Блаженная (СИ) - Белла Ворон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С сухим вином? Варвары… — бормотала я, не отрывая глаз от темно-рубиновой поверхности.
— Марфа была сластеной, — пояснил кто-то за моим плечом.
Конфетку я могла бы нести только в зубах — налитый в края бокал я держала обеими руками.
Александр с шутовским поклоном распахнул передо мной дверь в закулисье.
— Включите фонарик! — взмолилась я, замерев на границе света и тьмы.
— С фонариком и дурак донесет. — заметил мне в спину Федя, — надо в темноте. Примета такая.
Мы дружною толпой двинулись темным, извилистым путем, вперед к сцене.
У меня получалось отлично. Вино едва колыхалось от моих плавных шагов. Поворот, три ступеньки вниз… Где-то здесь должна висеть пыльная тряпка…
Краем глаза я увидела, как шагах в десятии от меня вспыхнула маленькая точечка, будто кто-то зажег свечу. Вокруг нее, как пятно воды на ткани, расплылось белое сияние и приобретало очертания женщины в длинной белой рубахе. А огонек свечки был похож на рыжеволосую голову.
Видение медленно двинулось в сторону сцены, освещая мне дорогу.
Ага, господа артисты, я поняла! Кто-то переоделся призраком в расчете на то, что я взвизгну, разолью вино и не видать мне главных ролей, как своих ушей. А вот фигушки вам! У меня тут с вами нервы закалились — дай бог каждому. Я даже виду не подам, хоть и неожиданную штуку вы придумали. Сжав зубы, я шла вслед за белой фигурой, вино еле-еле колыхалось, я чувствовала, что отлично справляюсь. Последний поворот и передо мной три ступеньки к сцене. Сияние померкло и последние три шага я сделала в полной темноте.
Чья-то рука отодвинула бархатный задник — и я на сцене.
Она погружена в полумрак, лишь одинокий фонарь направлен в зрительный зал, его тусклое сияние напоминает свет луны.
В самом центре поблескивает черным лаком изящный столик, на нем одинокая свеча в серебряном подсвечнике. А в противоположной кулисе я краем глаза вижу расплывчатое белое пятно. Я не могу поднять глаза и рассмотреть, кто же меня дурит, мое внимание приковано к поверхности бокала. Не чуя пола под ногами, я пересекаю сцену и с тихим стуком опускаю бокал на столик. Ни капли не пролила! Я гордо поворачиваюсь к моей свите и вскидываю руки над головой в победном жесте. Аплодисменты. Я делаю глубокий поклон и оборачиваюсь к кулисе, в которой стоит мой ряженый проводник. Но там никого нет. На ширме белеет пятно — кто-то испачкал ее то ли мелом, то ли краской.
— А где…она?
— Конфетка? Держи, клади рядом. — Давид сует мне в руку шоколадный трюфель в бумажной розетке. Я рассеянно кладу лакомство на столик рядом с бокалом и поворачиваюсь к коллегам.
— Ребят, колитесь, кого вы переодели? Кто свечку нес?
Артисты переглянулись.
— Тинчик, ты хлебнула по дороге? — вежливо спросил Аркадий,
— Да нет, бокал вон полный. Надышалась, наверное. — живо подхватил Федя.
Я строго взглянула в удивленно-невинные лица коллег.
— Ясно. Будете морочить мне голову до упора. Ладно, сделаем вид, что я вам поверила. Зато теперь я прима!
— Удачи тебе, Тинчик! — поспешно воскликнул Аркадий.
— Ты попала в непростой театр, но ты справишься! — подхватила Лика.
— Ура! — сказал Федя.
Я махнула рукой.
— Фиг с вами, газлайтеры! Открывайте шампанское!
***
Помня свой печальный опыт, я решила не рисковать с шампанским, уж очень непредсказуемо оно на меня действует. Пока Аркадий наполнял бокалы, которые кто-то все же выпросил у Яны, я незаметно соорудила себе нехитрый коктейльчик.
Я была готова к скучным посиделкам с неискренними пожеланиями удачи и перешептываниями за спиной — такими были вечеринки в гадючьем гнезде, моем первом театре. Я дала себе слово быть начеку, вести себя хорошо и не запрыгивать на стол, если что-нибудь пойдет не так.
И варварская смесь белого вина, яблочного сока и минералки гарантировала мне ясную голову.
Но все оказалось легче и веселее, чем я думала. Коллеги выпили шампанского, расклевали нарезки и затеяли игру в шарады.
После того, как команда Анны Сергеевны разгромила в пух и прах команду Аркадия, было предложено убрать столы, освежить напитки и потанцевать.
Аркадий быстренько переместился за рояль и заиграл веселенький рэгтайм. Полагаю, это был хитрый ход, чтобы его не припахали двигать мебель.
Я до того расслабилась и осмелела, что плеснула себе немножко неразбавленного белого вина, оттащила в уголок наименее ломкий стул и присела возле раскрытого окна отдохнуть, освежиться и понаблюдать за народом.
Лика последовала моему примеру — примостилась в противоположном углу возле окна. В ее бокале было красное вино, и происходящее в зале ее мало интересовало. Взгляд ее был прикован к гравийной дорожке за окном. В длинном льняном платье, с распущенными волосами она напоминала печальную нимфу.
Я запретила себе смотреть в ее сторону — так мне было проще соблюдать договоренность с самой собой. Но краем глаза я видела ее белое платье, бокал с вином… словно кровь у нее на коленях. Я честно отворачивалась, но красное пятно словно магнитом притягивало мой взгляд.
Примерно в этот же момент я уловила краем уха знакомый, но нераспознаваемый звук. Что-то вроде стрекота. Тихий, но явственный, он пробивался сквозь музыку, смех, разговоры и звон бокалов. Сначала мне показалось, что дребезжит рояль. Я прислушалась — нет, не то. Что-то тихонько трепещет, будто ветерок, веющий в раскрытое окно играет шнуром от шторы.
Я оглянулась — штора лениво покачивается, не касаясь стекла. Но источник звука здесь, совсем рядом.
Я заглянула за штору — так и есть. Бабочка. Небольшая, голубая с белой окантовкой, похожая на фарфоровую брошку, бьется о стекло на расстоянии крыла от распахнутой створки. Я осторожно накрыла бабочку рукой, подставила снизу другую и отправила неразумное существо на волю.
Все еще чувствуя ладонями трепет бархатных крылышек, я откинулась на спинку стула с таким облегчением, словно освободила не бабочку, а саму себя. И тут же, ни к селу, ни к городу мне вспомнился момент, когда я несла бокал с вином. Я была уверена, что кто-то нарядился призраком, чтобы напугать меня, или рассмешить, а может и то и другое.
Но сейчас мне стало ясно — никто из присутствующих не мог быть той белой фигурой, которую мне так и не удалось рассмотреть. Все они шли за мной по темным коридорам. Всех их я видела на сцене. А значит… значит снова галлюцинация.
Мне стало страшно. Я почувствовала себя лесным зверем, по глупости забредшим на открытое пространство. Опасность со всех сторон. Опасность