Путь Моргана - Колин Маккалоу

Она небрежно отмахнулась.

– Меня забавляет такая работа.

– А откуда у тебя шелковые платья? И эта… девственно-белая комната?

– Подарки миссис Бартон, – презрительно откликнулась она. – Безмозглая старая сука!

– Не смей так говорить! – перебил Ричард.

– Нет, буду! Она сука! Да, сука! Похоже, я шокировала тебя, милый Ричард. – Усевшись на постели, она скрестила ноги по-турецки. – Я обманываю миссис Бартон. Обвожу ее вокруг пальца. Она считает, что поступила умно, поселив меня подальше от своего старого глупого мужа. – Аннемари презрительно приподняла губу. – А сама она вхожа во все лучшие дома Клифтона, где любит похваляться тем, что у нее служит настоящая фр-р-ранцуженка. Ха!

Одевшись, Ричард с усмешкой взглянул на Аннемари.

– Ты хочешь вновь увидеться со мной? – спросил он.

– О да, Ричард, очень!

– Когда?

– Завтра в тот же час. Миссис Бартон спит допоздна.

– Но нельзя же вечно одурманивать Уилли лауданумом.

– Это ни к чему. Теперь я твоя – зачем думать об Уилли?

– Верно. Тогда до завтра.

В тот день мысли об Уильяме Генри отступили в дальний уголок в голове его отца. Ричард направился прямиком в «Герб бочара», взбежал по лестнице, никому не сказав ни слова, в одежде бросился на постель и проспал до рассвета. Он не выпил ни капли рома.

– Твоя рыбка попалась, – сообщила Аннемари Латур Джону Тревильяну Сили Тревильяну.

– Когда же ты отучишься от своих французских замашек? – вздохнул мистер Тревильян. – Тебе пришлось несладко, бедняжка моя?

– Напротив, милый Сили. Его одежда чиста, как и его тело. Никаких гнид, вшей и лишаев, – с расстановкой пояснила она. – Он не забывает мыться. – По ее губам порхнула безжалостная улыбка. – У него на редкость красивое тело. Он настоящий мужчина.

Шпилька вонзилась точно в цель, распространяя яд, но Сили был слишком умен, чтобы выдать недовольство. Вместо этого он хлопнул француженку по попке, вручил ей двадцать золотых гиней и отпустил ее. Сегодня его навестили мистер Кейв и мистер Торн, с которыми Сили не виделся уже давно. Тем, кто живет на Парк-стрит вместе с заботливой мамашей, не пристало принимать визитеров низкого происхождения.

– Самое лучшее, что мы можем сделать, – предложил Уильям Торн, – это схватить Инселла и продать его на какую-нибудь галеру.

– Чтобы нас тут же заподозрили в убийстве? – усмехнулся Сили. – Ну уж нет!

– Я позабочусь о том, чтобы его сочли пропавшим без вести.

– Тогда пусть та же участь постигнет и Ричарда Моргана, – подхватил Тревильян.

– Это ни к чему! – встрепенулся Томас Кейв. – У Ричарда Моргана есть связи, а Инселл – просто ничтожество. Пусть Билл отправит Инселла на галеру, а я снова побываю в акцизном управлении. Я не прошу тебя уплатить пеню, Сили, но пока она не уплачена, нам всем грозит виселица. За нами следят.

– Послушай, – отчетливо выговорил Сили Тревильян, – происхождение не позволяет мне зарабатывать на хлеб, а мой покойный отец, дьявол его побери, лишил меня наследства. Поэтому мне приходится жить своим умом и радоваться тому, что он у меня есть. Благодаря матери у меня имеется крыша над головой и мелочь на карманные расходы, но мне нужны большие деньги, и я вовсе не желаю терять их. Кроме того, я не хочу расставаться ни со свободой, ни с собственной головой. По вине Моргана и Инселла я стал нищим и потому должен отомстить им. – Его лицо исказилось. – Да, Инселл – ничтожество. Но нас выследил Морган. И потом, мне просто необходимо погубить Ричарда Моргана.

Проснувшись, Ричард первым делом заглянул в комнатку Уильяма Генри. Постель была пуста. Слезы навернулись на глаза Ричарда впервые с тех пор, как исчез его сын, но не потекли по щекам. Долгий и крепкий сон вернул ему силы, хотя пенис по-прежнему ныл от многочисленных укусов и царапин. Ричард воздерживался от бранных слов. Аннемари и вправду оказалась распутницей.

С тех пор как Ричард помнил себя, утро в доме его родителей неизменно проходило по заведенному порядку. Дик спускался на кухню и приносил чайник кипятку и ведро горячей воды для небольшой жестяной лохани Мэг. Пока была жива Пег, лоханью пользовались обе женщины, а после них мылась служанка. В то время как женщины приводили себя в порядок наверху, Ричард и Дик умывались внизу.

Проходя через спальню сына с чайником и ведром, Дик метнул быстрый взгляд в сторону Ричарда и убедился, что тот уже проснулся. Сбросив вчерашнюю одежду и поручив служанке привести ее в порядок, Ричард разыскал другую одежду в сундуке и голышом сбежал по лестнице. Его отец уже успел побриться и теперь стоял в большом тазу, тщательно намыливая мокрое тело.

Увидев сына, Дик изумленно разинул рот.

– Господи, что с тобой стряслось?

– Я был у женщины, – признался Ричард, готовя бритвенные принадлежности.

– Нашел время! – Мыло выскользнуло из пальцев Дика и утонуло в тазу. – У какой-нибудь потаскушки?

Ричард усмехнулся:

– Если она и потаскушка, отец, то такие встречаются нечасто. Таких, как она, я еще никогда не видел.

– Странные речи из уст хозяина таверны. – Дик перешагнул через край таза и принялся старательно растираться старым льняным полотенцем, а Ричард тем временем занял место отца.

– Вы закончили? – послышался сверху голос Мэг.

– Еще нет! – крикнул в ответ Дик. Не переставая вытираться, он подвел Ричарда к окну и внимательно рассмотрел его в тусклом утреннем свете, а потом нахмурился. – Надеюсь, ты ничем не заразился.

– Ручаюсь, что нет. Эта женщина особенная.

– Где ты ее нашел?

– Мы встретились у Инселла.

– Так она живет с Инселлом?

– Нет, что ты! На такое она ни за что бы не согласилась. Она колдунья. – Ричард нахмурился и покачал головой. – Сказать по правде, не знаю, что она во мне нашла. Чем я лучше Инселла?

– Вы с Инселлом похожи, как шелковый кошелек и свиное ухо.

– Сегодня утром, в восемь, я снова увижусь с ней.

Дик присвистнул.

– Ты так увлекся?

– Горю словно в огне, – признался Ричард, расчесывая влажные волосы. – Беда в том, отец, что она вызывает у меня неприязнь, но вместе с тем я не могу насытиться ею. Как мне быть? Может, держаться от нее подальше?

– Ступай к ней, Ричард! Коль попал в огонь, лучше пройти через него.

– А если я сгорю?

– Буду молиться, чтобы этого не случилось.

«По крайней мере, – размышлял Ричард, закрывая за собой дверь таверны, – отец меня понял. Вот уж не думал, что он одобрит мой выбор! Хотел бы я знать, сгорал ли когда-нибудь он сам?»

Ричард не понимал, что с ним стряслось, – то ли он изголодался, то ли попал в рабство к женщине. В Бристоле редко употребляли такие слова, как «секс» и «сексуальный», – они казались слишком грубыми и откровенными в богобоязненном городке, где умалчивали обо всем, что считалось непристойным. Само слово «секс» низводило плотскую любовь до уровня звериной похоти. Но сейчас Ричард спешил к Джейкобз-Уэлл лишь потому, что жаждал плотских утех.