Шампанское с того света - Ирина Хрусталева

— Моя косметика… куда хочет, туда и перемещается, — огрызнулась Надя. — И нечего уходить от главной темы: мы должны немедленно выбираться отсюда! Эй, удальцы-молодцы, а вы что затаились, как партизаны? — прикрикнула она на Николая и Стаса, которые внимательно слушали перебранку подруг, давясь от смеха. — Вы мужчины или где? Придумайте что-нибудь! Сделайте хоть что-то, чем сидеть сложа ручки.

— Подкоп? — усмехнулся Стас. — Это мы сейчас мигом сообразим, как нечего делать.

— А давайте без иронии, — прищурилась Надежда. — Если я начну острить, мало не покажется.

— Вот и копай, раз язычок такой острый, — засмеялся Стас. — Что к нам-то сразу с претензиями?

— А к кому же еще? Анатолий, между прочим, оставил вас, чтобы вы нас охраняли, а не водку литрами хлестали. Или вы забыли?

— Так вы же сами нас к столу притащили чуть ли не насильно, а теперь мы же и виноваты? — изумился Николай.

— Не очень-то вы и сопротивлялись, — усмехнулась Люсьена, приняв сторону Нади.

— А кому охота на Новый год со стороны на гулянку смотреть и облизываться? Ничто человеческое нам не чуждо, — не остался в долгу Стас. — И потом, нам Анатолий Васильевич велел исполнять все пожелания и капризы его дражайшей половины, — кивнул он на Галю.

— Бывшей половины, — не преминула заметить она.

— Какая разница? — отмахнулся молодой человек. — Важен сам факт: нам приказали — мы исполняем. А вы, Галина Алексеевна, чуть ли не в приказном порядке заставили нас сесть за стол вместе со всеми. Разве не так? — вопросительно посмотрел он на девушку.

— Так, — не стала отпираться Галя. — Но вот пить до беспамятства я вам не приказывала.

— Еще как приказывала, — вклинился в разговор Николай. — Мне, например, сказала: если не выпью с тобой на брудершафт, ты велишь шефу уволить меня без выходного пособия.

— Я так сказала?!

— Слово в слово.

— Не помню.

— Ага, у нее всегда так — тут помню, а тут не помню, — с сарказмом заметила Люсьена. — Если ей что-то невыгодно помнить, у Галочки сразу же случается внезапная амнезия.

— Так, прекратили выяснение отношений! — топнула ногой Надя. — Делать, что ли, больше нечего? Нужно думать, как будем отсюда выбираться, а не ерундой страдать.

— А что думать-то? Думай — не думай, толку мало. Пока нас не выпустят те, кто нас сюда посадил, дергаться бесполезно, — пожал плечами Николай. — Я в правоохранительных органах пять лет оттрубил до того, как в охранное предприятие ушел, знаю, как здесь дела делаются. Бюрократизма хватает похлеще чем в Государственной думе. А сегодня и вовсе первое января, все начальство отдыхает. Так что располагайтесь поудобнее, дамы и господа, — развел руками он. — Мое место — у стеночки, там теплее.

— Так ты мент, значит? — усмехнулась Люсьена.

— Бывший, — уточнил Николай. — Сейчас я — телохранитель первого класса, документы в полном порядке, прошел курсы повышения квалификации, стрельбы, борьбы и еще чего-то там, и, между прочим, холост, — с задорной улыбкой отрапортовал он. — А каково твое семейное положение, Люсенька? Ты замужем?

— Бывает иногда, — ехидно прищурилась та. — А тебе не все равно?

— Было бы все равно, не спросил бы. Если ты не замужем, я готов сдаться без сопротивления, — почти серьезно сказал Николай.

— Ты, Коля, не заболел, часом?

Молодой человек уже раскрыл было рот для ответа, но ему пришлось его захлопнуть: в замке загремели ключи, и через мгновение распахнулась дверь камеры.

— Эй, гробовщики хреновы, на выход! — гаркнул опухший лейтенант, похоже, жутко страдающий тяжелым похмельем. — С вещами.

— У вас не найдется водички — умыться? — культурно поинтересовалась Надежда. — И желательно чистой, чтобы можно было еще и попить?

— Что-о? — вытаращился лейтенант. — Какой еще водички?

— Прозрачной такой, чистенькой, — повторила девушка, лучезарно улыбаясь. — Очень пить хочется.

— На выход, с вещами, я сказал! — вновь рявкнул служивый.

— Фу, какой грубый, — Надя сморщила носик. — Неужели вас не учили, что на женщин нельзя кричать? Это же некультурно.

— Надя, кончай его воспитывать, — усмехнулась Галина. — Неужели не видишь, что ему совсем не до нас? Ему бы сейчас сто грамм коньячку для бодрости, а ты про какую-то воду талдычишь. Лучше пошли быстрее, пока он не передумал и не захлопнул дверь.

Компания из пяти человек гуськом вышла из камеры и выстроилась у стеночки, дожидаясь, пока лейтенант закроет дверь.

— Следуйте за мной, — приказал он.

— Ать, два, — не удержалась от шпильки Люсьена.

— Разговорчики! — прикрикнул лейтенант.

Он довел их до кабинета на втором этаже и, постучавшись, просунул в дверь голову:

— Разрешите войти, товарищ генерал-майор?

— Входите.

— По вашему приказанию задержанные доставлены, — отрапортовал служивый. — Разрешите ввести?

— Разрешаю.

— Проходите, — велел лейтенант, распахивая дверь перед группой задержанных.

Первыми в кабинет шагнули Николай со Стасом, за ними неуверенно переступили порог девушки.

— Ба, какие люди! — ахнула Галина, таращась на генерал-майора во все глаза. — Вот уж правду говорят: пути Господни неисповедимы. Люся, ты только посмотри, кто перед нами сидит! Какими судьбами, Сережа?

— Это мне у вас нужно спросить, какими судьбами, — сердито посмотрел на девушку Сергей. — Меня поднимают с постели, когда я только-только уснул после новогодней ночи! Пришлось тащиться сюда в свой законный выходной.

— Ну, извини, мы, собственно, не очень-то к вам и стремились, нас насильно привезли, — пожала Галя плечами. — А вот если бы не привезли, тебе бы не нужно было вставать и тащиться сюда.

— Ладно, потом разберемся, кто куда стремился и что для этого сделал, — нахмурился Сергей. — Вы подписывайте вот этот документ и… чешите отсюда на все четыре стороны… до поры до времени.

— Что за документ? Надеюсь, не приговор к расстрелу или к электрическому стулу? — усмехнулась Галина.

— Пока всего лишь подписка о невыезде, а там будет видно.

— Надо же, как все запущено у вас, — вздохнула Галя и первой шагнула к столу. — Между прочим, кто-то взял у меня номер телефона и грозился позвонить, только почему-то так и не позвонил до сих пор, — напомнила она, кокетливо стрельнув в Сергея своими карими глазищами. — Говорил, что крепко попался на мой крючок, а сам даже с Новым годом не поздравил? Вот и верь мужчинам после этого, — притворно вздохнула она, ставя на документе свою подпись.

— Внизу ждут ваши друзья, — сообщил генерал-майор, сделав вид, что ничего не слышал. — За вас внесли выкуп, но имейте в виду, что этот факт не освобождает вас от уголовной ответственности.

— Сережа, что за вздор? — нахмурилась Галина. — Какая уголовная ответственность? За что?

— Мое имя — Сергей Владимирович. После праздников все узнаете, всего хорошего, и с Новым годом, — поторопился тот закруглить разговор.

— И тебя… прошу прощения, и вас — тем же концом по тому же месту… Сергей Владимирович, — с ехидной улыбкой ответила Галя и, резко развернувшись, вышла из кабинета, решив дождаться подруг в коридоре.

Когда приунывшая компания спустилась на первый этаж и вышла на улицу, там их ждали Виталий с Альбиной, они сидели в «Мерседесе».

— Предатели, — проворчала Люсьена. — Сами смылись, а нас бросили на произвол судьбы! А вот интересно, кто вызвал милицию? — спохватилась она. — Мы так шумно себя вели, что кого-то потревожили?

— Ага, всех покойников переполошили, они и возмутились. Как теперь выяснилось, некоторые из них берут с собой в рай мобильные телефоны, вот и набрали «02», — засмеялась Галина. — Топай к машине, дома будем гадать — кто и что.

Глава 21

— Как вы могли так с нами поступить?! — возбужденно кричала Люсьена, нарезая круги по гостиной в доме Анатолия, куда их привез Виталий. — Видеть, как нас увозят в каталажку, и спокойно на это смотреть? Стыда у вас нет, вот что я вам скажу.

— А вам было бы легче, если и мы с Альбиной сидели вместе с вами в камере и нас некому было бы оттуда вытащить? — спросил Виталий.

— Ну, это еще бабушка надвое сказала, — не согласилась Галина. — Что значит — некому? Толик все равно бы нас вытащил, он не позволил бы мне остаться в таких непрезентабельных условиях, — вздернула носик она. — Он заботится о моей внешности так же, как о своем драгоценном здоровье.

— А вы не забыли случайно, что Анатолий Васильевич — в Майами, а мы — в России? — напомнил ей Виталий.

— Ну и что?

— Ничего особенного, если не считать того, что мы сидели бы в камере до его приезда, то есть целую неделю.

— Ничего подобного, стоило бы ему только узнать, что с нами случилось, он бы тут же прилетел.

— Не забывайте, что сейчас праздники, с билетами проблемы.