Зеркало вампиров - Чингиз Абдуллаев

— Что у вас тут случилось? — гневно спросил Червяков.

— Не знаю. Взрыв на втором этаже грохнул, — испуганно сказал метрдотель, — мы ничего не знаем.

— А охрана где была? — закричал Червяков. — Проспали! Кто мог такую бомбу принести? Может, с самолета сбросили?

— Нет, — испуганно сказал метрдотель, — самолета не было. Я ребят спрашивал, никто ничего не знает.

— Не может такого быть, — рассудительно сказал Червяков, — наверно, кто-то принес взрывчатку. Расспроси еще раз. Собери всех и узнай. Только быстро, пока их еще не допросили в прокуратуре. Всех, кто остался в живых, собери и узнай. А где Витя?

Это был шеф-повар ресторана, которым он гордился. Он был своеобразной визитной карточкой ресторана «Буря».

— Погиб, — сказал метрдотель.

— Ты сам видел? — спросил нахмурившийся Червяков.

— Сам.

— Иди и собери всех, кто остался в живых. Возьми моих ребят и опроси всех. Может, кто-то запомнил что-нибудь.

К ним подошел встревоженный водитель Червякова.

— Звонили от Тита, — сказал он, как-то странно глядя на хозяина.

— Где он сам? — повернулся к нему Червяков.

— Он умер, — сообщил водитель.

— Как это умер? — не понял Червяков. — Его убили?

— Нет. Умер от инфаркта. Говорят, вчера в казино взорвали его машину. А он, выходя из казино, умер от инфаркта. Его нашли сегодня около здания казино, он сидел на скамейке. Завтра будут похороны.

— Может, не инфаркт был, — усомнился Червяков, — может, удавили его?

— Врачи смотрели. Говорят, инфаркт, — вздохнул водитель.

Червяков посмотрел на него, потом на горящее здание ресторана.

— Давай телефон, — сказал он, — сейчас я узнаю, какой там инфаркт.

Он набрал номер телефона.

— Граф, это ты? — быстро спросил он. — Здравствуй, Червяков говорит.

— Здравствуй, Родион, что тебе? Я сейчас занят.

— Ты слышал про Тита?

— Слышал, конечно.

— Он действительно умер от инфаркта?

— Врачи смотрели, говорят, что да. Но мы его сейчас в морг отвезли. Пусть его там внимательно посмотрят. Непонятно, почему он на скамейке оказался.

— Значит, так. А у меня неприятности.

— Ревизия в твоем общепите? — усмехнулся Граф.

— Взрыв у меня в ресторане, — пояснил Червяков, — много погибших.

— Когда был взрыв? — быстро спросил Граф.

— Только что. Я от ресторана и говорю.

— Сегодня взрыв был? — переспросил Граф. Было видно, что эта новость его серьезно встревожила.

— Только что. Кто-то бомбу принес и оставил в ресторане. Столько людей покалечилось. Я уже не говорю про свои убытки.

— А кто принес, видели?

— Нет. Но сейчас выясняем.

— Ты ничего сам не выясняй, — посоветовал Граф, — здесь что-то не так, Родион. Вчера под утро машину Тита взорвали у казино «Серебряная салатница». А сегодня утром мы нашли нашего Тита недалеко от казино. Что он там делал днем? И почему его никто раньше не замечал? Где он вчера весь день был, после того как его машину взорвали? Мы ничего не знаем.

— Непонятно, — пробормотал, соглашаясь, Червяков.

— Сейчас мы с братвой приедем, — решил Граф. — Ты нас жди. Никуда не уходи. Ты меня понял, Родион? Жди нас.

— Хорошо. Только не подъезжайте к самому зданию. Здесь полно прокуроров и ментов. Встретимся на перекрестке.

— Договорились.

Червяков отключился и снова посмотрел на горящее здание своего ресторана. И сжал кулаки. Кто бы это ни сделал, он заплатит ему по полной программе.

Глава 23

Оперативная группа ФСБ вместе с Сусловой приехала ровно через двадцать три минуты. Они ворвались в приемную и тут же появились в кабинете, где он еще держал под прицелом Романа Анатольевича. Только когда его увели, Дронго подошел к Сусловой.

— У меня к вам просьба, — сказал он.

Верный своим принципам, он никогда не обращался в присутствии других людей на «ты» даже к женщинам, с которыми был очень близок. Ему казалось это неэтичным, словно подчеркивающим степень близости к женщине.

— Какая просьба? — повернулась к нему Суслова.

— Нужно забрать и как-нибудь изолировать хотя бы на несколько дней и его секретаршу. Бедная девочка в шоке, она может все неправильно понять. И самое главное — проболтаться. Светлану Рожко убили только из-за того, что она не послушалась меня и позвонила Роману Анатольевичу. Эту девочку тоже могут убрать.

— Я поняла, — кивнула Суслова, — что-нибудь придумаем. Вы уверены, что он скажет, где именно они спрятали труп актрисы? Ведь, если он начнет от всего отказываться, у нас возникнут проблемы.

— Не возникнут. Сейчас убийцы Светланы приедут сюда, — усмехнулся Дронго. — Только у меня одна просьба: я хочу сам встретить их.

— Хочешь погеройствовать? — быстро спросила она. — Один раз было недостаточно?

— Ты не поняла, — тихо сказал он, — если они будут думать, что я один, они могут раскрыться. Скажи ребятам, чтобы установили магнитофон. И пусть все уйдут отсюда. А ты предупреди девочку, чтобы не волновалась. Нам нужно принять их как следует. Хотя нет, она не сможет. Лучше бы вызвать сюда кого-нибудь. Но нет времени. У тебя с собой твои знаменитые черные очки? Нет, не подходит, — спохватился он, — они вчера тебя видели и могут узнать. Ладно, сделаем так. Пусть все уйдут из приемной, а я останусь в его кабинете.

— По-моему, тебе вообще нравится устраивать балаганы, — сказала она, с интересом глядя на него, — я не разглядела в тебе этой черты.

— Есть много, друг Горацио, на свете… — начал Дронго.

— Знаю. Сейчас все сделаем.

Через десять минут все было готово. На столе стоял включенный магнитофон, выведенный в соседний кабинет, в котором укрылись оперативники ФСБ. В приемной никого не было, дверь между кабинетом и приемной была открыта.

Еще через несколько минут здесь появились сразу трое парней. Они привычно прошли в кабинет, не удивившись, что секретаря нет на месте. За столом сидел незнакомец, который что-то писал. Он поднял голову, и они изумленно замерли, узнав в нем того самого «лоха», на которого вчера сообща напали.

— Добрый день, ребята, — сказал, вставая из-за стола, Дронго, — вот мы и встретились.

Они смотрели на него и на открытую дверь, не зная, что им делать. Их пугало и нервировало появление этого незнакомца. Но он был один, и им вроде ничего не угрожало.

— Ну здравствуй, — нагло сказал их предводитель, — а ты, оказывается, еще живой.

На всякий случай он оглянулся, но в приемной по-прежнему никого не было.

— Давайте договоримся, ребята, — спокойно предложил Дронго, — сейчас придет Роман Анатольевич, и он вам объяснит, что вчера произошла ошибка. Иногда так случается.

— Какая ошибка? — удивился говоривший. — Ты, гнида, вчера от нас сбежал и решил сегодня нас удивить. Мы тебя не знаем и знать не хотим. Пошли, ребята. А когда Роман придет, скажи, чтобы он катился сам знает куда.

Он повернулся, кивнув ребятам на дверь, когда услышал громкий и резкий голос Дронго:

— Стоять на месте и не двигаться!

Они замерли, увидев в его руках оружие.

— А ты, оказывается, с характером, — улыбнулся все тот же парень. Двое остальных угрюмо молчали.

— Стоять, подонки! — громко повторил Дронго. — Первый, кто отсюда выйдет, получит пулю в голову. Вы все поняли?

— И сколько ты нас будешь так держать? — презрительно спросил Алик, предводитель этой банды.

— Сколько надо, столько и буду, — сообщил Дронго. — Пока Роман не придет и не объяснит вам. Идите к стене и сядьте на стулья.

— Идем, ребята, — кивнул, улыбаясь, Алик, — а то он психованный, еще стрелять начнет.

Они прошли к стульям, сели на них, уставившись на стоящего у стола Дронго.

— Когда Роман придет? — спокойно спросил Алик.

— Скоро, — пообещал Дронго, — очень скоро вы его увидите. И он вам все расскажет сам.

— Дурак ты, — лениво сказал Алик, — мы против тебя ничего не имеем. Нам Роман сказал, чтобы мы тебя обработали, мы и хотели тебя обработать. Если он ошибся, пусть и отвечает. При чем тут мы?

— Действительно, ни при чем, — холодно согласился Дронго. — И вчера вы вообще вели себя как ангелы и днем, и ночью.

При упоминании ночи они переглянулись.

— Ты чего хочешь сказать? — процедил Алик.

— Ничего. Просто я уже знаю, как вы себя вели ночью. Небось тащить артистку на себе тяжело было?

— Ты нам зубы не заговаривай! — вскочил на ноги Алик. — Какую артистку, откуда ты про нее знаешь?

— А откуда вы про нее знаете? — Дронго обошел стол и сел на него, не отпуская оружия. — Это вы дурачье. Откуда у меня пистолет может быть? Либо я мент, но тогда бы я вас за вчерашнее по стене бы сейчас размазал, либо… Сами догадаетесь или подсказать?

Они переглянулись.

— Откуда мы знали, кто ты такой, — уже менее решительно сказал Алик, — нам говорили, что ты журналист.