Оборванный след - Уэн Спенсер

— ОР 364. 1523 В26, — прочитал Макс. — Что это может значить? Телефонный номер?

— Во всяком случае, не местный.

Укия напряг память.

— Этого номера нет в ее телефонной книжке.

— «ОР» это могут быть первые буквы слова Орегон. В26 больше всего напоминает витамин. — Макс покачал головой. — Или вообще это номер квадрата на карте.

— Или что-то, связанное с геологией, — предположил Укия.

— А вторая девушка в городе? — спросила Сэм. Макс ответил отрицательно.

— Вчера Крэйнак посадил ее на самолет. — Он поморщился. — Даже не представляю, как мы пригоним его фургон домой. Как только Алисия найдется, Крэйнак хочет улететь с ней в Питтсбург. А сейчас он не в состоянии вести машину.

— В свое время я работала дальнобойщиком, — ухмыльнулась Сэм. — Деньги вперед, пятьдесят долларов за час езды, и обратно на самолете.

— Без напарника?

— Ага.

Макс с минуту таращился на Сэм.

— Надо тебя завербовать. Иначе это придется делать мне или Укии, чего бы страшно не хотелось. Мы изрядно поистаскались, пора взять еще одного следователя.

Макс обычно старался не уезжать из города. С финансовой точки зрения не стоило отказываться от всех дел ради одного. Еще два детектива, Чино и Джаней, справлялись с текущими заданиями, но им обоим не хватало умения, опыта и характера, чтобы поддерживать дела в долгое отсутствие Беннетта. Интересно, почему Сэм с такой легкостью берется за работу вне города? Быть может, оттого, что в городе ее не так уж и много?

— А сколько миль до Питтсбурга? — как-то весело спросила Сэм.

— Две тысячи триста пятьдесят пять, — выпалил Укия, вытащив эту цифру из памяти.

Молодая женщина казалась удивленной, но обрадованной.

— Двадцать четыре сотни? Это больше тридцати часов езды. Трех-четырех дней хватит.

— Мы с мамой Джо проехали это расстояние, когда... — начал было Укия, но замолчал под красноречивым взглядом Макса.

Тот не мог произнести ни слова, потому что только что сделал большой глоток воды.

— Да, отличный из тебя чревовещатель, — сухо проговорила Сэм, даже не смотря на Макса. — Но лучше бы ты пил воду, как все обычные люди. Он почему-то замолчал.

Макс закрыл лицо салфеткой и фыркнул, разбрызгивая воду.

— Это свинство! — прохрипел он, отсмеявшись.

— Что же такого сделала твоя мама, о чем я не должна знать? — спросила Сэм.

— Сейчас мы говорим не об удивительных семейных каникулах, — отрезал Макс. — А о поисках Алисии. Она четыре раза приезжала в город, и вот те места, где она точно была.

Укия взглянул на список.

— Кое-где были заложены цветные брошюрки. Наверное, туристические путеводители по местности.

— Хорошо. В них тоже что-то может быть. Укия описал картинки, и Сэм предположила, что это за места. Макс все занес в список. Для такого краткого посещения Алисия ухитрилась повидать огромное количество достопримечательностей.

— Разделимся или будем работать вместе? — спросила Сэм.

— Ну, разделившись, мы обойдем больше, — неохотно ответил Макс, явно не обрадованный такой перспективой.

— Со мной все в порядке, — проговорил Укия. — Пистолет со мной, за окном день, и у меня есть телефон.

Макс, нахмурившись, взглянул на Сэм.

— И если я его не отпущу одного, ты скажешь, что я подавляю парня.

Сэм развела руками, подняв ладони кверху.

— Эй, решай сам, а не чтобы сделать мне приятное. Я много болтаю, но факт остается фактом: кто-то уложил твоего друга-полицейского. Я не стану разевать рот и отвечать потом, если случится какая-нибудь гадость.

— Трое — это слишком много, — сказал Укия.

Оставалась еще слабая надежда, что Алисия жива, поскольку похитители не предъявили никаких требований. Каждый час на счету, а они и так уже потеряли кучу времени со вчерашнего дня. Впрочем, большего сделать было невозможно, особенно учитывая лежащего в больнице Крэйнака и его самого далеко не в лучшем состоянии.

— Не стоит обо мне волноваться.

— Ладно, тогда разделимся.

Сэм потянулась за своей чашкой кофе.

— Мне бы хотелось получить фотографию отца Укии, чтобы знать всех действующих лиц.

Макс непонимающе взглянул на друга.

— Ренни, — ответил тот. — Индиго сказала, он вылетел вчера в Портленд.

— Вот черт! Только этого нам не хватало! — Макс вытащил свой портативный компьютер и нажал несколько клавиш. — Вот он.

Сэм несколько секунд смотрела на фотографию и пила маленькими глотками кофе, как вдруг хрюкнула и выплюнула все обратно.

— Это же из фэбээровского списка особо опасных преступников!

— Да, точно. — Макс придвинул компьютер к себе. — У меня нет другого снимка Шоу.

Сэм наклонилась, чтобы прочитать небольшую заметку.

— Обвиняется в поджоге, нападении, вооруженном нападении, краже автомобилей, грабеже, похищении... убийстве... О Господи, ты серьезно говорил! Это маньяк-убийца! И он приезжает к нам?

— Вот видишь, он не на одного меня действует таким образом, — ухмыльнулся Макс, повернувшись к Укии.

— Он не так уж плох, — кротко ответил юноша. — Если его получше узнать.

ГЛАВА 11

Суббота. 28 августа 2004 года

Пендлтон, Орегон

Сэм предположила, что ОТР, фигурирующий в ежедневнике Алисии, значит Орегонский Торговый Ряд. Судя по виду из окон, место это должно было привлечь внимание девушки; Укия заметил корзины, платья из оленьей кожи, мокасины, раковины и перья. Он бы и сам с удовольствием побывал в этом магазине, так не похожем на все виденные им ранее.

Но двери оказались заперты. Красно-белая табличка «ЗАКРЫТО» висела на стекле; конечно, суббота была выходным днем. Странно, в воскресенье открыто, а в субботу нет. В Питтсбурге обычно бывало наоборот, нередко даже по субботам рабочий день длился на пару часов больше. Это что, черта местной культуры? Неужели для индейцев суббота священна? Или он вообще ошибся и магазином владеют иудеи? Укия знал, что в шабат иудеям запрещено работать. Офис детективного агентства в Питтсбурге находился по соседству с Беличьим холмом, где проживала ортодоксальная иудейская диаспора.

Укия прислонился лбом к стеклу, вспоминая, как иудейские семьи ходят в церковь: мрачные, черные одежды, пейсы, камилавки. Его родные тоже каждый день посещали храм, но в них не чувствовалось единства и сплоченности иудеев. Единства не только веры, но и генетической цепочки, которая отпечатывалась на их лицах, цвете волос и глаз.

Он подумал о Джареде и Кэссиди Брыкающихся Оленях. О своей семье, своем народе. К какой церкви они принадлежат? Во что верят? Ходили ли они в церковь сегодня? Какие читают молитвы? И вообще верят ли они в того же Бога? Вглядываясь в темные прилавки с вышитыми рубашками и повязками для головы, он почувствовал себя покинутым и одиноким.