Агония Сталинграда. Волга течет кровью - Эдельберт Холль

Глава 6 Остатки 276-го Гренадерского Теперь – часть 1-го батальона 79-го панцергренадерского полка

1 января 1943 г.

Бредя по снегу, я вспотел. Без ветра холод почти не воспринимался. Когда температура падает ниже минус двадцати, уже трудно понять: минус двадцать сейчас или минус сорок. Чувствуешь лишь то, что вокруг чертовски холодно.

Мне нужно было дойти до командного пункта «кампфгруппы Краузе», который был где-то в Орловской балке к югу от высоты 147,6. Все остатки бывшего 276-го гренадерского полка находились под командованием гауптмана Краузе. Нашим командиром был оберст Райниш из 79-го панцергренадерского.

Дойдя до балки, мне пришлось несколько раз спрашивать, где я могу найти гауптмана Краузе. В этой узости, которую тысячи лет углубляла непогода и у которой было несколько боковых ответвлений, как ласточкины гнезда, теснились блиндажи. В зависимости от склона эти бункеры стояли то выше, то ниже. Некоторые стояли прямо у тропы, к другим вели земляные ступени. На скользком грунте приходилось ступать с осторожностью. Узкая полоска, по которой много ходили в последние дни, стала гладкой, как стекло.

Гауптману Краузе уже доложили о моем прибытии. Прием, оказанный им и лейтенантом Герлахом, был серьезным, но очень теплым. Мы с Краузе хорошо ладили с тех самых пор, как познакомились после Польской кампании, когда нас обоих отправили из 21-й пехотной дивизии в 94-ю, в Кёнигсбрюк под Дрезденом, в место формирования новой части на тамошнем полигоне.

– Ну, вот вы и пришли. Как самочувствие, герр Холль?

– Вполне, герр гауптман, в зависимости от обстоятельств. Я бы предпочел сказать «хорошо».

– Ну, здесь не лучше. Постоянные потери, чрезвычайно скудный паек, мало патронов, их приходится экономить. И этот чертов холод!

– И это тоже дает мне повод для беспокойства, герр гауптман. Посмотрите на мою форму. В таком виде на передовой я буду заманчивой мишенью для противника.

– Вы правы. К счастью, у нас еще осталось зимнее обмундирование, переданное нам 16-й танковой дивизией. Герр Герлах, не могли бы вы снабдить герра Холля всем необходимым? Давайте посмотрим на карту. Мы образуем правый фланг 79-го панцергренадерского полка. Слева от нас старый первый батальон полка под командованием майора Вота, к которому мы сейчас относимся. Но, в соответствии с приказами, до дальнейших распоряжений как кампфгруппа мы подчиняемся непосредственно полку. Это означает, что наши люди остаются с нами, поскольку мы их лучше знаем. Справа от нас – левый фланг 24-й танковой дивизии. Наш непосредственный сосед – батальон Люфтваффе гауптмана Мато. (Стрелковый батальон, сформированный из личного состава Люфтваффе, состоял из пяти рот: 1, 2 и 3-я роты были стрелковыми ротами, 4-я рота содержала тяжелое оружие и 5-я была – по ошибке – 4-й ротой 7-го десантного батальона зенитных пулеметов. 5-я рота была уникальной и существовала в единственном числе. Она была сформирована из молодых элитных парашютистов и делилась на четыре взвода: два, вооруженные 5-см противотанковыми пушками, два – 2-см зенитными пушками. Ее первоначальная численность составляла 5 офицеров и 250 унтер-офицеров и рядовых. С первого боя под Сталинградом в середине сентября она несла тяжелые потери, включая потерю 5 офицеров, но действовала хорошо. Гауптман Мато первоначально командовал 1-й ротой, но принял командование батальоном 14 сентября, после ранения предыдущего командира, гауптмана Шервица. Мато командовал батальоном вплоть до пленения 2 февраля 1943 г. Мато умер в лагере для военнопленный в Орадах в марте 1943 г. – Прим. зарубежного издателя .) Затем наши товарищи из 267-го гренадерского полка, переданные 24-й танковой дивизии. Здесь тоже не было подвижек личного состава. Кстати, люди из Люфтваффе – надежные товарищи, в последние дни сильно занятые в обороне. Когда солдат вечером покормят, можете пойти с лейтенантом Аугстом снова принять свою роту. Аугст даст вам более развернутый отчет о положении на передовой. У него и его людей был сегодня тяжелый день. С утра пораньше «Иван» еще раз атаковал высоту 147,6, которая сейчас находится под непрерывным артиллерийским обстрелом. Однако солдаты из батальона Воты отбили атаку. Мы хорошо готовы к неотложным действиям.

– Я понял, что на передовой что-то происходит, еще по пути. Ветер доносил звуки боя на западе. Он не показался мне серьезным.

– Скоро вы сами поймете, что глубокий снег гасит звук разрывов. Звуковая волна поглощается снегом и не производит обычного шума.

Тем временем лейтенант Герлах принес мне камуфлированное обмундирование и пару войлочных сапог. Несколько минут спустя я влез в форму. Лишний объем внутри сапог (я носил 39-й размер) заполнили две пары портянок. Теперь я был неотличим от моих товарищей.

– Герр гауптман, до того как я пойду к своим, я бы хотел увидеть гауптфельдфебеля 1-й роты 79-го панцергренадерского полка Бигге. Я с ним незнаком, но мне нужно знать своего нового шписа.

– Да, так и сделайте. Я уже познакомился с ним, он человек методичный.

Я перекинулся несколькими словами с лейтенантом Герлахом и дал отвести себя туда, где я мог найти нового гауптфельдфебеля. Выйдя из блиндажа, я еще слышал разрывы снарядов. Они доносились с северо-запада.

«Комната», где обитал гауптфельдфебель Бигге и еще несколько человек, не очень отличалась от прочих блиндажей. Большая их часть была два на три метра, редко больше. Их выкапывали в глинистых склонах балки. Таким образом экономился материал, учитывая, что дерева не хватало. Потолок, служивший также и крышей блиндажа, был сделан из железнодорожных шпал. Поверх него лежал грунт, вынутый при строительстве. Передняя стена была дощатой, а боковые и задняя стены были из того материала, из которого состояла балка, – а именно земляные или глиняные. Вдоль стен стояли двухъярусные нары для сна и нечто странное, служившее, очевидно, печью. Здесь невозможно было жить без отопления. А нужда заставит быть изворотливым.

Я приветствовал Бигге и представился как новый командир роты. Будучи 169 сантиметров роста, рядом со шписом я оказался ниже: он был выше на голову. Судя по акценту, проявившемуся, пока он мне отвечал, он был саарец.

– Сколько у нас человек боевого состава?

– Лейтенант Аугст и 48 унтер-офицеров и рядовых.

– Приходили ли пополнения в последние дни?

– Герр обер-лейтенант, люди постоянно приходят и уходят. Легкими ранениями занимается батальонный врач и как можно скорее отправляет их обратно в роту. Позвольте вас попросить, если вы собираетесь отвести меня к ширмейстеру (унтер-офицеру, ответственному за ремонт техники). Мне нужно кое-что с ним обсудить. Заодно и познакомитесь с ним.