Похищенная, или все мужчины драконы (СИ) - Генер Марго

Кто бы мог подумать.

Но жар, обжигающий и сильный никуда не девался. Внутри зрела тревога – если он продолжит, если он решит закончить то, зачем меня сюда привели…

Не знаю, смогу ли вообще это вынести…

21.2

Когда его ладонь скользнула под покрывало и снова ловко оказалась у меня между ног, я инстинктивно зажалась – попробуй не зажаться, когда тебя трогают в прямом смысле горячими руками.

- М… - застонала я от смешанных чувств прямо в рот дракону. С одной стороны, сами прикосновения будоражат, заводят, тело откликается на них, потому что прикасаться к женщине дракон действительно умеет. Охохошечки… умеет!

Но жар…

Не выносим.

Он обжигает, расплавляет, оставляет жгучие следы на коже.

Тяжело, как же тяжело это терпеть.

Слишком.

Я не могу…

Попыталась остановить его, вцепилась в руку, постаралась отодвинуть, вытащить ее, но он не поддался ни на сантиметр. Его пальцы быстро нашли то, зачем оказались в таком личном месте, а я закричала, причем снова ему в рот (ведь поцелуя дракон не прекратил), больше не в силах терпеть этого невыносимого тепла.

Дракон тут же убрал руку и отстранился, я буквально захлебнулась кислородом, хватая воздух, как выброшенная на берег рыба. Меня будто только что пытались иссушить, испепелить, как дрова.

Хотя…

Да, завести он умеет… Очень умеет: по коже носятся мурашки, низ живота сладко пульсирует, будто чего-то ожидает. Чего-то, о чем я пока не знаю, но что-то подсказывает, это должно быть очень приято.

Но разве должно так жечь?

Это дракон. Он очень сексуален, даже когда просто сидит и таращится в пол. Ёшечки… она действительно пышет настоящей, глубинной и мужской эротикой. Я должна испытывать к нему влечение и невыносимую тягу.

Но…

Почему-то не испытываю.

Нет, он невероятно красив, притягателен. Любая, наверное, посчитала бы меня полной дурой, которая слишком заелась, попав в окружение красивых мужчин.

Но что могу поделать? Чувства есть чувства. И, если честно, не знаю, какая девушка выдержит такой нестерпимый жар его тела.

Или может, действительно, заелась?..

Со мной что-то не так? Или что?

Дракон тем временем, сел на колени напротив меня и поднес к носу пальцы, те самые, которые били у меня… ох, мамочки…. Где они были!

Глаза его на секунду закрылись, он глубоко вдохнул и спустя пару секунд сказал:

- Нет.

- Ч-что «нет», - запинаясь из-за сбитого дыхания, спросила я, вновь кутаясь в покрывало, как в последнюю надежду на спасение.

- Не драконида, - ответил он. – Как я и говорил.

Все эти недомолвки, какие-то выводы, несмотря на всю щекотливость и опасность моего положения стали немного доставать. Даже не немного, а очень даже много.

Я снова проговорила, стараясь, чтобы на этот раз голос прозвучал поуверенней, но вышло все равно слабо:

- Так и что все это значит? Мне с самого момента попадания в Варлоар толком никто ничего объяснять не хочет. Только гоняют из стороны в сторону, как овечку.

21.3

Дракон поднял на меня взгляд, и в первые за время пребывания в его замке я не ощутила в нем ни агрессии, ни вожделения, ни вообще чего-то такого, что могло бы мне навредить. Только какое-то сочувствие и печаль.

Он протянул ко мне руку, я отшатнулась, испугавшись, что сейчас опять что-нибудь выкинет. Но дракон только мягко погладил по волосам и проговорил:

- Бедная девочка. Они даже не объяснили тебе.

- Да чего? – не выдержала я. – Чего не объяснили?

Он вздохнул и, развернувшись, сел радом, прислонившись спиной к изголовью.

- Драконы довольно любвеобильны, - начал он, - живя на воле, мы часто заводим многого женщин: любовницы наложницы. Ну, понимаешь. Думаю, сама заметила, что приятно женщине сделать мы умеем.

Дракон вопросительно покосился на меня, я вспыхнула – ну что за манера задавать такие прямые вопросы? Но все же кивнула.

- Угу…

Дракон продолжил:

- Но когда дракон попадает в неволю, его стихия копится, концентрируется. Возможности-то ее выпускать нет. Желание, имею ввиду, к женщине, растет. Первое время после пленения мне приводили обычных женщин. Уходили они довольными и живыми.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Последняя поправка меня аж подкинула на кровати.

- В смысле живыми?

- В самом прямом, девочка, - сказала дракон. – Я развлекался, глядя на их представления, которым обучала Эромия, и вообще, время проводили мы вполне неплохо. Не спрашивай, почему не сбежал. Пробовал. Но…

Дракон указал на лодыжку, где плотно закреплен такой же обруч, как и у меня на шее. Я охнула:

- Кристалл тамуса!

- Да, - сказал он, кивая. – До границы Варлоара долететь не успел, меня быстро нашли. Я был изможден пленом, а ловцов слишком много. В общем снова замок и девушки, которых ко мне водили толпами, чтобы после секса со мной они несли драгоценную кундалу Ковену Варлок.

Дракон говорил о своей жизни в замке, о том, как он с помощью женской энергией обеспечивал силой весь Варлоар и способствовал бессмертию темных магов.

Выяснилось, что маги стихий и света вполне способны справляться этим вопросом сами, но режим Сардиса Бокаро держит их в подчиненном положении. Темные маги и некроманты занимают верхушку иерархии, но из-за привязки к тьме не могут самостоятельно пользоваться живительной силой собственной кундалы. Они, как паразиты, цепляются к мощи, которую отдают женщины, удерживая монополию на бессмертие.

И чем сильнее женщина, тем мощнее кундала, и тем больше получает Ковен Варлок.

По мере того, как он рассказывал, мне становилось все больше и больше жаль дракона. Меня-то просто изловили в качестве батарейки, и может даже отпустят, когда выполню свою задачу. А дракон сидит здесь уже…

- Давно ты тут? – спросила я.

Он кивнул.

- Очень. Меня выкрали совсем подростком, не без помощи семейства Дэев. Они всегда были под каблуком у Сардиса Бокаро, и не щадили никого на пути к своим целям. Ни дальних родственников, ни собственных детей.

21.4

Все становилось все более интересным. Я подобралась, чувствуя, что приблизилась к какой-то разгадке, какой-то тайне.

- Что это значит? – осторожно и стараясь не давить, спросила я, пытаясь усмирить почему-то бешено заколотившееся сердце.

Дракон заметил мой интерес, хмыкнул и ответил:

- Я Ремо де Волирей, моим предком был тот самый Демар де Волирей. Семейство Дэев – нам родственное по одной из веток родословной. С Неро мы какие-то-там-юродные братья. Мелкими мы часто вместе тренировались в магии. Я в драконьей, а он - в магии льда.

Я даже про страх свой на секунду забыла.

- Льда?! – выдохнула я изумленно. – Но он ведь темный маг!

- Это сейчас, - кивая, согласился Ремо (блин, у них даже имена похожие), - но его бабка состоит в какой-то степени родства с ледяными драконами де Нэвариусами. В Неро как раз проявилась эта магия. Только когда ему исполнилось шестнадцать, фанатичные родители заложили его дар Ковену Варлок и Сардису Бокаро. С тех пор Неро служит главе Ковена, занимается темной магией и не имеет возможности выйти из-под наблюдения.

Я слушала и просто обалдевала. Оказывается Неро, тоже… пленник?! Да этот Ковен совсем потерял границы! Я пленница, дракон – пленник! И Неро! Тоже пленник! В Лоаре, да и вообще в Варлоаре существует хоть один свободный человек, маг или дракон?!

- Какой кошмар… - искренне прошептала я, тараща глаза и вцепившись в край покрывала. – И родители Неро пошли на это?

- Они фанатики, - горько усмехнулся Ремо.

- А ты? Тебя ведь наверняка искали!

Я аж развернулась к нему, на секунду забыв, что вообще-то сижу рядом с драконом совсем голая, прикрытая лишь одним покрывалом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В то, что огненного Ремо родные тоже вот так запросто бросили, просто не верилось.

Он посмотрел на меня, на секунду в его глазах мелькнул жар, страсть, которые так жадно и горячо опаляют одним лишь прикосновение, я невольно отсела, ощущая этот жар всей кожей, а дракон проговорил: