От имени государства - Роджер Пирс

— Расслабься, милый, это меня, — промурлыкала Ольга, сунув руку в сумочку и глядя на экран. — Мне придется ответить, так что извините. — Она поцеловала Карла и отошла к барной стойке.

— У нас одинаковый звонок, — смущенно пояснил Карл. — Иногда случается путаница.

Керр наблюдал за Карлом с растущим раздражением. За те двенадцать часов, что они не виделись, Карл сильно изменился. Может быть, он просто чувствует себя не в своей тарелке? Он на незнакомой территории, и никто не может сказать ему, что делать. Костюм на нем был тот же самый, но держался он более напористо, как будто уже начал приспосабливаться к новой жизни.

— Понимаешь, Джон, в жизни всякое бывает. Я сразу понял: вот она, моя женщина! Перед ней невозможно устоять.

Керр бросил взгляд на барную стойку. Ольга еще говорила по телефону, часто смеясь и поправляя волосы.

— И она по-прежнему занята своим ремеслом?

— Ты поможешь нам найти Таню или нет? — спросил Карл, глядя на него в упор.

От ответа Керра избавил сигнал текстового сообщения. В последний раз они встречались больше года назад, но Робин, мать Габриэллы, писала, как всегда, лаконично: «Буду в Лондоне до пяти. Волн. за Г. надо поговорить среда 7 ок?»

— Мне нужно ответить… — Керр набрал: «Лучше в 8». Он надеялся, что Робин не воспримет его ответ как очередной вызов и не раздует ссору.

— Джон, — заговорил Карл, когда Керр убрал смартфон и осушил бокал, — оказывается, утром я ввел тебя в заблуждение. Ольга считает, что Тане не двадцать лет, а четырнадцать.

Керр разозлился по-настоящему:

— Несовершеннолетняя?

— Поэтому она так и волнуется.

— Карл, ты-то куда смотрел?!

— Она турчанка. Мне показалось, что она старше. Макияж, одежда…

— Ты хоть понимаешь, во что ввязываешься?

— Клянусь, утром я ни о чем понятия не имел!

Бар быстро заполнялся клонами Генри; завсегдатаи с бокалами в руках толпились возле их стола. Керр и Карл перешли на стоячие места дальше от входа. Робин прислала еще одну эсэмэску: «ОК, где обычно». Чтобы Карл расслышал, Керру приходилось почти кричать.

— Мне нужен образец ее ДНК. Щетка для волос подойдет. И фотография.

— Хорошо. Постараюсь что-нибудь найти.

— Давай встретимся завтра утром. Я напишу, где и когда.

Вернулась Ольга с еще одной порцией джин-тоника и водкой для Карла.

— Я, конечно, пью шампанское за стойкой, — сказала она, обнимая Карла за шею и целуя его в губы. — Милый, надеюсь, ты не рассказываешь Джону гадости про меня? — Она надула губки и помахала каким-то знакомым.

Карл вытер с губ помаду тыльной стороной ладони.

— В профессию Таню втянула Ольга, верно? — спросил Керр, придвигаясь ближе. — А теперь боится до смерти, потому что знает, в какие игры играют их клиенты.

Расслышав, как злобно заговорил Керр, две блондинки в маленьких черных платьях встревожились. Керр наклонился к самому уху Карла и спросил:

— Как она могла допустить, чтобы четырнадцатилетнюю девчонку послали в такую клоаку?

— У Тани фигура взрослой женщины… И потом, Ольга же не знала, что все так обернется. Посмотри на нее, она такая красавица, что не может сделать ничего дурного!

— Да, конечно. Настоящая профессионалка.

Его слова попали в цель. Карл опустил голову.

— Карл, на кого она работает? — Керр сделал шаг назад и стал помешивать джин-тоник, ожидая ответа.

Блондинки косились на них, гадая, что они будут делать дальше.

— Зачем ей на кого-то работать? Джон, почему ты такой циник? Слушай, она начинает новую жизнь. Она еще очень молода и хочет вернуться в колледж, закончить учебу… Я собираюсь ей помочь. Что в этом плохого?

— Как скажешь. — Керр отставил бокал. — А теперь позволь сказать, что думаю обо всем этом я. Карл, ты — сотрудник разведки. Ты попал на частную вечеринку, куда пригласили проституток, в том числе несовершеннолетнюю девушку. Кроме того, в числе гостей был высокопоставленный иностранец и, возможно, представители высшей британской знати. Кому как не тебе знать, что такие люди — излюбленные объекты для шантажистов! А ведь ты даже не попытался установить их личности. Друг мой, тут попахивает угрозой национальной безопасности. Ты должен был обо всем доложить по начальству. И точка!

Не дав Керру взять бокал, Карл схватил его за плечо.

— Но ведь я докладывал, Джон! — воскликнул он, гневно глядя на него. — И обо всех звонках Ригова тоже. Я скопировал всю его гребаную программу пребывания и отдал мистеру Ритчи. И как они меня отблагодарили? Вышвырнули вон!

Глава 27

Вторник, 18 сентября, 09.34, кабинет генерального директора МИ-5, Темз-Хаус

Пола Уэзеролл, очутившаяся в непривычной обстановке, чувствовала себя очень неуютно. Смущенно поерзав на стуле, она кашлянула и попробовала говорить уверенно, хотя никакой уверенности не ощущала. В выходные она простудилась, отчего чувствовала себя более уязвимой.

— Филиппа, мне в самом деле требуется помощь.

Для встречи с Филиппой Харрингтон, генеральным директором МИ-5, которую вскоре должны были наградить орденом Британской империи, Уэзеролл предпочла одеться в форму, о чем уже пожалела. В Темз-Хаус все смотрели на нее сверху вниз. Уэзеролл замолчала. Молчала и Харрингтон, глядя на нее исподлобья. Уэзеролл понимала, что камнем идет ко дну.

По другую сторону стола, за которым сидела генеральный директор МИ-5, стояли полукругом три стула. Харрингтон славилась своим умением манипулировать партнерами и союзниками. Для равных по званию и коллег из американской разведки она предлагала места с видом на Темзу и усаживала их в удобные кресла. Для беседы с начальниками департаментов МИ-5 она садилась за стол переговоров. Но подчиненных она загоняла за свой стол, как делала директриса в ее школе, Роудин-скул. Главу СО-15, несмотря на мундир, Харрингтон усадила на неудобный стул, стоящий спиной к двери.

На столе ничего не было, кроме документа с грифом «Только для Великобритании». Наверху Уэзеролл увидела герб Службы безопасности и девиз: Regnum Defende, «На страже королевства». Пока Уэзеролл ждала ответа, Харрингтон проверяла почту на одном из трех ноутбуков. Тем самым она давала понять, что у нее есть и более важные дела. Наконец она подняла голову и посмотрела на свою собеседницу.

— Ты ведь и сама признала, что приняла рабочее решение, создав проблему для полиции… В данном случае, к сожалению, и для тебя самой. — Она вздохнула.

Уэзеролл шмыгнула носом и вытерла его мокрым бумажным платком. Она чувствовала себя все более несчастной. Освобождение Джибрила в воскресенье лишь подтвердило ее подозрения в том, что Джон Керр с самого начала был прав. Послушай она его совета и позволь проследить за Джибрилом до конца, он, возможно, навел бы их на ячейку террористов. Тогда их удалось бы арестовать до того, как они привели в действие свои адские машинки. Мысль о том, что и она отчасти виновна в гибели людей, беспокоила ее почти так же сильно, как потребность спасти свою шкуру. А поскольку по поводу ареста Джибрила на станции «Воксхолл» уже было назначено служебное расследование, Уэзеролл нужно было во что бы то ни стало доказать, что ее тогдашнее решение правомерно.

Она очень рассчитывала на содействие Харрингтон, но испытала горькое разочарование.

— Филиппа, — снова заговорила она, — при всем к тебе уважении я прошу лишь о публичном выражении поддержки. В конце концов, мы ведь одно дело делаем!

Генеральный директор МИ-5 демонстративно поморщилась: она не любила, когда к ней обращались запросто без ее согласия.

— Ну уж нет. Ты сама начала операцию, не обратившись к нам. Решила, что Ахмед Джибрил — террорист-смертник…

— Я действовала на основании ориентировки, полученной от Секретной разведслужбы из Йемена.

— …и, судя по всему, дала добро на то, чтобы его расстреляли, — продолжала генеральный директор, словно не слыша. — Но оказалось, что он — не террорист. Он не был вооружен. О Джибриле наверняка известно одно: он собирался сесть в метро или на пригородный поезд.

— Возможно, он направлялся в подпольную лабораторию по производству взрывчатки.

Харрингтон кисло улыбнулась:

— Теперь мы уже ничего не узнаем, потому что твои люди поспешили его арестовать. Как бы там ни было, остальные на той конспиративной квартире точно были террористами-смертниками. Но ты предпочла сосредоточиться не на них, а на Джибриле. Грустно, но что будет, то будет… — Она придвинула к Уэзеролл папку: — Кстати, мы к твоей операции совершенно непричастны. Да и как могло быть иначе? Ведь никто не удосужился нас уведомить! Здесь нота, в которой изложена наша официальная позиция. Разумеется, мы можем о чем-то говорить лишь постфактум ввиду того, что ты не захотела посоветоваться с нами. Если хочешь, мы прочтем ноту вместе.