Однажды в Марчелике 2 (СИ) - Сухов Лео

Главная улица Кастиелло де Романо по кругу огибала скалу, на которой стоял замок. На улице располагались все те изысканные развлечения, которые мог предоставить город: бордели, салуны, кабаки и гостиницы. А также разнообразные магазины и лавки. Здания, стоявшие на внешней стороне улицы, сливались в единое кольцо стены и, в отличие от городов побережья Марчелики, нередко использовались в качестве укреплений. На них даже были предусмотрены парапеты для стрелков — чтобы удобнее было отражать нападения хаблов.

А нападения случались. Кстати, достаточно часто. И это несмотря на то, что вокруг города всё было битком забито фургонами — а значит, Кастиелло де Романо был полон касадоров с центральных равнин.

И, как сразу заметили в вадсомаде, недавно здесь одно такое нападение отбили… В стороне от построек и стоянок фургонов — на окраине местности, заполненной невысокими холмиками, некоторые из которых были небольшими, а другие могли достигать нескольких десятков метров в ширину — высился ещё один, совсем свежий, квадрат земли.

А у большого каменного собора, на кладбище, виднелись свежие могилы. Но в остальном Кастиелло де Романо ничем не выдавал того факта, что недавно прошёл через жестокое сражение с аборигенами. Город бурлил, как муравейник, и упрямо продолжал жить. Вопреки атакам хаблов, вопреки климату, вопреки неудачному расположению и отсутствию в округе полезных ресурсов, вопреки отсутствию железной дороги — Кастиелло де Романо развивался и жил.

Алкоголь лился рекой, деньги бешено крутились в вихре торговли, а представительницы древнейшей профессии не испытывали недостатка в клиентах — ни днём, ни ночью. Кто-нибудь обязательно спросит, почему же колониальные власти не вкладывались в такое процветающее поселение? И это станет самым верным вопросом. А ответ на него заключается в том, что Кастиелло де Романо нет и не было рива. Ни одного.

Власти города, которыми здесь были выходцы из касадоров, долгие годы слали — и собирались продолжить слать! — посланников Ассамблеи Колоний в витиеватое, полное опасностей и подводных камней, пешее эротическое путешествие… В конце которого представителей Старого Эдема ждали разве что боль и позор. И, конечно же, вечное проклятие небес за извращённое сексуальное поведение.

Единственными, кто как-то находил общий язык с местными обитателями, были представители религиозных конфессий — муллы и святые отцы. Отчего самыми высокими зданиями в городе были мечеть и собор. Они же служили внешними бастионами защиты за пределами центра поселения.

И тот, кто думал, что замок Кастиелло де Романо — это просто старое и заброшенное здание, мог рассчитывать здесь на репутацию тупицы и идиота. Потому что только идиот или тупица не будет использовать столь чудесное укрепление по прямому назначению!..

Просто дальнобойные орудия, ствольная артиллерия и пулемёты были до поры до времени скрыты от посторонних глаз. Но они там были! А потому и не лезли к городу представители Старого Эдема, понимая, что во всей Марчелике не найдётся достаточного количества отморозков, готовых штурмовать цитадель самфунов западного побережья…

Цепочка фургонов вадсомада выехала на широкий тракт, ведущий к городу, и встроилась в поток фургонов, телег, всадников и людей, движущийся в сторону поселения. По другой стороне тракта лился абсолютно такой же поток — но в обратном направлении. Ведь, как известно, если толстый дядя с забитым кошельком не проложил железную дорогу к твоему дому, это вовсе не повод опускать руки и бросать обжитые места.

Снабдить поселение припасами можно с помощью воллов и телег. Ну а толстому дяде с забитым деньгами кошельком, заехавшему сюда на огонёк, стоит поволноваться, как бы за толстый кошелек здесь не забили самого дядю. В конце концов, это свободный Фор-Ност, и если тебе никто ничего не должен — значит, должен кому-то что-то ты… Иначе не бывает. У жизни в Кастиелло де Романо свои правила.

Дан уверенно направлял головной фургон туда, где, как он надеялся, найдётся свободное местечко для остатков номада Айвери. Ведь старик Хулио не раз и не два умудрялся пристроить весь номад на своих землях — за что ему неизменно прощали ругань и грубости в адрес своих гостей…

— А, молодая плесень! Перхоть номадов, пыль равнин! Не ожидал снова увидеть вашу дрянную компанию в этой жизни! — старый мужчина, сидевший в тени крыльца маленького домика, при их появлении поднялся и вышел на свет. — Эй, пацанва! Я уж думал, что вы с номадом кормите червей где-то на юге!

— С чего бы нам так быстро на тот свет отправляться?! — притворно удивился Дан, спускаясь с козел.

— Так это… Жизнь такая! — старик подкрутил седые, с остатками былой черноты, длинные висящие усы. — Кому нечем ей ответить, тот кормит червей! А вы, перхоть номадская, никаких правильных ответов не знаете!

— У меня найдётся пара достойных аргументов, старый ты грубиян! — ответил Дан, отводя полу плаща и демонстрируя мирно спящую в кобуре «немезиду».

— Да ты погляди! — удивился Хулио. — А тебя отдачей с палубы не сносит, мальчуган?

— А ты на траектории не стой, тогда и спрашивать не придётся! — заявил Дан и невольно ухмыльнулся…

Были случаи, когда он улыбался просто так. Например, потому что относился к человеку хорошо. А к Хулио Дан относился очень хорошо. Настолько хорошо, насколько вообще можно относиться к человеку, который через слово напоминает тебе, что ты дерьмо, а не человек, и шансов дорасти до человека не имеешь.

— А ты мне не советуй, пока соска в кармане лежит! — огрызнулся Хулио, впрочем уже без особого задора, и развёл руки. — Иди обниму, гусеница-переросток!

— Хулио! — Дан от души обнял старого касадора, решившего пенсионный вопрос покупкой земли под Кастиелло де Романо. И теперь сдававшего её гостям.

— Смотри-ка, мясо наел, а голова всё такая же маленькая! — Хулио нежно похлопал Дана по широченным плечам, а затем повернулся к остальным. — А это что за чудовище белобрысое?! Дан, ты его хоть бы на цепи держал! Он же для окружающих опасен!

Иоганн, про которого шла речь, довольно осклабился.

— Вон, вишь, оскал какой!.. — с деланной опаской заметил старый касадор. — Иди сюда, немочь бледная! Ха-ха!

Следующим, после Иоганна, в крепкие объятия попал «бледный мавр, сраный ибериец» Мигель, а затем последовал черёд «двух сапог пара, размер разный, кожа — дерьмо да с жопы волла» Вульфа со стариком Джоном. А за ним «пустоголового зануды, лишь бы поспорить» Вильяма. А потом «мамкиного сыночка, кто ути-пути дал револьвер» Бенедикта, «мешо, вы, как всегда, прекрасны» Луизы, «позвольте вас облапать» Мэнолы, «хрена с горы» Ионатана…Всем досталось, в общем.

Призадумался Хулио разве что на Пелле, потому что видел её впервые — а значит, нужно было стремительно разобраться, с кем он имеет дело. На обдумывание этой важной проблемы у него ушли несколько долгих секунд, после чего старый касадор изрёк:

— Дан, ты что, так привязался к Старику, что выписал из Старого Эдема его личинку?!.. Не отвечай! — Хулио снова воззрился на покрасневшую Пеллу. И уже куда более ласково поприветствовал. — Позвольте облобызать вам ручку, мешо!.. Да не бойтесь! Не укушу! Надеюсь, селекция позволила улучшить породу вашего родственника?

— Откуда вы?.. — девушка хотела узнать, как Хулио так быстро опознал родство.

…Но осеклась, когда старый грубиян-касадор изобразил галантнейший из всех поклонов. И исключительно профессионально приложился к её руке.

— Как звать? — совершенно не по-светски осведомился он, отпуская тонкие девичьи пальчики.

— Пелла…

— Один в один, как на фотокарточке! — заявил Хулио, а потом призадумался и добавил. — С тех пор и не выросла почти!

— Милая, не обращай на него внимания! — посоветовала подошедшая ближе Луиза. — Хулио всегда или сквернословит, или бросается оскорблениями. И никто не знает, почему он ещё жив при этом.

— А у меня земли много! — ответил Хулио, направляясь к дому. — На всех обидчивых местечко найдётся!..