Бешеные страсти - Юлия Климова

Поворачивая ручку двери, я чувствовала себя усталым путником, прошагавшим пол-Земли…

Тим лежал на кровати в одежде. На спине, заложив руки за голову. Свет настольной лампы падал на него, и я увидела, что он не спит.

– Еще пять минут, и я бы выпил твое шампанское, – сказал Тим, садясь.

– И съел яблоки?

– Обязательно.

– Я бы никогда не простила тебя за это, – ответила я, подошла ближе и тут же утонула в его объятиях. Как и мечтала.

Тим долго смотрел на меня, а затем уложил на подушку и начал целовать осторожно и нежно. Я подтянула ноги и почувствовала, как ткань платья съехала к животу. Теплая широкая ладонь Тима коснулась моей коленки, задержалась, а потом стала подниматься вверх. Я расслабилась, задышала ровнее, забыла почти обо всем… Почти, потому что какое-то одно неопознанное острое чувство дернулось пару раз во мне и затихло, пронеслись в голове фразы, заныло в груди, и где-то в дальнем углу сознания раздался ритм вальса: «раз, два, три – раз, два, три – раз, два, три».

Я хотела любви, я нуждалась именно в этом чувстве, и оно окутывало мое тело, прогоняло плохое и притягивало хорошее.

– Почему же ты так долго не шла, – услышала я тихий голос Тима. Он не спросил, а просто сказал.

– Не знаю, – ответила я, касаясь его щеки. – Я не уйду.

– Это хорошо, потому что мне было бы трудно тебя отпустить.

– Очень?

– Практически невозможно.

Мое красное революционное платье полетело на пол, но я ничуть не волновалась об этом. На миг я почувствовала себя слишком длинной и тощей, но Тим обнял меня, и глупые страхи испарились. Рядом с ключицей у него бился пульс, и я постаралась сосредоточиться, чтобы мое сердце застучало так же. Но тело меня предавало, оно вообще не собиралось больше жить земной жизнью, оно выгнулось, ослабло, подалось вперед, опустилось и, кажется, взлетело… Руки Тима скользили по моей коже, губы согревали и волновали каждый миллиметр… Я тихонько сказала «да» и потерлась щекой о крепкое плечо. Дышать стало тяжелее, а потом воздух влетел в легкие, и я вцепилась в руку Тима.

– Я здесь, – сказал он, осторожно накрывая меня своим телом, – я рядом.

Глава двенадцатая

Бунт на корабле

Отламывая кусочек омлета, слушая редкий стук вилок о тарелки, я мысленно поднималась на третий этаж…

Протягивая руку к хлебу, бросая короткие взгляды на всех членов семьи, я мысленно поднималась на третий этаж…

Ловя шорох газеты, поднося чашку к губам, поглядывая на ровный ряд песочного печенья, я мысленно поднималась на третий этаж…

– Анастасия, редкий случай – у тебя сегодня хороший аппетит, – Эдита Павловна смотрела на меня строго и вопросительно. Вчерашний скандал оставил следы на ее лице: вокруг глаз углубились морщины, уголки губ опустились, на правой щеке появились два маленьких красных пятна. Все же бабушка провела бессонную ночь. Из-за Семена Германовича и Коры вечер в доме Ланье прошел не «на должном уровне»…

За столом царило сдержанное напряжение, только я пребывала на вершине счастья: с удовольствием завтракала и, возможно, даже улыбалась время от времени. Представив, какое произвожу впечатление в «тяжелый» для семьи Ланье период, я потупила взор и… мысленно поднялась на третий этаж. К Тиму.

– Очень вкусно… – ответила я, не зная, как оправдать свое «вызывающее» поведение.

Нина Филипповна ела гораздо меньше меня и более аккуратно, почти осторожно, но ее глаза сияли.

– Семен и Кора, я думаю, вам нужно отдохнуть вместе, отправиться в какое-нибудь путешествие. Не слишком долгое, – сказала Эдита Павловна, опуская неровный кусок колотого сахара в чай.

– Я брал недавно отпуск, и мы летали на острова, – резко и хрипло ответил Семен Германович и расстегнул душившую его верхнюю пуговицу рубашки.

– Ничего страшного, отдохнете еще раз, – спокойно сказала бабушка, и два красных пятнышка на ее щеке исчезли. Видимо, Эдита Павловна привела в порядок мысли и приняла несколько важных решений.

– Я тоже поеду, должны же вы когда-нибудь взять меня с собой, – с нажимом произнесла Лера, откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

Вид моей двоюродной сестры говорил о том, что она ни с кем не желает общаться (ее взгляд подчеркнуто устремлялся в сторону). Я могла лишь догадываться, о чем думает Валерия… Марк Абакшин оказался любовником ее матери, в то время как она сама кокетничала с ним… Или это ошибка? Семен Германович был слишком пьян и подумал на другого? А может, вообще не случалось никакой измены, и все дело в недопонимании и… И еще в чем-нибудь. Я сомневалась, что когда-либо узнаю правду, но картина… Когда мы с Матвеевым гуляли по дому Абакшиных, я видела картину – полуобнаженная женщина на фоне серо-черного дождя. Незнакомка стояла спиной, платье опустилось на мокрый асфальт… Матвеев еще заметил, что Марк плохо прорисовал контур…

Теперь я понимала, почему женщина показалась знакомой – это была Кора. Ее точеная фигура, дерзкая поза, поворот головы… «Марк еще рисует? Это его картины?» У Абакшиных тетя разговаривала с Верой Григорьевной так, словно давно не видела Марка, но стоит ли тому удивляться? Если бы Кора была актрисой, она всегда бы играла злодеек и за каждую роль непременно получала бы Оскара.

– Нет, ты останешься дома, – ответила Эдита Павловна тоном, не терпящим возражений. И решение объяснялось легко: Лера помешала бы необходимому примирению родителей. – Но не нужно расстраиваться, моя дорогая, – мягко добавила бабушка. – Я обещала подарить тебе машину… – Она помолчала немного. – Полагаю, тянуть с покупкой не стоит. Я хочу, чтобы в самое ближайшее время и ты, и Анастасия получили права по вождению. Как видишь, Валерия, у тебя есть более важные дела, чем купаться и загорать.

Эдита Павловна знала, какое впечатление произведут ее слова на Леру, и реакция не заставила себя ждать.

– Машину? Ты правда подаришь мне ее?..

– Но я же обещала.

– Прямо сегодня?

– Нет, нам нужно выбрать…

– Бабушка! – Лера подскочила к Эдите Павловне и обняла ее. – Я тебя так люблю! Ты самая лучшая на свете! Ни у кого, ни у кого нет такой бабушки!

– Надеюсь, с этого дня твое поведение будет безупречно. Никакого алкоголя.

– Конечно, в этом ты можешь не сомневаться! – Лера молниеносно вернулась на свое место и быстро положила на тарелку булочку с корицей. На меня она посмотрела с вызовом, и на этот раз прочитать ее мысли не составило труда: «Мне подарят машину, а тебе нет. Ну, и кто из нас любимая внучка?»

Эдита Павловна допила чай, оглядела всех, точно собиралась сказать: «Учтите, я всегда в курсе того, что происходит, поэтому советую хорошенько думать, прежде чем что-то сделать», поднялась и произнесла: