Божественная трагедия - Андрей Демьяненко

Макс поморщился сдержав порыв, пылевая буря поднятая чихами была бы не кстати.

Макс сдвинул ларец и пополз к выходу.

Заслонка захлопнулась. Это с внешней стороны она выглядела красиво – корона, герб, решеточка, а изнутри – чугунная заслонка.

– Что происходит Барт? – закричал он.

Он пробовал упереться в заслонку, но она упрямо закрывалась.

Макс оказался в каменном мешке. В склепе.

Полшага к. Законы МЕ

Ладья приблизилась к сверкающей пристани на канале Итурунгаль, главного канала города Урука, у ворот Кулаба. Инанна, стояла на носу ладьи и сияла от счастья. Ей, даже, казалось, что ее сияние видно людям. Они, проходя мимо по своим делам, беспокойно поглядывали в сторону ладьи. Конечно, они не могли видеть ее. Но какой-то призрачный свет, все же, был им заметен.

Сегодня, она сможет обретать людскую плоть и являться тем, кому пожелает. А желает она Думузи. Этого странного пастуха, который утверждал, что уже видел ее во сне. Который предлагал ей чувствовать как человек и жить, как человек.

Она посмотрела на таблички, уложенные ровными рядами на палубе ладьи слугами Энки. Это были грубые кусочки обожжённой глины, на которых не было ничего. Абсолютно ровная поверхность. Но Инанна, едва прикоснувшись к первой попавшейся, сразу поняла, что за знание хранится в ней. Она улыбнулась. Это было искусство завитых волос. Она тут же посмотрела на себя в отраженье зеленых илистых вод канала и представила себя с новой прической: кудрявые локоны ниспадающие на грудь подчеркивали женственные формы всего ее божественного тела. Она представила, как является перед Думузи, как он откидывает ее волосы назад и …

Да, человеческая жизнь ее манила. Она скорее почувствовала, где лежит нужная ей табличка «Власть над плотью», и не задумываясь схватила ее обеими руками.

Что-то странное произошло с ней. Она вдруг разом почувствовала ветер, ласкающий ее грудь, ее бедра, ее лоно. Она почувствовала солнце раскаляющее ее кожу, она почувствавала усталость от тяжелой битвы с морскими чудовищами, и она почувствовала желание. Несравнимо большее и жгучее, чем то, что она испытывала до этого. Желание быть вместе с тем, кто сподвиг ее на этот шаг.

Она заметила, что пелена упала с ее глаз, и она видит стены города четко и ясно.

«Позови Думузи», – приказала она Ниншубуре. Она знала, что Ниншубура обладает даром, оставаясь невидимой и неслышимой передавать смысл посланий людям. Только до этого Инанна почти не пользовалась этим даром своей служанки. Было не зачем. А теперь есть Думузи.

Он пришел не скоро. Или это Инанне показалось, что прошла целая вечность под жарким, таким незнакомым теперь солнцем. Или в человеческом теле время течет по другому.

Думузи предстал перед ней в грязной овечьей накидке. Он был не мыт, не причесан, он него пахло болотом и овцами. Но это все перестало иметь какое либо значение, когда Инанна увидела его глаза. Они горели страстью. Они пылали страстью. Они пожирали тело Инанны, ее груди едва прикрытые сеткой из топаза, ее бедра под повязкой, ее волосы, ее глаза.

Инанна спустилась с ладьи, которую он не видел, то ли из-за того, что на корабль не распространялась власть над плотью, то ли он не видел ничего кроме богини. Другие люди не могли видеть Инанну. Она этого не хотела. Она думала только о нем. Он шагнул к ней, она нему. Инанна не могла на него насмотреться, ей было непрывычно так долго и так внимательно рассматривать человека, мужчину. Она скинула с него накидку, оставив его стоять на площади перед воротами города абсолютно обнаженного. Но стыдиться Думузи было нечего. Она дотронулась до него. До этого момента она никогда не испытывала прикосновений к телу человека, к телу мужчины. Она взяла его за руку и повела в тень смоковниц, росших на берегу канала.

Он положил руку ей на плечо и провел вниз по изгибу спины. Инанна почувствовала, как колени подкашиваются и в глазах темнеет.

Они не расставались до заката. А потом вместе ждали рассвет. Думузи лишь накрыл их овечьей шкурой, чтобы ночная прохлада, исходившая от канала, не отвлекала влюбленных от друг друга.

Она гладила его длинные нечесаные волосы, прижималась к нему всем телом, куталась в его тепле. Он обнимал свою богиню и сладко молчал.

Инанна была напоена любовью. К Думузи, к утренней прохладе, к пропитанной запахом овец накидке, ко всем людям. Ей страшно захотелось немедленно дать все законы своему городу. Но как? Об этом она раньше не подумала. Даже Думузи не может видеть небесную ладью, стоящую прямо у ворот Кулаба, открывающих вход в город Урук. Она знала, что что в одной из табличек есть искусство письма и искусство чтения. Ей надо научить грамоте Думузи, а он, как муж божественной Инанны, сможет обучить весь город и передать все знания, не доступные даже богам.

– Куда ты, – забеспокоился Думузи.

– Я вернусь, – сказала Инанна своему возлюбленному.

– Я не могу отпустить тебя ни на секунду, – с отчаянием проговорил пастух.

– Не переживай, я вернусь еще до того, как к тебе вернутся все силы.

Она прошла к ладье, почувствовала где нужная ей табличка и взяла ее в руки. Искусство письма оказалась делом не простым. Палочки, закорючки, рисунки, которые надо выводить на влажной глине, а затем давать глине высохнуть. Многие символы были многозначны, и сложно разобраться, что в какой случае означает.

Инанна задумчиво вернулась к Думузи. Но она ошибалась. Силы вернулись к нему раньше. Он встал навстречу к ней. Такой красивый, сильный, обнаженный. Ее лоно охватил огонь. И она который раз отдалась страсти. После, они обессиленные лежали на овечьей шкуре, к запаху которой богиня уже привыкла. Ей захотелось написать красивые слова, посвященные своему мужчине. Красивы, страстные. Которые он смог бы вспоминать. Она представила, как эти слова выглядят в той грамоте, что ей открылась через таблички Ме. Красота слов исчезла, остались лишь нелепые символы.

Инанна поняла. Никаких сложных рисунков, множества значений. Грамота – это плод любви. Это мужское и женское начало. Это соитие мужского и женского начала. Простое и страстное письмо. Она взяла упавшую ветку с концом, напоминавшим по форме клин, и воткнула в землю. Получился треугольник. Она провела от треугольника веткой по земле. Остался прямой след. Вот истинная грамота. Треугольник и палка. Мужчина и женщина. Грамота – это плод любви.

Утром Инанна изучила все законы Ме, которые привезла от Энки. Она