Мой адрес - Советский Союз! Том третий - Геннадий Борисович Марченко

ждать меня в холле, я их забираю — и едем в студию писаться. К счастью, никто не подвёл, все были, можно сказать, как огурчики, а Высоцкий снова с гитарой. Ну так я его ещё накануне предупредил, что если время останется — а оно должно остаться — то он сможет записать несколько песне под гитару. А то я могу на барабаны сесть или ещё на каком инструменте подыграть, на синтезаторе, например, коим немного успел немного овладеть.

Но Семёныч предпочёл обойтись одной гитарой. По мне — вполне логично, мне самому больше нравилось, когда он на записях пел под семиструнку, без лишней какофонии. Но сначала писали стихи. Первым записывался Евтушенко, на всё про всё у него ушло чуть больше получаса, только в двух стихотворениях попросил сделать дубли. И из звучавших накануне я узнал только два, хотя думал, что он именно концертные тёзка и будет записывать. А вот Рождественский и Вознесенский процентов на 90 записали вчерашние стихи, видимо, решив, что это лучшее из лучшего. Не знаю, я в поэзии, как уже не раз говорил, не сильно разбираюсь. По мне лучше «Войну и мир» прочитать, чем сборник даже неплохих, или вовсе гениальных стихов. Я Толстого и правда, помнится, осилил в старших классах, но с тихим зубовным скрежетом. По идее надо было в более взрослом возрасте перечитать, но так и не решился.

Высоцкий записывался последним, в студии соблюдалась та же очерёдность, что и на вчерашних выступлениях. А после стихов зарядили новую бобину — уже под песенное творчество барда. Или актёра… Или поэта — кому как нравится. Хоть три в одном, что, скорее всего, и было правдой. Хотя по мне, повторюсь, Высоцкий — в первую очередь Глеб Жеглов. Поэзию я не очень воспринимаю, а в музыке предпочитаю старый добрый рок.

Но, честно говоря, был крайне и очень приятно удивлён, когда услышал, как перед тем, записать очередную песню, Высоцкий говорит в микрофон:

— Моему свердловскому другу Женьке.

И дальше в тексте песни были такие строчки:

Женька — мой дружок с Урала

В бане знает толк

Затащил меня намедни

На второй поло́к

Веником лупил нещадно

Паром обжигал

Матерился я как дворник

Женьку проклинал…

И пусть моя фамилия в песне не звучит, пусть никак не упоминаются мои заслуги в боксе и «незаслуги» на ниве музыки, и песня, если уж честно, не шедевр для Высоцкого, но я и так чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Кто меня близко знает — и так догадаются, кому посвящена эта вещь. А те же Евтушенко сотоварищи, которые сейчас попивают заваренный Петровичем чаёк с домашним, земляничным вареньем, по-любому где-нибудь проболтаются.

Я тут между делом вручил всем по альбому. Своему, записанному в стиле, столь любимым Высоцким, и по альбому «радиотехников», с рок-версиями революционных и звучавших в моей истории песен «Любэ» и иже с ними. Может, и послушают звёздные гости на досуге, во всяком случае, пообещали.

Закончили работу в студии около семи вечера, а я оплачивал до девяти. Ну и бог с ними, с деньгами! Евтушенко при коллегах своих поинтересовался было вчера ещё, сколько стоит записаться, на что я ответил: якобы договорился со звукорежиссёром, тот из уважения к именам клиентов согласился поработать за чисто символическую оплату в жидкой валюте. Поверили. Ну или сделали вид, что поверили. А я получил песню про себя, пусть и сочинённую буквально за… За ночь? Ну а когда ещё Высоцкий мог её придумать? Или в студии сочинял, пока остальные записывались? Недаром он в уголке всё это время сидя, что-то черкал себе в блокнотик.

Я отвёз всю компанию обратно в «Большой Урал», собрался прощаться, хоть Евтушенко и настаивал, чтобы я с ними отметил окончание плодотворных гастролей в гостиничном ресторане. Для них точно плодотворных: и гонорар получили, и каждый по бобине поэтического аудиосборника с собой прихватил, записанного на халяву. Они ещё не определились, как его назвать, то ли «Квартет», то ли ещё как-нибудь, более эклектично, типа «Уральский набат».

От посиделок еле отмазался, сославшись на недомогание жены, вернувшейся с нижнетагильских гастролей слегка не в форме. Она и правда себя не очень чувствовала, шмыгала носом, и температура немного подскочила. Обещал ей не задерживаться. А с поэтами я вчера в бане хорошо потусил, ресторанные посиделки не идут ни в какое сравнение. Меня услышали и не возражали, да и Высоцкий постоянно бормотал под нос, что пить не собирается, иначе может сорваться и Марина его убьёт.

В общем, я свою часть работы сделал, и теперь, вернув их в гостиницу, могу вздохнуть с облегчением. Осталось завтра попрощаться в аэропорту, а пока спать — что-то за эти пару дней я малость вымотался. На тренировке порой меньше устаю.

Кстати о тренировках. Из-за приезда поэтов одну уже пришлось пропустить. Казакова я предупредил, но тот, видно было, слегка огорчился. Подготовку к чемпионату страны мы ещё не начали, будем выходить на пик формы к июню, но каждый внеплановый пропуск занятий для Лукича был как серпом по одному месту. Вот и переживал дедушка уральского бокса. Ну он и так был дедушка, даже дважды, но в зале словно сбрасывал пару десятков лет, порой вкалывал с нами так, что мы, его ученики, только диву давались.

Правда, впереди были зональные этапы, по итогам которых отбирались сто участников июньского чемпионата страны. Соревнования проходили в шести зонах, в моей я не видел серьёзных конкурентов, и потому мы не особо форсировали подготовку к этому турниру. Хотя, конечно, приходилось поддерживать себя в форме.

У Полины температура за ночь сошла, хвала чаю с мёдом и лимоном. Лимоны я у товарищей с юга на рынке покупал регулярно, как и прочие полезные и вкусные фрукты, вот и пригодился. Мёд, кстати, там же брал, у проверенного пасечника. Так что у супруги только насморк остался, и провожать столичный гостей я отправился с лёгким сердцем.

В аэропорту снова были Зимин и Коган. Оба выглядели довольными, особенно директор филармонии, заработавший на концертах звёзд неплохую сумму. Мы с ним, кстати, между делом пообщались насчёт того, что неплохо было бы наладить систему заезда таких вот знаменитостей, в первую очередь имеющих отношение к эстрадной музыке, а то они как-то не очень балуют Свердловск своим вниманием. Просто на местном уровне никому не хочется этим заниматься, а на самом деле можно неплохо так «навариться», что и доказал Коган личным примером. Понятно, есть риск попасть в зону пристального