Принцесса-беглянка - Ребекка Ли

Адам пожал плечами.

– Лорд Баском мне очень симпатичен, и я не сказал бы, что он высокомерен.

– Что ж, очень рад за тебя, – с иронией заметил Мерфи. – Но если ты не против, то я не буду торопиться с окончательным решением относительно его достоинств. Кстати, приятель, ведь его пригласила твоя сестра, о которой ты не очень-то лестно отозвался…

– Ох, каюсь. – Адам с улыбкой приложил руку к груди. – Думаешь, я был слишком суров с ней?

– Нет, конечно. – О'Брайен покачал головой. – Ты был просто более откровенным, чем следует. Но ведь Керстин известна своим упрямством, так что тебя трудно осуждать. Зря она пошла на эту уловку, чтобы заманить тебя в Лондон. Нехорошо использовать тебя для того, чтобы поднять собственный авторитет.

– Она, видите ли, хотела пустить пыль в глаза своим друзьям. – Адам до сих пор злился, вспоминая об этом. Однако его гнев не мог служить оправданием для его жестокости. Адам опасался, что был слишком несправедлив к Керстин. А ведь его сестру при всех ее недостатках нельзя было назвать злой. – Конечно, мне следовало быть с ней помягче и держать себя в руках, проявлять терпение. Я ведь прекрасно знаю Керстин… – Адам налил себе вторую чашку кофе.

– Мы оба знаем Керстин, – заметил Мерфи. – И мы оба знаем, что она выведет из себя даже святого.

– Да, но я рос вместе с ней. И я знаю все ее достоинства и слабости. Видишь ли, ее, как бабочку на огонь, неудержимо влечет к аристократии. Я очень люблю сестру, но вместе с тем не могу на нее не злиться. Однако было бессердечием с моей стороны напоминать Керстин о том, что ее муж женился на ней в первую очередь из-за моих денег и только во вторую – из-за ее прекрасных глаз.

– Не страшно, что ты ей об этом напомнил, – пробурчал Мерфи. – За внешним лоском лорда Маршфельда скрывается натура настоящего дикаря. – Дождавшись, когда Адам допьет кофе, О'Брайен спросил: – Мы будем ждать, когда леди Маршфельд спустится, чтобы ты перед ней извинился? Или возвращаемся в Шотландию утренним поездом?

– У меня нет настроения перед ней извиняться. Мы возвращаемся в Шотландию. – Адам поднялся из-за стола.

– Что ж, ладно. – Мерфи выразительно вздохнул. – Выходит, я снова из твоего друга превращаюсь в слугу.

– Искренне сожалею, что твой выходной был таким коротким, – сказал Адам с усмешкой. – Можешь остаться здесь, если хочешь. А что касается меня, то я сыт по горло гостеприимством моей сестры. Она уже пригласила в гости с десяток своих подруг. Чтобы они могли выпить чаю с Благодетельным Бароном.

– Я еду с тобой. – О'Брайен тоже поднялся. – И нам нужно поторапливаться. Лучше уехать, пока леди Маршфельд не спустилась к завтраку.

– Да, конечно, – согласился Адам. Он пробежал глазами первую страницу свежей лондонской «Таймс» и, сложив газету, сунул ее в карман пиджака. Будет, чем занять себя во время долгой поездки на поезде.

Обратная дорога в Шотландию показалась друзьям не менее утомительной, чем путешествие в Лондон. На сей раз все места в вагоне были заняты пассажирами, и в обществе незнакомых людей Адам никак не мог заснуть.

Когда же они наконец-то прибыли на станцию Кинлохен и сели в экипаж, который должен был доставить их в Ларчмонт-Лодж, у Адама после бессонной ночи раскалывалась голова, бурчало в животе от голода, а от долгого сидения на жесткой скамье ужасно ныла спина.

Само собой разумеется, что мистер Маккендрик находился в скверном расположении духа и ему было не до шуток. Глядя в окно экипажа, он мечтал только об одном – поскорее бы переступить порог дома, добраться до спальни и, рухнув на постель, как следует выспаться.

Но вот они наконец-то добрались до Ларчмонт-Лоджа, Адам, открыв дверь, вошел в дом. Переступил порог – и замер в изумлении: за время его недолгого отсутствия жилище так сильно изменилось, что он не сразу узнал его. Работники, встретившие его, были опрятно одеты, в начищенной до блеска обуви. Приподнимая шляпы, они вежливо улыбались, приветствуя хозяина, – словно все эти люди, ежедневно занимавшиеся тяжелым физическим трудом, внезапно превратились в благовоспитанных мальчиков из церковного хора.

Но это было еще не все. В дверях Адама встретил Альберт, сообщивший хозяину новость: оказывается, штукатуры отделывали потолок в главных гостиных, а послеобеденный чай поэтому подали в библиотеке. «Вот только кому его подали? – подумал Адам. – Ведь в охотничьем домике пока нет никаких гостей». Покосившись на О'Брайена, он спросил:

– И кто же сейчас пьет чай в библиотеке?

– Женщины, – ответил Альберт.

– Какие женщины?

– Все женщины. – Развернувшись, Альберт бросил через плечо: – Следуйте за мной, сэр.

Хотя посещение библиотеки не входило в планы Адама, любопытство взяло верх, и он решил, что еще успеет выспаться.

Когда они вошли в библиотеку, чайная церемония была в самом разгаре; на ней присутствовали все служанки, жившие в доме, а также, видимо, все женщины из соседней деревни. Но и это было еще не все. Святая святых Адама – его библиотека! – превратилась в настоящий дамский салон, где Бренна укладывала волосы какой-то женщине, расположившейся на кожаном диване, в то время как Изабель, Джорджи и еще с десяток женщин сидели на стульях, склонив головы над корзинами с рукоделием, и беседовали о последних модах.

Письменный стол Адама был накрыт белоснежной скатертью, и на нем стояли фарфоровые чашки, а также хрустальная ваза с цветами.

Адам снял шляпу и протер глаза.

– Ущипни меня, Мерфи, – пробормотал он, взглянув на приятеля. – Это происходит в действительности или мне только чудится? Может, все это галлюцинации, вызванные недосыпанием и усталостью?

– Не уверен, – ответил Мерфи; он таращился на женщин с не меньшим изумлением.

– На что это, по-твоему, похоже?

– Похоже на мужские фантазии. Вернее, на ночной кошмар, – добавил О'Брайен, нахмурившись. – Судя по всему, они устроили тут дамский клуб, если можно так выразиться.

– Да, вижу, – пробурчал Адам. – Но какого черта? Почему они тут собрались?

– Добрый день, сэр, – радостно прощебетала Изабель, заметив, что Адам с Мерфи топчутся у двери. – Вы приехали только что?

– Да, – кивнул Адам.

– А вы уже пили чай?

– Нет.

– Не хотели бы вы составить нам компанию? – пробормотала Изабель. – У нас найдется для вас чашка.

Адам снова посмотрел на стол, накрытый для чая. «Здесь найдется не только еще одна чашка, – подумал он. – Найдется все, что душе угодно». На столе лежало великое множество аппетитнейших маленьких бутербродиков, а также и масляные пшеничные лепешки, пирожные и булочки, от одного вида которых у любого гурмана потекли бы слюнки.