Короли рая - Ричард Нелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Брат, – лицо салаги еще оставалось красным, но не испуганным, – почему бы нам не использовать барабан, чтобы держать ритм, как другие команды?
Кейл не оглянулся.
– Потому что они от этого глупеют. Становятся рабами звука. Здесь вы наблюдаете за братьями впереди, наблюдаете за водой, за берегом. Грести вровень – ваша ответственность. Барабан – это отговорка. Он и тот, кто его держит, – никчемный груз. Вместо этого я помогу грести.
Лодка вскоре скользнула в песок, и ребята принялись крепить ее к пляжному бую. Кейл выпрыгнул, решив им не помогать.
– Правый борт – хорошо потрудились сегодня. Левый… – Он театрально закатил глаза и отошел.
Но вернулся назад, чтобы посмотреть, и улыбнулся про себя, наблюдая, как «Здоровяк» Фаутаве обнимает одной рукой изнуренного Афу. Тот знал, что говорил, более-менее.
– …Отличная работенка сегодня. Хорошо для первого раза. Не обращай внимания на принца, он просто расшумелся. И мы приглядим за тобой. Но теперь есть над чем поработать. Во-первых, ты должен объедаться до тех пор, пока ежесекундно не будешь готов лопнуть, – это сделает тебя сильней. Отныне ты ешь, спишь и срешь ради своих братьев, Афа. Затем нужно больше практики – можешь заниматься с нами рано утром, а иногда есть время после обеда перед повторной строевой…
Кейл знал, ибо уже говорил то же самое или нечто в этом роде. Он вспомнил первый день, когда увидел их – свой изначальный экипаж. Десятеро самых неопытных, тощих, малообещающих салаг, стоявшие на пристани в ряд, обозленные и напуганные. В основном это были фермерские сынки вроде Тхетмы или ребята, пришедшие во флот, потому что им больше некуда было идти. Он встал перед ними и поведал им правду.
– Старшины думают, что все вы дерьмо, а морсержант ненавидит меня, потому что я принц. Вот почему мы вместе. – Он увидел изумление. – Они ожидают, что мы продуем каждое состязание. Станем худшей командой – командой, которая уйдет домой с позором. Вообще-то они этого хотят. – Он вышагивал, чувствуя гнев подопечных. – К счастью, морсержант и его прихвостни – идиоты.
Парочка нервных улыбок.
– Большинство других юнг? Из флотских семей. Никогда в жизни не знали трудностей. Никогда не были вынуждены пахать ради победы. Это парни, которым почти нечего добиваться, кроме признания. И нечего терять, кроме своей гордости. – Он улыбнулся. – Парни типа меня.
– Тогда почему тебе не пофиг? – спросил кто-то как по заказу.
– Потому что я хочу вымазать дерьмом харю морсержанта Квала, и офицерские морды тоже. Потому что я ненавижу парней типа меня и хочу вымазать дерьмом спесивые рожи кое-кого из них. И потому что я верю: с моей помощью вы не только пройдете испытания, а одержите полную чертову победу. И я хочу смотреть вам в лица, когда эти придурки будут у вас в кильватере. Я хочу знать, как выглядит настоящая гордость, когда не подающие никаких надежд сыновья делают невозможное, собственными руками и собственным потом. Я хочу ощутить ваш триумф, и да, не скрою, хочу разделить его с вами. – Он выждал и посмотрел каждому из них в глаза, гордясь тем, что говорит правду.
– Это будет нелегко. Пока еще они лучше вас, и как их одолеть – вам решать. С моей стороны, я клянусь идти до конца. Мы начнем утром, до восхода солнца. А иначе продолжайте дрыхнуть, и будем тренироваться, лишь когда прикажут. – И он ушел, оставив их болтать и думать.
Той ночью Кейл практически не спал. Но когда спозаранку явился на пристань, все они уже ждали.
– Готовы к службе, капитан.
Первым подал голос Фаутаве: долговязый, глуповатый сын торговца, поступивший на флот, когда ежегодные долги его отца превысили его же годовую прибыль. С того первого дня малец набрал сорок фунтов мышц, так что раннее прозвище «Здоровяк» превратилось из шутки в символ.
Остальные встали по стойке смирно – в том числе Тхетма. Более развитой и самоуверенный, чем остальные, – но Квал знал, что он друг Кейла, и только за это хотел выпереть его. Но, должно быть, предположил, что Тхетмы будет недостаточно, чтоб спасти удручающую во всех прочих отношениях команду.
Кейл ухмыльнулся им и прошелся вдоль шеренги.
– «Капитан»? Забудьте эту чушь, мы все тут лишние сынки – одно дерьмо в одной дыре. И это делает нас братьями, Ка?
– Ка, сэр! – Большинство мальчишек улыбнулись. Это приятно – иметь столько братьев, особенно принца. Даже мнимых братьев, даже невлиятельного принца.
Он рассказал им про испытания, подготовку, питание – и все это требовалось втиснуть в обычный флотский распорядок. Затем он рассказал им про обман.
Он знал: им понадобится обмануть офицерство, заставив поверить, что улучшений у команды нет, – или рисковать препятствиями. Эту идею приняли довольно хорошо. И весь следующий месяц они каждый день работали аки мулы, всякий раз приступая к еде словно к святому ритуалу, набивая до отвала животы. Они вместе сидели, вместе шутили и делились своими историями.
Определенный дух товарищества сложился в большинстве команд – или как минимум среди некоторых юнг в каждой команде. Но все мальчики в команде Кейла называли теперь друг друга «брат» и делали это искренне. Порой они и вздорили как братья – но всегда недолго; прощение легко срывалось с языков. У них были другие враги, с которыми нужно бороться, и все они это знали.
Вскоре они уже не боялись отстать друг от друга, или выглядеть глупо, или продуть. На самом деле не имело значения, кто из них лучший и быстрейший. Каждый победитель делился знаниями, каждый проигравший спрашивал совета. Значение имела лишь предстоящая финальная победа – победа, которую они разделят на всех, – и его юнги ежедневно догоняли других новобранцев: их уверенность, сила и привязанность друг к другу росли в равной мере с их мастерством.
Но затем, через несколько дней по прошествии первого месяца, Титоу – сын соледобытчика и один из сильнейших у Кейла – пренебрег договором. Он занял десятое место в общей гребной муштре, обогнав моряцких сыновей и рыбаков, чем поверг в ошеломленное молчание офицеров, а морсержант Квал совсем озверел.
– Да ты, видать, пьян! – завопил он, казалось, не улавливая иронию ситуации, ковыляя туда-сюда перед ротой. Офицеров он обвинил в
