Рождение бессмертной - Линси Сэндс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Что ты имеешь в виду?» — спросила она с тревогой. «Что он сделал?»
«Ну, после того, как он, наконец, закончил выжимать жизнь из Эрика, он отпустил его, потянулся назад, чтобы схватить меня за шею, и дернул меня через голову, как маленького щенка. Как только он повесил меня перед собой, он вытащил из-за пояса нож и выпотрошил меня, затем бросил меня и ушел, оставив меня умирать».
— О, Боже мой, — выдохнула Элли, ее взгляд опустился на его живот, и у Магнуса возникло внезапное, нелепое желание втянуть живот, сесть прямо и напрячь грудные мышцы. Не то чтобы у него действительно была необходимость подтянуться, но все же у него было желание сделать это.
— Но ты не умер, — сказала она, снова переводя взгляд на его лицо.
«Нет. Очевидно, я принял достаточно нано-крови, чтобы оборот начался до того, как он закончил убивать Эрика. В таком случае нано бросились бы прямо к ране в моем животе в тот момент, когда это произошло, остановили бы кровотечение и закрыли бы ее как можно быстрее, прежде чем делать что-либо еще.
— Тогда хорошо, что ты его укусил, — заметила Элли.
«Да. Ну, тогда я ничего этого не знал, — заметил он и продолжил. «На следующее утро я очнулся на земле, среди тел моих погибших товарищей. Их было больше, чем было, когда меня ранили прошлой ночью. Я побрел обратно через кусты в монастырь и….». Магнус покачал головой, вспомнив эту сцену. Каменные полы и стены, которые были забрызганы кровью монахов, когда он видел их в последний раз, теперь были залиты еще большей кровью, и повсюду валялись тела его товарищей. Они не пережили своего торжества. Наконец, он просто сказал: «Все были мертвы. Нас было не так уж много — всего три лодки, шестьдесят человек. Но все они лежали мертвыми в монастыре и рядом с ним. По правде говоря, я наполовину поверил, что тоже умер».
«Что?» — спросила она с удивлением. «Почему?»
Магнус перечислял причины одну за другой. «Рана, которую я ясно помнил, больше не была видна, как и другие небольшие травмы, которые я получил в тот день. И даже мои шрамы каким-то образом исчезли, но мое тело терзала агония. Я ясно вспомнил, что глаза человека, которого я укусил, светились». Он покачал головой и криво улыбнулся. «Теперь я понимаю, что он был бессмертным, но ничего не знал о них тогда, и беспокоился, что он мог быть христианским Богом или воплощением Его, и что я тоже был мертв, и это христианский ад. Что это было наказанием за участие в набеге на его церковь и убийство его священников. Что теперь я был проклят ходить по земле как мертвый за свои грехи».
«Что ты сделал?» — спросила она, бессознательно придвигаясь ближе.
«Что я мог сделать?» — беспомощно спросил он. «Я не мог управлять ни одним из кораблей самостоятельно, а тела уже начинали вонять». Он поморщился при воспоминании, а затем сказал: «И я не был уверен, что мертв и проклят, поэтому я отправился вглубь страны в поисках помощи. Однако я был один, безоружен и ранен, поэтому избегал троп и дорожек, чтобы уклониться от врага. Но мне было плохо. По крайней мере, я шел день и ночь, хотя мало что из этого помню. В какой-то момент я потерял сознание в роще, где меня в конце концов нашел фермер. Очевидно, он понял, что я другой, и передал меня Алодии Кенрик».
«Кто это?» — сразу же спросила Элли.
«Она очень старая бессмертная и глава клана бессмертных Кенриков».
Элли моргнула, а затем с недоверием сказала: — Очень старая? Ты шутишь, что ли? Ты родился в 779 году. Насколько старше она могла быть, чтобы ты считал ее очень старой?
— Я не уверен, — медленно признался он. «Даже тогда некрасиво было спрашивать у дамы ее возраст. Но я предполагаю, что она, вероятно, родилась до Н.Э..
«ДО Н.Э.? Это до Рождества Христова?» — спросила она с удивлением.
— Это не так редко, как ты думаешь, Элли, — успокаивающе сказал он, а затем сообщил ей, — Виктор родился во втором или третьем веке до нашей эры, а Люциан родился за двенадцать или тринадцать столетий до этого.
Элли дважды моргнула, услышав эту новость, каким-то образом, казалось, отложила ее куда-то в память, где она меньше беспокоила, а затем покачала головой и сказала: «Хорошо. Алодия была старой. И бессмертной. И тебя доставили ей. Что дальше?»
— Она дала мне кровь, необходимую для завершения оборота, и…
«Ты имеешь в виду, что ты, кусал смертных», — перебила она его, а затем указала: «Тогда еще не было банков крови».
— Нет, банков крови не было, — мягко согласился он. «Должно быть, она привела ко мне людей, которыми я мог питаться, и, вероятно, контролировала меня, чтобы я не причинил им вреда».
— Ты не помнишь? — спросила она, и Магнус покачал головой.
«Я не помню, чтобы кого-то кусал, или даже оборот, если не считать кошмаров», — признался он. Когда она лишь мрачно кивнула, он продолжил. «В конце концов, я проснулся, чувствуя себя довольно удивительно, но мне было интересно, где я был. Вскоре после этого ко мне подошла Алодия и рассказала, что меня нашли и привели к ней. Она объяснила, кем я стал, и предложила обучать меня».
«Наставница?» Глаза Элли сузились. — Что именно это повлекло за собой?
«Она фактически приняла меня в свою семью и научила, как жить, будучи бессмертным. Как охотиться. Как лучше всего избежать обнаружения и т. д.»
«Ой. Верно, тебе было всего четырнадцать, — сказала Элли, немного расслабившись. — Конечно, она усыновила тебя.
Магнус не стал напоминать ей, что в этом возрасте его уже считали мужчиной, и что многие из его друзей к тому времени уже были женаты, и у них за плечами был один или два ребенка. Он лишь кивнул. «Семья важна для бессмертных. Они понимают, что от этого может зависеть, станет ли бессмертный изгоем или нет, поэтому кланы часто принимают заблудших бессмертных, когда сталкиваются с ними».
Она наклонила голову. — Она еще жива?
«Да.» Он поколебался, а затем признался: — Один из ее
