Двойные стандарты - Марика Крамор

— Я за! — чего уж греха таить, очень проголодалась!

Спустились на этаж с многочисленными пунктами общественного питания.

— Не возражаешь, если мы зайдём в кафе? Не люблю все эти забегаловки, — попросила Оксана, обводя рукой пропахшие едой прилавки.

— Идём.

Как только нашли кафе, которое устроило мою спутницу, плюхнулись на мягкие диваны.

— Я на самом деле не такая привереда, как тебе могло показаться. Просто люблю, когда все по высшему разряду. У меня ещё со школы развился синдром отличницы.

Услужливый официант принёс меню. Мы сделали заказ. Салаты были готовы уже через пять минут.

— Для чего тебе нужна вся эта мебель? — определенная мысль все же закралась, но хочется услышать из первоисточника.

— Да вот, думаю расширяться потихоньку.

— А чем ты занимаешься?

— Так у меня салон свой. «Граниэль» называется. Может, слышала про такой? Вполне себе неплохой. Кстати, если что, не стесняйся. Милости просим.

У меня от неожиданности аж вилка упала.

— Ты чего?

— Моя близкая подруга там работает парикмахером. Катя.

— Еремеева что ли? Правда? Катюша. У меня только одна с таким имеем.

— Да-да, это она!

— Замечательная девочка! Шикарный мастер! Я ее долго к себе переманивала. И совершенно не разочаровалась. От неё очень редко клиенты уходят недовольными! Кстати, вот это, — Оксана провела пальчиками по своему аккуратному удлинённому бобу, — Ее рук дело.

— Кстати, вот это — я повторила движение Оксаны и провела рукой по своим длинным распущенным волосам, — тоже.

Мы одновременно рассмеялись. К слову сказать, общие темы для разговоров мы с сестрой Эрнеста находим с легкостью. И мне довольно-таки комфортно в ее компании.

Телефоны, конечно же, выключать не стали. Вскоре отзвонились наши мужчины. И все вместе мы решили всё-таки идти на каток. Который, к моему удивлению, также оказался в торговом центре.

— Гельчонок, я только домой заеду, переоденусь.

Поэтому, когда я заметила рядом с появившимся из ниоткуда Лисом мужчину в обычных потертых джинсах и безразмерной молодежной толстовке с переброшенной через локоть курткой, очень удивилась. Все-таки я привыкла видеть Эрика в чрезвычайно строгой одежде, не говоря уже о драгоценных запонках! Выглядит великолепно. Со спины бы подумала, что это спортсмен- подросток. Очень уж плечи широкие.

Коньки взяли напрокат. Вся наша компания, за исключением меня, вполне себе сносно катается на льду. Эрнест объясняет мне азы, неизвестные приемы и совершенно элементарные вещи. Стараюсь, конечно, уловить суть и применить на практике. Но проще сказать, чем сделать. За вечер упала я столько раз, что очень сомневаюсь в целостности своей пятой точки. Несмотря на то, что Эрик старается быть рядом и ловить, когда есть такая возможность. Оксана и Володя ездят то рядышком, то играют в догонялки, то каждый сам по себе. Владимир и мой медведь периодически устраивают соревнования, кто быстрее добежит, кто кого первый коснётся. Даже пируэты выписывают! Дурачатся, в общем.

В такой потрясающей, дружелюбной и мирной атмосфере мы и провели вечер выходного дня. Хочется, чтобы он не заканчивался.

Когда приехали с Эриком домой (к нему!) готовить нам было решительно лень, также как и переодеваться. Поэтому общим голосованием заказали еду из ресторана, владельцем которого оказался давний армейский товарищ Эрнеста.

— Тебе понравится. У Славки все настолько вкусно, что я иногда боюсь, как бы пальцы себе не отгрызть. Он, кстати, довольно известный ресторатор в городе. Как-нибудь обязательно тебя с ним познакомлю.

Правда, доставку ждать сегодня долго. Из-за череды аварий движение на улицах города сильно заторможено.

— Пойдем, покажу кое-что, — ни с того ни с сего вдруг воскликнул Эрнест.

Энтузиазм в его голосе и хитрые прищуренные глаза насторожили.

Поймал меня за руку и потащил… в ванную комнату! Вот же выдумщик!

— Это тебе вряд ли понадобится, — стянул с меня джинсы и белье, оставив в одной блузке на голое тело. Я даже пикнуть не успела! Сам очень быстро разделся, мигом настроил потоки тёплого душа в кабине и толкнул меня под воду.

Разумеется, блузка мгновенно намокла и облепила тело, как вторая кожа. Взгляд Эрнеста начал медленно блуждать снизу-вверх и остановился в районе выреза.

Опустив голову, проследила за направлением его затуманенного взора. Грудь почти обнажена, соски затвердели и сквозь ткань маняще набухли.

— Кажется, кто-то хочет поиграть, — добавила в голос шаловливые нотки. Решила его немного подразнить. Скрестила ноги, опёрлась спиной о мокрую стену, медленно провела пальчиками от воротника блузки до ряда крупных пуговичек. Начала расстёгивать их одну за одной. Распахнула полы блузки так, что бы соски остались прикрыты тканью, но большая часть груди все же была обнажена. Не торопясь скользнула вдоль живота вниз, положила руку между бёдер.

Ни на секунду не отвожу взгляд от Эрнеста. Глаза его потемнели. Дыхание участилось. Ноздри раздуваются, словно у животного. Но присоединиться ко мне он не торопится. Ждёт, что же я буду делать дальше.

Оторвалась от стены, изящно прогнулась и развернулась к нему спиной.

— Что-то вода холодеет, скоро совсем ледяная польётся, нужно откорректировать, — и с этими словами медленно-медленно нагнулась вперёд к панели управления душевой кабиной.

В ту же секунду почувствовала, как крепкие руки силой заставили выпрямиться, а мужское тело, навалившись сзади, прижало к тёплой стене.

— Ах, ты, моя маленькая соблазнительница, — почувствовала, как Эрнест нежно прикусил шею. — Я от тебя просто дурею.

Со звуком тянул воздух. Руки его медленно, чувственно исследуют каждую клеточку моего тела. Губы ласкают затылок, плечи.

Извиваюсь в такт его движениям. Не выдерживая, поворачиваюсь к нему лицом, опираюсь о плечи и обхватываю ногами его талию. Тут же почувствовала, как сосок оказался в полной, единоличной власти его губ. То нежно втягивает в себя и посасывает, то резко прикусывает, посылая электрические разряды по всему телу. Руки его крепко, почти до боли сжимают ягодицы, наверняка оставляя после себя следы.

Почувствовала, как Эрнест напрягся, ощутимо приложил меня к стене.

— Моя малышка, — нежно прошептал мне прямо в губы, упёрся в меня возбужденным членом и уже более грозно добавил, — Только моя.

Резко вошёл,