Мах-недоучка - Дмитрий Гришанин

Несмотря на грозное предупреждение Маха, Скумс без шуточек не обошелся. На полпути к кабинету, когда они поднимались по лестнице на второй этаж, Скумс вдруг рванул, преодолев оставшиеся десять ступеней всего за три прыжка, после чего длинными скачками понесся по коридору, молясь, чтобы дверь кабинета оказалась не заперта.

Меняле повезло: он как вихрь ворвался в кабинет, мгновенно захлопнул дверь за собой и закрылся на все запоры. Лишь после этого оборотень позволил себе расслабиться, вытер со лба крупные капли пота, развернулся и… заорал во весь голос!

— Заткнись! — грозно приказал Мах. Благодаря своему призраку он ни на шаг не отстал от беглеца. — Предупреждал ведь: без шуточек! Не послушался ты доброго совета; теперь вот придется тебя наказывать.

Скумс послушно заткнулся. Но ненадолго — уже через пару секунд он начал энергично оправдываться:

— Я не хотел, само собой получилось. Не губите! Все отдам, ничего не утаю!

— А что у тебя есть, чего нет у меня? — усмехнулся Мах. — Золото? Так у меня своего хватает: семьдесят восемь монет в кошельке, да еще полсотни, которые ты выручил за Лулу. Мне от тебя нужна была Книга Мудрости курасов, так ты мне ее уже продал. Что же еще такого-эдакого ты не утаишь?

— Я вам четырехколесник подарю! — пообещал меняла, гордо выпятив грудь.

— Что еще за четырехколесник? И какой мне от него прок? — вяло поинтересовался Мах.

— Ну как же! Огромный прок! — заверил Скумс и пустился в торопливые объяснения: — Вот, к примеру, захочется вам покинуть крепость… А вам непременно захочется, скоро за вами начнется такая охота, что вы часу на месте не просидите… Я не знаю, куда вы направитесь, не мое это дело, да и не важно… Важно, что пешком, под палящим солнцем, каждую минуту по колено проваливаясь в раскаленный песок, путешествовать неприятно, а вот на четырехколеснике… Это курасы изобрели, чтобы ездить по пескам на большие расстояния. Даже при безветрии четырехколесник едет раз в десять быстрее пешего путника, а при попутном ветре — раз в двадцать, а то и в тридцать. На четырехколесниках курасы привозят в крепости воду и продовольствие, на них же отвозят в свои стойбища воинов-оборотней… Управлять им просто: есть руль, за который можно держаться хоть правой, хоть левой рукой, а еще — пара педалей, чтобы ехать в безветрие. Есть небольшая мачта с парусом, это для попутного ветра, и парус очень быстро сворачивается и разворачивается с помощью всего двух веревочек. Я подарю вам свой четырехколесник, только не лишайте меня жизни! Пожалуйста!

— Четырехколесник, говоришь? — задумчиво переспросил молодой рыцарь и после долгой паузы, во время которой слышалась лишь дробь зубов перепуганного менялы, промолвил: — Похоже, вещь и вправду полезная…

— Ну, так как?.. — едва слышно пролепетал мертвенно-бледный Скумс.

— Ладно… Конечно, доброта меня погубит, но… уговорил, — смилостивился Мах. — Я принимаю твой четырехколесник как компенсацию за некоторые… гм… неудобства, пережитые в твоем доме. Ну и где ты его прячешь?

Оживающий на глазах Скумс торопливо затараторил:

— Он у меня во дворе, в специальном сарайчике… О, вы не пожалеете! Это замечательно полезная вещь!.. Пойдемте, я вас сию минуту провожу!

— Эй, эй, приятель, не так быстро, — усмехнулся Мах. — Неужели забыл, зачем мы поднялись в твой кабинет? Ну так я не гордый, могу напомнить. С четверть часа назад тебе хотелось вернуть мне мои деньги и отдать купленную мною книгу. У тебя есть пять минут, чтобы удовлетворить это свое желание… Тсс! Как следует подумай, прежде чем открыть рот. Имей в виду: мне надоело играть с тобой в догонялки, и если ты сейчас вдруг вспомнишь, что забыл внизу ключ, я тебя все-таки убью.

Меняла не обманул, управлять четырехколесником и впрямь оказалось просто. Усевшись на место рулевого, Мах под присмотром Скумса сделал на нем пару кругов по просторному двору менялы и полностью овладел всеми потребными премудростями. Затем Мах осведомился, в какую сторону нужно ехать, чтобы попасть на Бескрайнюю пустошь, и далеко ли она от крепости.

Скумс, обрадованный скорой разлукой, не замедлил с ответом:

— Это очень просто. Как окажешься за крепостными воротами, сразу же поворачивай влево и топчи педали. Если будешь ехать без остановок, то часа через два окажешься на Бескрайней пустоши. — И как бы между прочим добавил: — Если отправишься прямо сейчас, попадешь туда еще до заката.

— Ага, нашел дурака — на ночь глядя покидать крепость! — мрачно ухмыльнулся рыцарь.

— Извини, но мне показалось, что ты торопишься…

— Да, времени у меня в обрез, — согласился Мах. — Рассиживаться некогда, и если бы не подземные твари…

— Ты что, шутишь? — перебил рыцаря Скумс и посмотрел на него как на редкого, диковинного зверя, после чего расхохотался: — Ну ты даешь!.. Ведь любой малолетка знает, что на Бескрайней пустоши никаких монстров в помине нет. Даже самый быстроногий подземный монстр попросту не успеет добежать за ночь до пустоши — еще на полпути его испепелят рассветные лучи.

— А-а… Ну, тогда я, пожалуй… Мне, наверное, пора, — пробормотал Мах, смущенный такой своей промашкой.

Перед расставанием с «гостеприимным» Скумсом Мах купил у него за четыре монеты полуведерную флягу воды, пять фунтов сухарей, по паре фунтов сушеных фруктов и вяленого мяса. Сразу же сложил покупки в здоровенный багажный короб, расположенный в задней части четырехколесника. Потом уселся, взялся за рулевой рычаг и, строго наказав меняле вести себя хорошо, выехал со двора.

К поспешному отъезду Маха на ночь глядя, да еще на четырехколеснике местного менялы, стражи отнеслись совершенно спокойно. Доброго пути, правда, не пожелали, но и преграждать дорогу не стали. Мах благополучно миновал ворота и свернул налево.

К счастью для Маха, ему еще до заката удалось поймать попутный ветер. Необходимость крутить педали отпала, он распустил парус, и четырехколесник полетел как на крыльях. Закрепив рулевой рычаг, Мах сытно поужинал, умяв за один присест четверть всех сухарей и треть мяса. Потом он перебрался с жесткой скамьи рулевого на одно из четырех мягких пассажирских сидений, поудобнее на нем устроился и задремал, заручившись, разумеется, обещанием деда Пузыря истошно орать ему в ухо при малейшей опасности.

Но на этот раз деду Пузырю надрываться не пришлось. За всю ночь ничего особенного не случилось, чуткое сердце призрака ни разу не екнуло в предчувствии беды, ветер не сменился, и четырехколесник резво бежал куда надо.

Мах сам проснулся часа через полтора после рассвета. Он прекрасно выспался, пребывал в великолепном настроении и был буквально переполнен энергией. Однако попутный ветер наполнял паруса, четырехколесник вполне самостоятельно скользил по пескам, и энергию девать было некуда.

Позавтракав сухарями и сушеными фруктами, Мах предался созерцанию пейзажей. Теперь жаркие солнечные лучи и раскаленный песок ему не докучали. От солнца его защищал один из белых тентов, что были над каждым пассажирским сиденьем и над скамейкой рулевого, а от песчаной пыли — заклинание, окружавшее четырехколесник невидимым барьером. Так что у Маха были все возможности беззаботно смотреть по сторонам. Впрочем, это занятие ему довольно скоро наскучило — уж больно однообразны были пейзажи. Изнывая от безделья, он попытался разговорить деда Пузыря, чтобы скоротать за увлекательной беседой часок-другой, но не тут-то было. Стоило молодому рыцарю заикнуться о том, какого шороху они наведут в гнездилище разбойников, освобождая Лулу, как призрак вдруг остро осознал, что они движутся по недружественной территории, и, проклиная на все лады свою беспечность, полетел вперед, чтобы, как он выразился, смотреть в оба.

Где-то около полудня ветер резко сменил направление. Мах воспринял это как подарок судьбы, сворачивая бесполезный теперь парус, он едва не приплясывал от восторга — снова при деле! Мах быстренько освободил руль, крепко за него взялся и поставил ноги на педали.

Первые десять минут Мах работал с воодушевлением, и четырехколесник стрелой несся по пескам. Но потом ноги, непривычные к такой работе, стали уставать, и экипаж пошел уже не так резво. Так прошел час. Четырехколесник быстро катился под уклон, кое-как ехал по ровному и мучительно медленно вползал на барханы, а Мах, обливаясь потом, усталый и злой, на все лады проклинал предательство ветра.

Он так устал, что даже не заметил, как вернулся призрак, и пропустил мимо ушей его слова.

— Эй, Мах, у нас, кажется, будут приключения!

Ни слова, ни взгляда в ответ.

— Мах! Я тебе говорю! Ау-у! Это я, дед Пузырь! Мах, ты оглох, что ли?! — И призрак замахал руками прямо перед лицом рыцаря.

Подействовало: глаза рыцаря ожили и обрели осмысленное выражение.