Солнце полуночи. Новая эра - Андрей Дашков

Губы Суслика чаще всего были сложены так, будто он собирался свистнуть. Через ромбовидное отверстие между губами высовывались два передних верхних зуба — главная достопримечательность урода. Лет десять назад кто-то из блатных пошутил в тесной компании, что в детстве Суслик, наверное, сосал язык, а теперь сосет предметы посущественнее. Шутка прозвучала всего дважды. В первый раз — из уст шутника; во второй — когда дошла до ушей полицейского. Сам шутник уже не мог ее повторить, потому что вскоре его нашли мертвым. Самая «существенная» часть его тела была отрезана и засунута ему в глотку…

То, чем «животные» занимались сейчас, далеко выходило за рамки их официальных обязанностей — примерно километров на пятьдесят. Среди легавых это называлось «свободная охота». На такое отваживались немногие. В своем участке Мул и Суслик были единственными, кто рисковал. И риск был оправдан. Оба неплохо зарабатывали, не говоря уже о неоценимых выбросах адреналина. Начальство тоже не возражало против периодических поступлений черного «нала» в секретный полицейский фонд.

«Животные» понимали друг друга с полуслова. Мул был мощным и страшным оружием в драке, а Суслик на его фоне смотрелся мелким ассистентом. Но только издали. Вблизи даже последнему кретину становилось ясно, кто из них опаснее.

Эти двое составляли гнилую парочку. Обычно Мул выколачивал показания и штрафы; Суслик в совершенстве владел более утонченными методами воздействия на психику. Учитывая их связи с «дикими», они нигде не боялись оказаться в меньшинстве. Даже соло избегали встреч с ними. Никто не знал точно, что творится в тупой башке Мула и тем более — в змеиных мозгах Суслика.

Хачикян видел их мельком и лишь однажды. Это случилось около года назад. Он остановился на светофоре. Через секунду возникли полицейские — будто из-под земли. Мул в мгновение ока выволок из такси какого-то очкарика с кейсом, пристегнутым к запястью, а Суслик, неведомым образом оказавшийся возле дверцы водителя с пушкой, ствол которой был направлен Хачикяну в висок, посоветовал тому «валить отсюда и не возникать». Гарик даже не пытался возникать, хотя очкарик не заплатил по счетчику, причем очень много (до этого они вдоволь накатались по городу). Пушка в умелых руках — это был аргумент, перевешивавший желание жить хорошо и убеждавший в том, что лучше просто жить.

Поэтому сейчас Хачикян положил руки на руль и наблюдал за массивной фигурой, которая приближалась обманчиво ленивой походкой враскачку. Солнце светило ярко, и огромный блик лежал на лобовом стекле «шеви». Гарик не видел второго полицейского. Это его почему-то не на шутку беспокоило. Может быть, напарник Мула остался сидеть за рулем.

А может быть, и нет.

Хачикян не сомневался, что так или иначе Суслик уже взял его на мушку. На пустынной дороге все можно было списать на шалости «диких». Или на оказание сопротивления. Таксист ни в коем случае не хотел дать повода для подобного варианта развития событий.

Он безропотно вышел из машины, когда Мул одним движением толстого пальца приказал ему сделать это. Он молчал, когда его ткнули мордой в крышку капота и обыскали. Мул ощупывал его промежность так тщательно, будто проверял сухость «памперсов» на любимом дитяти. От легких похлопываний этой гориллы у Хачикяна разболелась грудная клетка, ребра, а в особенности яйца. В течение нескольких секунд его тошнило. Он вспомнил о своем больном желудке и чуть не выблевал сытный завтрак, которым его недавно накормили на кухне в «Дубах Сиона». Несколько мелких купюр из карманов таксиста перекочевали в карманы Мула. Хачикян опять-таки не возражал. Он считал, что дешево отделался. День еще мог завершиться неплохо — если полицейские не начнут обыскивать автомобиль.

Он приподнял голову и обнаружил, что Жанна стоит по другую сторону машины примерно в такой же позе — наклон вперед, ноги расставлены, руки на капоте. Мул рассматривал ее красивую попку, придав своей мясистой роже мечтательное выражение, однако в нем трудно было заподозрить эстета…

Хачикян услышал тихое шуршание гравия у себя за спиной. Суслик возник рядом, по обыкновению внезапно. Он мягко двигался в туфлях на каучуковой подошве. Суслик не всегда и не во всем соблюдал форму.

— Не рыпайся, говнюк, — предупредил Хачикяна бесстрастный голос. — Мы еще не закончили.

Водитель такси согласился подождать.

— Раздвинь ножки, дорогуша! — скомандовал Мул, натягивая на свою огромную кисть прозрачную хирургическую перчатку. Потом помог Жанне сделать это. В его лапах она выглядела резиновым манекеном…

Как Хачикян и предполагал, трусиков под платьем не оказалось. Волосы на лобке были выбриты, что придавало девушке еще большее сходство с куклой.

Даже Гарику, который украдкой следил за происходящим, было видно, что из щели между срамными губами свисает тонкая черная нить. Очень похожая на мышиный хвостик.

— Что это? — спросил Мул, чтобы продлить удовольствие. Вот за такие моменты истины он и любил свою работу.

— Наверное, у тебя старая жена, — спокойно заметила Жанна, почти уткнувшись личиком в капот. — Или ты, болван, предпочитаешь задницу своего напарника?..

Мул побагровел, но сдержался. Суслик тонко захихикал.

— Как мне нравится… Как мне нравится, когда они начинают разговаривать! — прошелестел он вкрадчиво.

Мул намотал нить на указательный палец и потянул. Еще через секунду на подставленную ладонь шлепнулся запаянный целлофановый пакетик с порошком. С хорошим порошком, если судить по цвету…

У Хачикяна пошли круги перед глазами. Никаких шансов на то, что день закончится благополучно, больше не было.

Теперь Мул не сдерживался. Он рывком повернул Жанну лицом к себе и влепил ей пощечину, которая вполне могла свернуть нежную девичью шейку.

— Это за болвана, — процедил Мул. Затем врезал еще раз. С очевидным наслаждением. Задел нос и губы. Перчатка окрасилась в розовое. — А это за напарника… — Вдруг Мул резко повернулся к Хачикяну: — Ты следующий. Я буду твоим проктологом. Раздвинь ноги, тупорылый!

— Как насчет адвоката? — спросила Жанна, державшаяся очень прямо, несмотря на то что кровь стекала по ее подбородку.

Суслик заржал:

— Ты слышал, Мул? Познакомь ее со своим адвокатом! Эй, сучка, как насчет устных инструкций — для начала?!

Мул уже расстегнул брюки, когда заметил троих, стоявших на шоссе в двадцати метрах от такси. Три привидения из дурацкого мультфильма. Старикашка, сбежавший из реанимационного отделения, тощая наркоманка с сомнамбулическим взглядом и пацан дошкольного возраста, которого потеряла мамаша. Или же наркоманка и была его мамашей. Тогда становилось понятно, почему парнишка выглядит малость недоношенным.

— Какого хрена… — начал Мул, откладывая процедуру знакомства и снова запаковывая своего толстячка «адвоката» в шикарные трусы с символикой «Red Bulls».

— Нам нужно в город, — перебил его пацан тонким голоском. Вежливый мальчик, ничего не скажешь. — Это срочно. Безразлично, на какой машине мы поедем. Пожалуйста, побыстрее.

В плохом фильме они состязались бы в остроумии еще минут десять. В хорошем фильме по крайней мере последовала бы эффектная мелодраматическая пауза. На самом же деле развязка наступила почти сразу после завязки и без ярко выраженной кульминации.

«Животные» переглянулись. Это были взгляды испытанных напарников, отнявшие не больше мгновения. За двадцать лет службы оба полицейских навидались всякого, однако такие клоуны попались им впервые.

Сложившись пополам от жизнерадостного смеха, Мул чуть не пробил головой капот. Суслик тоже хихикал в щель между губами, но не сводил ледяных глазок со щенка и шлюхи, которая внезапно напомнила ему кое-кого. (Старый маразматик никого не напоминал. Он был безнадежен, как отключенный банкомат.)

Двадцать три года назад Суслик участвовал в военных действиях, и ему «посчастливилось» увидеть в деле спецподразделение «Огун». Пси-фактор. Ходячая клиническая смерть. Одержимые лоа. «Артишоки». Оловянные солдатики… Как ЭТО ни называй — лучше уже никому не станет. Похоже, Суслик остался единственным живым из тех, кто мог бы кое-что рассказать об ЭТОМ. Но он был умным и осторожным и потому молчал, словно аквариумная рыбка. Даже мамочке не пожаловался. Хотя кто-кто, а мамочка поняла бы, почему он тогда обделался. Поняла бы и простила ему эту секундную слабость…

Так вот, лицо шлюхи в чересчур просторном пальто выглядело точь-в-точь как лица тех ублюдков из «Огуна». И что-то неуловимое подсказывало Суслику, что дело тут не в героине. А под пальто — уж конечно, не коллекция многоразовых «баянов»…

Впрочем, у Мула с интуицией тоже было все в порядке. Разгибаясь и не прекращая смеяться, он уже вытаскивал из расстегнутой кобуры свою пушку — той самой рукой в прозрачной перчатке. Пакет с порошком пришлось бросить. Пока. Мул не продержался бы долго на своей рискованной работе, если бы был таким идиотом, каким иногда казался.