Сент-Экзюпери - Марсель Мижо

Эта история сама по себе вероятна, но не соответствует действительности. Неверна и история, которую распространял о Сент-Экзюпери один монах, который, рисуя перед молодыми слушателями путь писателя-летчика к «святости», рассказывал, как тот привез из Аргентины молодую голубоглазую девушку-сироту и женился на ней.

Существует еще и такой вариант встречи будущих супругов. Это тоже романтическая история, но значительно более близкая к правде. Однажды вечером Сент-Экзюпери выходил из ресторана в Буэнос-Айресе. В эту минуту на улице разгорелась схватка между приверженцами двух полковников: начало очередного южноамериканского «пронунциаменто». Между двумя группами сражающихся – безразличная к выстрелам молодая красивая женщина. Летчик замечает ее – и тут же влюбляется. Она станет графиней де Сент-Экзюпери.

Эти побасенки приведены здесь не для развлекательности, а для того, чтобы обратить внимание читателя на то, какой ореол окружал в глазах современников личность Антуана де Сент-Экзюпери, если еще при жизни он вошел в легенду. К тому же, как говорится, нет дыма без огня, и во всех побасенках заключена какая-то доля истины. В данном случае правда – в большинстве характеристик личных качеств Консуэло и Антуана, которые проскальзывают во всех этих россказнях.

Любопытно также отметить, как уже при жизни писателя многие стараются «присвоить» себе его. Вплоть до католической церкви, которая пытается выдвинуть идею о его пути к «святости».

Но Сент-Экзюпери опрокинул все расчеты, в том числе и расчеты католической церкви, потому что всегда и во всем он прежде всего оставался самим собой.

Возвращаясь к рассказу о женитьбе Антуана, скажем: в последнем варианте почти все верно, с той небольшой разницей, что Сент-Экзюпери знал эту молодую женщину, его с ней недавно познакомил Бенжамэн Кремье. Для большей точности следует также добавить, что она отнюдь не пренебрегала стрельбой, а, наоборот, поспешила укрыться от выстрелов в объятиях летчика.

Весной 1931 года, по возвращении во Францию, через несколько месяцев после встречи с Консуэло, Сент-Экзюпери женился на ней. Свадьба состоялась в Агее.

Бенжамэн Кремье был известным критиком и эрудитом. Он принадлежал к группе писателей, объединявшихся вокруг журнала «Нувель ревю франсэз», и входил даже в его редколлегию. (Впоследствии, во время оккупации, он был вывезен гитлеровцами из Франции как еврей и умер в концлагере.) Сент-Экзюпери познакомился с ним в свое время в редакции журнала. Бенжамэн Кремье привез Антуану из Франции известия об успехе его первой книги. Он интересовался, над чем работает Сент-Экзюпери, Писатель прочел ему отрывки из своей новой книги и привел своего слушателя в восторг. Таким образом, Бенжамэн Кремье уже в Южной Америке ознакомился с «Ночным полетом», о котором опубликовал в «Н. Р. Ф.» большую критическую статью по выходе книги.

Несколько лет спустя Сент-Экзюпери прочел Кремье в присутствии Дрие ла Рошеля первые страницы «Цитадели». Но Кремье, как, впрочем, и Дрие, не выразил при этом большого восторга, что в тот момент привело Антуана в уныние, хотя он и утешал себя мыслью, что Кремье – все же переводчик ненавистного ему Пиранделло, а у Дрие вообще политический сумбур в голове.

Бенжамэн Кремье не был чужаком в Буэнос-Айресе. Его семья долго жила в Аргентине, и у него здесь было немало связей, В 1914-1918 годах он познакомился с аргентинским журналистом Гомецом Карилльо, военным корреспондентом на французском фронте. Репортажи Карилльо о трагической борьбе в Европе создали ему известность. Он рано умер от последствий фронтовой жизни, оставив молодую вдову Консуэло.

Консуэло была скорее маленького роста. Рядом с Сент-Эксом она казалась еще меньше. (Кстати, вообще-то Антуану нравились крупные стройные блондинки.) Ее смуглое лицо с тонкими подвижными чертами освещалось огромными выразительными, лучезарными глазами. Фотографии не передают впечатления, создаваемого этим лицом. Впрочем, и ни один снимок Сент-Экзюпери не дает полного представления о его внешнем облике. Как и фотографии Консуэло, это маски, за которыми нельзя разглядеть обаятельной выразительности оригинала.

В многочисленных книгах о Сент-Экзюпери жене его уделяется очень мало места. И это понятно. В кругу близких к Антуану людей сложилось резко отрицательное отношение к Консуэло. Из уважения к Сент-Экзюпери никто не хотел о ней говорить плохо. Но хочешь не хочешь, в жизни Антуана Консуэло сыграла не последнюю роль, и поэтому объективность требует разобраться в их отношениях, отзвук которых можно различить в некоторых произведениях писателя.

По всем этим причинам огромную ценность для нас приобретает свидетельство дочери выдающегося русского писателя Александра Ивановича Куприна, хорошо знавшей Консуэло еще до брака с Сент-Экзюпери и продолжавшей встречаться с молодыми супругами в первые месяцы после их свадьбы. Приводим рассказ Ксении Александровны во всей его живости и непосредственности.

«Познакомил нас наш общий друг. Я тогда снималась не помню уже для какого фильма, а она, понимаете ли, вращалась в артистических кругах. Она мне очень понравилась, мы сразу почувствовали симпатию друг к другу и подружились.

Она жила за Мадлэн... улица Кастеллан, в маленькой скромной квартирке. Я очень хорошо помню ее квартирку. Маленькая-маленькая, двухкомнатная, такая захламленная. В одной комнате в углу на постаменте стояла маска ее первого мужа Гомеца Карилльо, которая трещала, когда она себя плохо вела. Да, да, трещала, издавала треск... Все слышали... Ну, если она кокетничала с кем-нибудь или говорила что-нибудь, что не нужно, маска трещала, трещала...

Мне было тогда лет девятнадцать, да и ей ненамного больше: лет так двадцать пять... но она была очень молода. Она была очень маленькая, очень грациозная. Да, очень грациозная. С прелестными руками, изящными движениями, как это бывает у этих южноамериканцев. Какой-то есть танец в их теле, в их руках... Громадные, как звезды, черные глаза, очень выразительные, очень блестящие... прелестные глаза у нее были... Но кожа у нее была такая, знаете, смугловатая...

Я еще хорошо вижу все. Мы проводили у нее приятные вечера, и разговоры были интересные. У нее в доме царила очень симпатичная атмосфера, но совершенно сумасшедшая. Помню еще, в одной комнате стоял громадный стол и на нем слепок с руки Гомеца Карилльо. Рука эта якобы по ночам писала. Я, правда, не видела, чтобы она писала, но я видела рукопись! В общем полная мистики атмосфера... Она была очень сумасбродная, взбалмошная бабенка. Надо сказать, к ней приходило очень много народу, видные, интересные люди: писатели, журналисты, адвокаты, артисты... Они расстилали на полу газету, приносили дешевое красное вино, бутерброды с сыром и колбасой – и вечера проходили очень интересно и содержательно.