглатывая злость и проклиная своё обещание ехать на остров, хотела напомнить о важных делах, но в кармане шортиков запиликал телефон.

На экране высвечивалось «папа».

— Прости, — брякнула амфибии, — минутку, — жестом попросила обождать и, принимая вызов, зашагала вдоль бортика на другую сторону яхты, прочь от основного шума.

— Да, — в трубку.

— Милая, как у тебя дела?

— Отлично.

— Как Стэфан?

— Отлично.

— Новый знакомый?

— Тоже, — шаблонно отзывалась на каждый вопрос.

— Планы не изменились?

— Конечно нет, пап, мы хотим посмотреть остров.

— Окей, через пару часов вылетаю. А вы со сколько будете?

Подзависла в раздумьях на несколько секунд:

— Боюсь с транспортом у нас накладка, — нехотя призналась, отворачиваясь к океану. — Брайн уже навеселе.

Теперь отец замолчал.

— Может, я вас прихвачу? — задумчиво предложил вариант. — Только всего два места.

— Нам вполне хватит.

— А Стэфан? — состорожничал отец.

— Он… занят немного, — решила не жаловаться на загулявшего мужа.

— Хорошо, тогда жди звонка…

Убирая мобильный, запоздало поняла, что яхта сбавила обороты, причём настолько, что секундами погодя, остановилась.

Толпа билась в экстазе.

Гости шумели, вопили, о чём-то спорили, и я поспешила на тот этаж, куда все успели собраться.

Нашла всех у мостика, с которого часто прыгали в воду.

Да ну на?! Пьяные, обдолбанные…

Они что, решили купаться?

Это своего рода экстрим… Плавать в бассейне или оказаться в открытом океане, где не видно ни одного ориентира: ни берега, ни дна — ещё тот адреналин. Вероятность приманить акул или других опасных существ океана обостряло чувство.

Я бы могла броситься к ним, требуя прекратить дурную игру, но, во-первых, это не впервой. Во-вторых, глупо переубеждать пьяных. В-третьих, меня и не послушают.

Но лучше быть рядом, на тот случай, если что-нибудь случится.

Уже на подходе к толкущимся знакомым, услышала:

— Тебе слабо? — Радмински бросил с вызовом в сторону Тая. — У нас такая забава. Сэлфи на память, или трусишь? — ехидно ржал муж, подначивая амфибию и на ходу стягивая с себя футболку.

— Нет, не трушу. Но в воду не хочу. Нет желания, — благоразумно отозвался Тайфун.

Радмински швырнул с пафосом футболку на палубу и, судя по ухмылке на лице, собирался ляпнуть нечто более гадкое и колючее, но я успела вклиниться между мужчинами:

— Стэф, — одёргивающе протянула. — Я отлучилась всего на минуту, а ты… опять…

— Мы всего лишь хотим понырять, — подвыл Стэфан. — Ничего страшного. Там не акулы, а дельфины! — ткнул на воду. И теперь стало понятно, почему толпа, перевешиваясь за борт, что-то восторженно орала.

Первая мысль была, что кто-то уже сиганул в океан, а оказалось…

— Правда? — желая разрулить ситуацию максимально на доброй ноте, с восторгом потянула мужа к бортику, и тоже в ожидании уставилась.

— Вот-вот, — рядом верещала брюнетка, тыча пальцем куда-то в воду. И правда, секундой погодя показалась пара дельфинов.

Мама и малыш… Они устроили игрища, развлекая толпу.

Глава 30

Глава 30

Тайфун

Остановить дикарей было невозможно. Стэфан с воплем гиббона и с разбега сиганул в воду, за ним, подхватив лихорадку бешенства, остальные.

Признаться, боялась, что дикари обидят млекопитающих, но последние были куда умнее орущей толпы поэтому, когда началась вакханалия, дельфины только вначале были центром внимания, но как-то незаметно исчезли, и главным шоу стали дурачества парней и девчонок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ребята визжали, кувыркались, забирались на яхту и вновь ныряли…

Я терпеливо поглядывала на часы и виновато на молчащего Тайфуна. Он с удивительным спокойствием наблюдал людское развлечение: ни словом, ни жестом не выдал, как ему это не нравилось.