Лекарь-воин, или одна душа, два тела (СИ) - "Nicols Nicolson"

Доски, брусья и гвозди пришлось покупать, а материалы для новой изгороди в лесу набрал сколько угодно. Работа закипела. Начинал день с посещения Захара, и заканчивал, когда становилось совсем темно. Выматывался конкретно, сил хватало, чтобы умыться и добраться до постели, вырубался в момент. Мама пыталась как-то ограничить мое трудовое рвение, хотя прекрасно понимала, что хозяйство было почти десять лет без мужского пригляду, многое требовало внимания. Привел в порядок сарай, птичник утеплил.

Мама пожаловалась, что в сильные холода в погребке подмерзают овощи, даже в бочках с солениями иногда ледок появляется. Вывод, погребок мелкий, вот мороз и добирается до содержимого. Из данной ситуации выход один, нужно углублять. Чем, собственно, и занялся, разобрав верхнюю часть погребка. Не один раз вспомнил тяжелый труд шахтеров, добывающих уголь в тесных и темных забоях, и это я ворчу, работая при свете дня. Землю я никуда не вывозил, а ссыпал рядом, потом использую на строительстве «холма славы». Закопался я на глубину своего роста, полагаю, этого достаточно. Потом на возке из леса таскал сухие дубовые бревна, используемые для стоек и перекладин. Благо у мамы сохранились отцовы столярные инструменты. Перекрытие погребка делал в два наката, пусть и провозился я дольше, но зато у меня была уверенность, что за двадцать-тридцать лет дубовые бревнышки не сгниют, и погребок не завалится, а соленья да припасы всякие не подмерзнут лютой зимой.

На крыше дома поменял десятка два досок, хорошо, что стропила я нашел в нормальном состоянии, не поел их короед. Для надежности всю крышу просмолил. Влетело это мне в копеечку, но для нормальной жизни мамы мне ничего не жалко. А деньги — пока они есть, а с Божьей помощью еще заработаю.

С изгородью возился прилично. Решил поставить ее на полметра выше, чтобы зимой меньше снега во двор наносило, ведь мама уже в летах, чистить дорожки ей уже тяжеловато.

Полюбовался творением своих рук, остался доволен.

— Сынок, ты каждый день надрываешься, пошел бы по селу, посидел бы с парнями и девчонками, — как-то вечером, сказала мама. — Не один раз у меня спрашивали, когда ты наконец-то выйдешь на улицу.

— Я же никого из моих ровесников не знаю. Сама ведь помнишь, какой я был.

— То было давно, а сейчас ты парень хоть куда. Я даже старосте сказала, что ты отцово наследство принял, и теперь ты в доме полновластный хозяин. Вот, не знаю, что с землей делать. Обрабатывать ее надо, а у нас нет ни лошади, ни орудий. Все, что было при твоем отце, я отдала дядьке Игнату, вытребовать назад не получится. Да он и не отдаст ничего.

— Пока не торопись с землей. Дядька Игнат тебя с нее дает зерно и овощи, на прокорм тебе хватает. Неизвестно, как жизнь повернется, может мне дадут урок вдали от земель наших, тогда помочь я тебе не смогу, а сама ты с землей не сладишь, зарастет она бурьянами. Завтра пойду сено для коровы заготавливать, покажешь мне нашу делянку.

Мама делянку показала. От села она не очень далеко, примерно в километре, перевезти сухое сено проблем не составит.

Еще солнце не взошло, а я уже топал на покос. В сумку через плечо загрузил нехитрую снедь, флягу с водой и точильный брусок. На плече нес отклепанную и хорошо наточенную косу. Косить по росе одно удовольствие, коса как бы плывет по траве, да и на руки нагрузка небольшая. Примерно через час, я снял рубаху, жарко мне стало. Я донашивал одежду отца, мама выдала мне ее, сказала, что мою одежду надо беречь. Возражений с моей стороны не последовало, хотя одежда отца была мне коротковата. Когда солнце стояло в зените, решил перекусить и немного отдохнуть, навалил я травы порядочно. Пожевал сало с хлебом и луком, запил водой родниковой. Подкрепился, а значит, готов к новым трудовым подвигам. Пока работал, голова была занята мыслями.

Вот тружусь я не покладая рук, стараюсь улучшить жизнь маме. И что интересно, я ее не воспринимаю, как родного человека. Есть большая доля уважения, есть благодарность за заботу обо мне, а вот такого щемящего сердце чувства родства, почему-то нет. Конечно, спасибо маме, что она в свое время родила владельца моего тела, пусть и нездорового, но именно благодаря этому телу у меня появилась возможность прожить еще одну жизнь. Какой она будет, неизвестно, но уже те девять с небольшим лет, прожитые мной в этом мире мне понравились. Пусть не так много я увидел, как хотелось, но я приобрел навыки, используя которые, я в какой-то степени облегчаю жизнь людям. Взять того же Захара. Ему была уготована судьба калеки, который не мог толком заниматься хозяйством. Еще немного, и стал бы он пить горький перевар от безысходности. Хозяйство бы пошло под откос, несмотря на все усилия Дашки, а там гляди и в нищету свалиться могли. Сейчас уже все позади. Рука у Захара в полном порядке, болей он не испытывает. По моей рекомендации потихоньку ее нагружает, и примерно через два-три месяца забудет о болячке вообще. Дашка радуется, Ванятка с Анюткой с рук Захара не слазят в свободное время. Польза от врачевания очевидная. Выходит, слова моего иновременного деда, идти и лечить, я претворяю в жизнь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С наступлением сумерек возвращался в село с уверенностью, что заготовленного сена хватит на прокорм коровы надолго. Через пару дней, когда солнце порядком подсушит сено, пойду его переворошу, чтобы не попрело. В принципе и не должно, я оставлял стерню высокую.

А вот с перевозкой сена возникли проблемы. Местные жители обычно составляли стожки на покосе, и по мере необходимости, возили оттуда сено. У мамы такой возможности нет. Попросил у Захара лошадь, не отказал, а вот большой арбы у него, к сожалению, не было. Соорудил пароконную волокушу приличных размеров. В одну упряжь запрягал лошадь, в другую себя, так и возил целый день, дав один перерыв лошади, поесть и попить воды. К вечеру забил сеновал под крышу.

Вернув Захару лошадь, уже в темноте пошел на Быструю искупаться. Какое это удовольствие, смыть с себя грязь и пот, да еще и поплавать в свое удовольствие. Конечно, ночные купания здесь не приветствуются, народ считает, что вся водяная нечисть в ночное время пробуждается, и всеми силами пытается навредить купальщику. Не знаю, мне ни русалки, ни водяное чудище не повстречались, наверное, я купался не в том месте. Переодевшись в чистую одежду, возвратился домой. На крыльце заметил фигуру человека. Это была моя мама, меня выглядывала, переживала.

— Вася, ты ходил на речку? — спросила мама.

— Решил искупаться, и постирать одежду, от сена все тело чесалось.

— Ночь на дворе, вдруг тебя водяной бы утащил!?

— Он ниже по течению живет, — отшутился я.

— Пообещай мне, что больше не будешь ходить купаться по ночам. Я не хочу тебя потерять. Ты для меня надежда и опора. Только в твоей семье я смогу дожить остаток своих дней, понянчить твоих деток.

— А, что, Дашка не позволяет тебе своих баловать?

— Почему? Я Ванятку и Анютку всегда привечаю, тетешкаю. Когда они совсем крошечные были, помогала Даше их вскармливать. За Ваняткой у Дашки внезапно пропало в грудях молоко, и как на грех в селе ни у кого не было детей по сроку. Благо наша Пеструха уже отелилась, и молока было много. Мы разводили коровье молоко водой, и скармливали Ванятке. Плевался он попервах, а потом привык. Сейчас у них своя корова, так Ванятка может две большие кружки зараз молока выпить, и от сметаны с кисляком никогда не отказывается. Анютка носом крутит, только творожок кушает. Ничего подрастет, распробует вкус молока.

— Да, молоко, продукт вкусный и для здоровья полезный.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вася, ты на завтра себе работу не загадывай, праздник Иванов день. Вечером сходи на берег Быстрой. Молодежь там будет костры жечь, песни петь, хороводы водить. Повеселись, на людей посмотри, себя покажи, не все время тебе работать, как вол.

Иванов день — народный праздник, очень почитается у местных. В моем мире этот праздник назывался Ивана Купала, правда, здесь такого названия я не слышал ни разу. Говорят, к этому празднику вся природа расцветает на всю мощь. А еще Иванов день совпадает с праздником Рождества Иоанна Предтечи, ставшего впоследствии Иоанном Крестителем. В действительности праздник начинается накануне вечером. Народ разжигает большие костры, прыгает через них, водит хороводы, поет песни. Девушки собирают травы, плетут венки, пускают их по течению реки, гадают. Тут главное до захода солнца искупаться в реке. По преданию, именно в этот день смываются все накопленные грехи. Также народ тащит и сжигает на кострах разную домашнюю рухлядь, вышедшую из употребления, таким образом, якобы очищается жилище. Однозначно, от ненужного хлама дом очищается, а под каким соусом — не главное.