Похититель секретов (сборник) - Корецкий Данил Аркадьевич

Была в этих двух событиях некоторая синхронность… Очень похоже на смену экипажей наблюдателей. Но… Убитый, по здешним меркам, «немец» не очень похож на оперативную машину спецслужб. Честно говоря, совсем не похож! Впрочем, эмират Фуджэйра победнее соседей, и автомобили здесь поплоше. Но, по идее, вести нас должны дубайцы… Или у них хорошее взаимодействие?

Я попытался вспомнить все, что знаю про контрразведку Эмиратов. Увы, этот файл памяти был совершенно пуст…

Другое дело – Европа! Немецкая БНД – в мозгу немедленно высветились структура, штаты, персонал, оперативные сотрудники… Французские контрразведка DST и главная военная разведка DGSE – дислокация, вооружение, методы работы… Надо сказать, что методы у них самые грубые в цивилизованном мире, б-р-р-р… Но эффективные. Точнее, потому и эффективные! Британская МИ-5 – настоящие фамилии и псевдонимы наиболее талантливых розыскников, особенности взаимодействия с пограничниками и таможней…

Даже разделение компетенции американского ФБР с полицией штатов четко отпечаталось на ленте памяти!

А про спецслужбы Эмиратов я ничего не знал! Я ведь не специалист по Ближнему Востоку и, если не считать изучения арабских поговорок, не проходил специальную подготовку для выполнения этого задания! Даже языком не владею! Я ехал на недельку «развеяться», выкупаться в заливе и позагорать, провернув заодно «пустяковую» операцию по активизации нашего агента. Ну и сука этот Иван! Из-за него я не в первый раз попадаю как кур в ощип!

«Фольксваген» держится на том же расстоянии.

– Ну-ка, Ахмед, попробуй оторваться!

Анри прибавляет газ. Особенность «мицубиси паджеро» в том, что у него низкий центр тяжести, поэтому, в отличие от других внедорожников, он хорошо приспособлен для шоссейных гонок. Стрелка спидометра резко кренится вправо: сто тридцать, сто сорок, сто пятьдесят, сто шестьдесят…

Если нас преследует машина «наружки», то под ее обшарпанным капотом скрыт мощный движок, и сейчас он себя проявит… Но «фольксваген» то ли не хочет себя проявлять, то ли не может этого сделать. Он быстро и безнадежно отстает. «Тойоты» впереди тоже не видно. Может, все это случайное совпадение? Какой-то блеск, какие-то машины… Похоже на паранойю!

Шоссе пустынно – и впереди, и сзади. Анри переводит дух и насухо вытирает лицо – на этот раз платком. Он успокаивается. Но значит, он чего-то боится? Интересно, чего?

– Я куплю воды, – он сбрасывает скорость и останавливается у заправки.

Губы у агента действительно пересохли. Он хлопает дверцей сильней, чем обычно, и идет к маленькому магазинчику так быстро, что его белая кондуру развевается, словно парус. А может, его надувает встречный ветер.

Ключи Ахмед оставил в замке зажигания. Но они не понадобились: вещевой ящик, который во всем мире именуют «перчаточным», а в России почему-то – «бардачком», оказывается незапертым. Я быстро перебираю его содержимое. Некрасиво, конечно, но если бы не подозрительное поведение Анри, я бы себе не позволил такой вольности… Хотя, что скрывать – за десятилетия службы приходилось позволять и не такое. Причем очень часто нескромность и бесцеремонность приносили хорошие результаты. Как и на этот раз.

Потому что под безобидной программкой верблюжьих бегов, под полезным для любого водителя атласом дорог зоны Персидского залива, под чистой хлопчатобумажной тряпицей, которая пригодится на все случаи жизни обнаруживается самый мощный пистолет в мире: израильский «Дезерт Игл», в переводе – «Степной Орел». Рядом – запасной магазин, и по револьверным, с мой мизинец, патронам я определяю, что это наиболее убойная модификация «Орла»: калибр сорок четыре «магнум». В переводе на понятные российские единицы это означает, что диаметр каждой пули одиннадцать целых тридцать пять сотых миллиметра, а удлиненная гильза содержит усиленный заряд пороха. В рекламах израильских оружейников утверждается, что грохот этого монстра способен оглушить всех в радиусе двадцати метров, а за пулей даже днем остается белый след, как за истребителем в синем небе!

Быстро закрываю ящик. Если бы там лежал крохотный дамский «Браунинг» 6,35 мм, и то это было бы грубым нарушением закона. В Эмиратах запрещено огнестрельное оружие, даже охотничьи ружья! Это не Оман, Саудовская Аравия или Иордания, где можно купить все, что угодно, включая автомат Калашникова!

Ай да скромный служащий компании сотовой связи Ахмед Табба! И кто его научил возить с собой пистолет? Кто достал ему сверхубойного «Степного Орла»? Уж точно не мы, в смысле, не кураторы из российской разведки! Оружие агенту не нужно, оно только повышает его уязвимость и привлекает неприятности. Олег Павловский, конечно же, не знал о пистолете. А скорей всего, тогда у Анри еще не было оружия. Девять против одного, что это приобретение последнего времени! Но значит, он не связан с контрразведкой: спецслужбы любого государства не поощряют противоправную деятельность своих подданных…

Анри возвращается. Теперь он идет неспешной походкой, в руке – большая бутылка минеральной воды. Я прикрываю глаза и делаю вид, что дремлю. Мягко хлопает дверца, с легким скрипом прогибается водительское сиденье, деликатно включается двигатель. Джип трогается с места. Кожей лица чувствую косой изучающий взгляд. Но что он может заметить? Новый куратор безмятежно спит: ровное дыхание, расслабленные мышцы, даже глазные яблоки неподвижны под тонкой кожей век, а это особенно трудно – именно они обычно выдают имитацию.

Однако внезапно пришедшая мысль разрушает гениальную мизансцену, и я бурно просыпаюсь.

– Скажи, Ахмед, ты видел бежевый «фольксваген»? Он должен был пройти мимо!

Я точно знаю, что «немец» не появлялся. И свернуть ему было некуда.

Ахмед отрицательно качает головой.

– Может, шину проколол, – меланхолично говорит он. – Или остановился отдохнуть…

Что ж, может быть. Но мне все это не нравится. Хотя что именно «все это», я объяснить не могу: ведь ничего не произошло! Только ощущения, предчувствия, сомнения, подозрения…

– Через несколько километров неплохой ресторанчик, мы тоже остановимся и перекусим, – говорит Ахмед.

– Очень хорошо! – соглашается покладистый Игорь Андреевич.

– Судя по количеству ламп Алладина, вы верите в джиннов?

Витрина сувенирного магазинчика наполовину заставлена муляжами арабских масляных ламп трех размеров: по три, пять и десять дирхам.

Ахмед Табба усмехается.

– А судя по количеству верблюдов, во что мы верим? Он не лишен чувства юмора. Действительно, вторую половину витрины занимают верблюды разных цветов и размеров, причем разнообразия здесь куда больше: деревянные, стеклянные, мягко-набивные, с резными боками, сквозь которые проглядывает сидящий внутри верблюжонок…

– Верблюды – это реальность, а волшебные лампы и джинны – сказки. Верят ли местные жители в сказки?

Мы сидим на веранде маленького ресторанчика, где половина столиков занята моими соотечественниками, как будто дело происходит в Адлере, Лазаревской или Лоо. Здесь есть даже бар со спиртным, только выносить его запрещено: заказывай и пей, но в помещении.

По левую руку желтая полоса песка, синяя водная гладь, из которой торчит живописная светло-коричневая скала, осаждаемая пловцами в прокатных масках и ластах. Справа магазин сувениров и достаточно скромный мотель, больше подходящий для района Большого Сочи, чуть дальше – несколько комфортабельных туристских автобусов.

– На Востоке реальность и сказка переплетаются, – вполне серьезно говорит Ахмед.

Он не торопясь ест говяжий кебаб, снимая крохотные кусочки с шампура пухленькими, перепачканными жиром пальцами. Я пытаюсь представить, как он этими пальцами управляется со «Степным Орлом», но ничего не выходит. Теперь ясно, что мои смутные подозрения оправдались: Ахмед Табба отнюдь не цельная личность. И даже не двойная матрешка, как мы думали. Скорей тройная. Внешняя оболочка для соотечественников: скромный служащий компании сотовой связи, правоверный мусульманин, внимательный муж и заботливый отец, любитель верблюжьих бегов, позволяющий себе столь невинное развлечение по выходным дням… Во второй ипостаси это агент российской внешней разведки Анри – толковый, добросовестный и инициативный добыватель секретной информации… А вот кто он в своей третьей роли, где прорисовывается европейская ориентация и присутствует грозный «Дезерт Игл»?