Причины отделения - Трэвис Коркоран

на подходе к цели, и получишь как раз где-то четыре тысячи тысяч тысяч джоулей.

Математический факт: десяток судов с щебнем бьют под стать десятку ядерных бомб. Не сильных – как в шестнадцать раз ослабленный «Малыш», сто двадцать лет назад сровнявший с землей Хиросиму, – но тем не менее.

Джон был к этому готов. Он и весь отряд.

Тем не менее даже в очках и берушах не вышло не содрогнуться от всполохов как будто со всех сторон. Один, на диво белесый и яркий, даже подпалил верхушки пальм.

Не успели вспышки закончиться, как ударная волна опрокинула Джона навзничь. Полминуты спустя рокот утих. Сержант Харберт, встав, отряхнулся – то же и Джон, затем без очков глянул в небо. От земли к небесам проложили путь четырнадцать ярких столпов. Со временем сияние угасло с белого до желтого, потом до красного.

Спустя мгновение до земли долетела волна из атмосферы. Склонились книзу пальмы, тысячный хор воющих машин пополнился двумя-тремя последними, с наиболее стойкой сигнализацией.

В вышине переполошенно кружили птицы.

Джон сверился с часами в телефоне.

Да, все в точности по графику. Отведенный на штурм час пошел.

Глава 55

2064: Земля, Гаитяно-Доминиканский протекторат, исправительная колония ООН

Джон придержал проволочный забор, озираясь по сторонам, пока сержант Харберт расчехлял резак. Что-то упорно не давало покоя. Не горящие пальмы, не запах. Что же? Звук. Нет, полное его отсутствие. Вой сигнализации улегся, тюремный генератор уничтожен – ни единого звука цивилизации. Даже живность и ту рукотворное землетрясение повергло в ступор. Только полуденный ветерок шелестел в кронах.

Взвыл резак в руках Харберта. Первая, третья, пятая проволока в заборе лопнули надвое.

Джон поднял глаза.

В небо уходили грязно-серые колонны пыли и дыма, заворачиваясь в грибные шляпки. Атака и близко не ядерная, но для всего мира – как будто вторые Хиросима и Нагасаки; как Балтимор из видео, которое Джон первоклашкой увидел тогда в интернете и запомнил на всю жизнь.

Ха. Ведь и своими глазами видел ядерный взрыв в кратере Жуковского. Самый настоящий, только без гриба из-за вакуума. А теперь перед ним с десяток грибов, в которые хоть сейчас с головой ныряй без счетчика Гейгера.

Проволочный забор под пальцами дрогнул. Сержант Харберт его дорезал.

Отбросив кусок, Джон вперед сержанта пролез в дыру и сразу рванул через простреливаемый сектор к следующей рабице прямо по воронкам – там от ударной волны сдетонировали мины. Оперативно прорезав второй забор, оба проникли на парковку.

Окна машин зияли пустотой. Асфальт ровным слоем усеивало битое стекло. Поодаль из администрации высыпали клерки, на ходу тараща глаза на псевдоядерные грибы. В сторону парковки с двумя незнакомцами никто и не глянул.

Сержант Харберт подскочил к серому «Ниссану» и через выбитое окно распахнул водительскую дверцу. Не успел Джон залезть на пассажирское сиденье, движок с кряхтением ожил. Седан тронулся с места, Харберт переключился на вторую, затем на третью передачу.

Джон бросил взгляд в зеркало. Белые воротнички так и глазели в небо с разинутыми ртами. Время? С момента удара прошло четыре минуты.

– Быстро завел.

– «Ниссаны». – Харберт пожал плечами. – В одном месте под рулевой колонкой замкнешь красный провод, и никакого ключа не нужно.

Джон кивнул, глядя на дорогу. Его правая рука лежала на пистолете в поясной кобуре.

– Ну да, и с ручной коробкой ты выбрал по чистой случайности.

Харберт ухмыльнулся.

Глава 56

2064: Земля, Гаитяно-Доминиканский протекторат, исправительная колония ООН

Из-за тюремной стены донеслись звуки сирены. Джон поморщился. Видимо, есть аварийный генератор. Неприятно, конечно, но и на такой случай заготовлен план.

Харберт свернул к парковочному месту… «Советника по инклюзивности и этнокультурному разнообразию»? Нарочно не выдумаешь, прости господи. Джон с Харбертом направились к главному входу. Караульные миротворцы с автоматами перевели взгляд с растущих грибных столпов на двух незнакомцев – капитанским лычкам Джона при этом не отсалютовали. Дожили.

Высокомерно вскинув голову, Джон крикнул поверх сирены:

– Где Листер? Мне положено с ним переговорить! – Пауза. – Доложить, рядовые!

Невнятно забормотали. Джон с хмурой миной прошагал внутрь; Харберт – следом.

Сработала-таки маскировка. Джон сдержал улыбку. Для них с Харбертом перестрелять ленивых недоучек-ротозеев – секундное дело, однако выстрелы всполошат всю базу. Хотя дело не только в этом. За четверть века Джон уже и без того порядком замарал руки – и сегодня не хотелось брать на душу лишний грех. Нет, вычеркнуть. Дай бог хоть кровавой бани избежать.

Джон вошел в вестибюль, куда Ламмас и Сандерфур в куртках почтовых курьеров ввозили на портативном погрузчике большой ящик. Киндиг и Мунд в миротворческой форме конвоировали трех якобы заключенных – Чана, Махоуни и Васкеза. Остальные трое из отряда, тоже в форме МК, склонились над планшетом и для вида шумно перелаивались поверх воя сирены.

Джон невозмутимо ударил кулаком по столу.

– Капитан Листер вызвал меня для допроса экспатов!

Двое дежурных вытаращились на него круглыми глазами. Голос подал первый, всполошенный сначала толчками, а теперь и сиреной с мигалками.

– Что? То есть нет. Не положено! Тревога…

Курьеры Ламмас и Сандерфур вмиг подлетели к дежурным с пистолетами наголо.

– Руки со стола, – приказал сержант Ламмас. – Шаг назад.

Один, вставший, глянул на пистолеты и повиновался. Второй же долго смотрел на одну-единственную точку стола – там снизу явно притаилась тревожная кнопка. В конце концов и он последовал примеру сослуживца.

– Лицом к стене, руки за голову, – скомандовал Джон и обернулся на отряд, который баррикадировал стальную дверь и вытаскивал оружие из ящика с курьерской эмблемой.

С заученной ловкостью пленным зафиксировали руки стяжками, заклеили рот и надели на голову по мешку. Харберт сорвал у обоих карту-пропуск, Киндиг и Мунд оттащили их в туалет. Обогнув стойку, Джон хлопнул по кнопке, и тревога в момент умолкла. В этот миг Сандерфур подал ему бронежилет и автомат. Экипировавшись, Джон сверился с часами. С момента удара – шестнадцать минут. Осталось сорок четыре.

* * *

Операция шла как по маслу, без единого выстрела – ровно до входа в тюремный блок. За очередной дверью дежурный вскочил, выхватил пистолет, и Сандерфуру пришлось уложить его на месте двумя пулями в грудь и одной в голову. Тихих киношных щелчков глушитель не обеспечил, – здесь будто на пол плюхнулись три книги в твердой обложке, – но в здании не услышат.

На стол охранник упал уже мертвым… и его палец на спусковом крючке конвульсивно сжался сам по себе. Грохот выстрела в четырех стенах больно дал по