Отряд - Алексей Евтушенко

В котором же из них он оказался? И в какой стороне город?

Впрочем, волноваться нечего. Следует лишь отыскать любой, пусть даже самый мелкий ручей и идти вниз по его течению до тех пор, пока он не сольется со следующим, покрупнее, и так – до самой главной реки.

А там еще каких-нибудь сорок-шестьдесят километров, и он доберется до города. М-да, неплохо бы украсть моторную лодку.

На ручей Валерка набрел довольно быстро. Прозрачный и шустрый, он выбивался из-под замшелого валуна величиной с пушечное ядро среднего калибра, и вода в нем оказалась холодной и вкусной.

Он с удовольствием напился, ополоснул лицо и руки и зашагал вниз по течению, вслушиваясь в шум ветра в листве, случайные шорохи и звуки незнакомого леса, и обе кобуры на его поясе были расстегнуты.

Илтвар Мур сидел за своим столом в Управлении полиции Нового Даррена и, как всегда по утрам, просматривал сводку происшествий за ночь.

Сводка как сводка – ничего особенного. Опять драки между уличными бандами подростков, бессмысленные хулиганские выходки и жестокие акты насилия, включая уже и два убийства (оба, разумеется, по пьянке). Последнее время количество подобных правонарушений возросло. Этого, впрочем, следовало ожидать – братья-вейны от тотального безделья постепенно сходили с ума и начинали звереть.

Работа была только для полицейских, "пятнистых" инженеров (отнюдь не всех) и ученых. Все остальные должны были подыскивать себе занятие сами.

А чем, спрашивается, заняться в мире, который полностью обеспечивает своих жителей всем необходимым: от пищи и питья до крыши над головой и даже вечно хорошей погоды?

Кто-то, конечно, с удовольствием изучал письменность ирюммов, чтобы суметь пользоваться их невероятными знаниями, кто-то от нечего делать занимался сельским хозяйством (вейны захватили с собой семена различных растений). Находилось дело для врачей. Любители спорта, без особого, правда, успеха, организовывали клубы и команды для желающих. Три-четыре сотни представителей творческой интеллигенции пытались возродить школы для детей и подростков, выпускали еженедельную газету "Новодарренский вестник" (лояльную властям, разумеется), выступали с лекциями и концертами. Пара-тройка художников продолжала писать картины. Один-два композитора – музыку. Пяток поэтов – стихи. И это было все.

Перебив ирюммов и захватив власть, Улстер Ката и его сторонники не позаботились не только о сколько-нибудь осмысленной социальной политике, но и о какой-либо политике вообще.

Расчет был на то, что они скоро доберутся до "настоящей" планеты, а уж там работы хватит на всех и с избытком. Но когда это случится, не знал никто. А этот мир, мир СП, не нуждался в совершенствовании и переделке. Он был ограничен, целостен и самодостаточен до отвращения.

Он был скучен.

Старший полицейский инспектор Илтвар Мур, вздохнув, убрал с экрана текст сводки и тоскливо уставился в окно.

За окном раскинулся удобный и чистый (автоматические роботы-уборщики были выше всяких похвал), построенный чужими руками город. Он хорошо изучил его площади, улицы и переулки, но полюбить их так и не смог.

– Хочешь тоника, Илтвар?

Он повернул голову.

Рядом с ним стояла Тлинта Тон – сержант из отдела реабилитации – и протягивала ему пластиковый стаканчик с прохладным питьем.

– Спасибо. – Он протянул руку навстречу, и пальцы их соприкоснулись. Ему показалось, что Тлинта слегка покраснела. Она вообще легко краснела, как и все рыжеволосые вейны, но Илтвар вдруг понял, что ему это нравится.

– Полицейский, – сказал он, – хорош только тогда, когда знает, зачем и для чего он служит. Ты согласна?

– Конечно, – она мило улыбнулась. – А почему ты это сказал?

– Потому, что я сейчас чувствую себя плохим поли-цейским.

– Брось, Илтвар. Все знают, что ты один из лучших и…

– Ты сильно занята сейчас? – перебил он ее.

– Именно сейчас?

– Да, именно сейчас. В эту минуту и на ближайшие два часа.

– Не очень, а что?

– Тогда окажи мне честь сопровождать меня, ладно? – Он поднялся из-за стола и направился к выходу.

Тлинта Тон покорно последовала за ним. Приказ старшего по званию – закон для младшего, а уж для влюбленного младшего и подавно.

Мур бросил вверх антиграв с таким ускорением, что у Тлинты перехватило дыхание.

– Куда мы? – поинтересовалась она, когда он выровнял машину над городом.

– А куда бы ты хотела?

– Я?

– Я редко совершаю необдуманные поступки, но вот сейчас, когда я смотрел в окно и на душе у меня было погано, подошла ты с тоником, и я… мне вдруг захотелось бросить все к черту и уехать с тобой на край света. Веришь? Ох, прости, я сам не знаю, что со мной происходит и что за чушь я несу…

– Мне нравится твоя чушь.

– Правда?

– Очень нравится. И у меня есть два часа свободного времени. Даже три, если захотеть. А я хочу. Только вот где он, край света?

– Я тебе покажу, – засмеялся Илтвар Мур. Ему вдруг стало легко и хорошо. – Правда здорово, когда до края света можно добраться всего за двадцать минут?

На опушке леса, за кустами, сливаясь с листьями и ветками в своем пятнистом комбинезоне (он уже успел по достоинству оценить его маскировочные и теплоизоляционные свойства, а также количество – целых восемь! – и качество карманов и подумал, что неплохо бы потом приобрести такие же для всего отряда на будущее), Валерка следил за блестящим пятнышком в небе. Пятнышко увеличивалось на глазах, и уже можно было рассмотреть, что это какая-то летающая машина. Угловатая и блестящая, без крыльев и хвоста, не похожая ни на земные самолеты, ни на "тарелки" сварогов, она беззвучно шла на снижение, и казалось, что направляется она прямо в его кусты.

Валерка еще раз с беспокойством огляделся.

Нет. Заметить его можно было только с трех-четырех шагов, да и то если знать, куда и как смотреть. А сверху вообще нельзя – плотная крона близрастущего коренастого дерева полностью перекрывала обзор.

Чужой летательный аппарат был уже совсем близко.

Близко и низко.

Он проплыл аккурат над головой разведчика, продемонстрировав на пару секунд свое синевато-серое, состоящее из множества ломаных плоскостей брюхо, и пропал за краем леса.

В пятнадцати минутах ходьбы отсюда и полчаса назад, в лесу, Валерка приметил большую и очень живописную поляну. Он обошел ее тогда по краю, а сейчас подумал, что эта угловатая штука вполне может сесть там – уж больно место удобное. А садиться она явно собиралась. Опять же пешком топать до города, прямо скажем, далековато, да и с местными жителями пора познакомиться.

Ни одна ветка не шелохнулась, ни один сучок не треснул под сапогом и ни одна птица испуганно не вспорхнула из кустов, когда Валерка поднялся и бесшумно исчез с опушки леса.

Два обнаженных молодых тела – мужское и женское – среди цветов и разнотравья под синим небом и ласковым солнцем. Две обнаженные души, сливающиеся в одну. Два голоса, взлетающие в торжествующий крик и падающие в безумный шепот…

Черт возьми, он, возможно, и отвернулся бы из деликатности, но вдруг они сейчас закончат со своими любовными утехами, оденутся и свалят отсюда? Да и видно-то хреново, если честно сказать, – трава больно высокая да густая. Слышно гораздо лучше. Ишь как стонет, – аж самого забирает, до самых этих… м-мда… Ага, вроде затихли. Отдыхают… шепчутся чего-то… Так, одеваются. А это что, еда? И вино припасено? А может, и не вино – компот какой-нибудь. Ну да, не вино… Потащит мужик бабу в лес с бутылкой компота в загашнике, как же! Пора, однако, себя обнаруживать, а то улетят птички – не догонишь. Ну, разведка, не дрейфь и вперед!

Валерка Стихарь глубоко вздохнул, поднялся во весь рост и шагнул на поляну.

Первой незнакомца заметила Тлинта.

Илтвар увидел, как она перестала жевать и ее глаза расширились, уставившись в какую-то точку за его пле-чом. Он немедленно обернулся и увидел "пятнистого".

"Этого нам только не хватало, – мелькнула злая мысль. – Откуда он тут взялся?"

"Пятнистый" шел открыто, не таясь. Был он невысок ростом, в слегка мешковатом – не по размеру – комбинезоне…

"Странный какой-то, – думала Тлинта, разглядывая ладного и стройного, похожего на подростка незнакомца. – Улыбается вон… И улыбка у него хорошая. Когда это "пятнистые" так улыбались? Скалятся они, а не улыбаются. И зачем ему два пистолета?"

"Пятнистый" остановился в четырех шагах, еще шире (и как ему это только удалось?!) улыбнулся, приложил руку к сердцу и сказал:

– Мир вам, добрые люди. Пусть ваша пища даст вам силы и здоровье.

От изумления Тлинта приоткрыла рот, а Илтвар поперхнулся куском бутерброда, который не успел прожевать.

"Пятнистый" желает мира и здоровья вместо того, чтобы немедленно ухватиться за обе свои пушки и спросить у них документы грубым голосом! Прямо сон какой-то. А может, он болен? Сошел, понимаешь, с ума и сбежал в лес прямо из дурдома, а пистолеты у охранников прихватил, предварительно их… того. Постой-ка… а что это у него на груди болтается? И как-то странно он говорит, словно у него два голоса, а не один…