Подняться из могилы - Джанин Фрост

Глава 23

Внутри зернохранилище напоминало лифтовую платформу Мэдигана. Обе были высокими, круглыми площадками с гладкими, недоступными стенами.

Главное отличие в том, что свет проникал через верх бункера, и его высота в сотню футов намного меньше, чем высокая секретная шахта лифта Мэдигана.

Свободное пространство внутри прекрасно мне подходило. У Кости и меня не было ничего, на чем бы мы смогли сосредоточиться кроме как друг на друге, хотя я стояла насколько далеко друг от друга, насколько позволяло ограниченное пространство.

Со своей стороны, Кости закрыл доступ к своей ауре до такой степени, чтобы я ничего не чувствовала от него, кроме легкой окраски воздуха. Выражение его лица было столь же непроницаемо. Только пятна крови портили его точеное черты лица, цвет которых ярко контрастировал с его кремовой, кристальной кожей.

– Подорвал машину Данте, срывал двери с петель, отключил всю систему безопасности и разбрасывал солдат повсюду как тряпичных кукол... твои телекинетические силы заметно выросли, – начала я. – Ты скрыл это от меня. Почему?

Его рот скривился, будто он проглотил что-то противное.

– Изначально, я хотел удивить тебя, когда они возрастут. Потом я ничего не сказал, поскольку однажды испугался, что они понадобятся мне, чтобы остановить тебя от чего-то опрометчивого.

– Ты планировал удержать меня с их помощью? – Я не смогла сдержать гневное фырканье. – Таков был твой план, когда ты позволил мне уйти? Пройти через ад?

– Меня не особо волновало бы, что случится после этого, если когда-нибудь придется применять такие радикальные меры, – парировал он. Затем его тон стал жестче. – Самый опасный враг, с которым мы когда-либо сталкивались, это мы сами, Котенок. Я знаю это, даже если ты все еще не желаешь, признаться.

Не так я вообще представляла себе развитие этого разговора. Ждала, что Кости попросит прощение за свой ужасный обман. Вместо этого, казалось, он поставил на судебное разбирательство мои действия.

– Я опасна для себя? На пирсе, ты использовал унаследованные силы, которые только однажды случайно срабатывали раньше, – бросила я.

Взгляд его карих глаз даже не дрогнул.

– Нет, любимая. Я убедился, что освоил подарок, который унаследовал от Таноча, прежде чем использовать его на пристани.

Он. Уже. Практиковался. Меня это так ошеломило, что на несколько секунд я потеряла дар речи. Затем я сказала слова, которые жгли меня, с тех пор как стало понятно, что его смерть всего лишь трюк.

– Ты позволил мне увидеть твою смерть.

Мой голос огрубел, пока в памяти прокручивались моменты его усыхания, разрывающие меня словно бритва и заменившие мне эмоции.

Я сожалела, что наша сверхъестественная связь не пошла другим путем, чтобы могла запихнуть эти чувства обратно в него и наблюдать, как он признает свою ошибку под их влиянием.

– Ты знал, что я приму это за реальность, и все равно сделал так!

Он схватил меня за плечи, но я отбросила его руки с бессвязным шипением. Кости больше не пытался притронуться ко мне. Только его пристальный взгляд удерживал меня, когда он говорил.

– Ты сама ответила: ты – борец, и нельзя ожидать, что ты изменишься. Независимо от моих возражений или степени опасности, ты собиралась использовать себя в качестве приманки, чтобы схватить Мэдигана, поскольку он дьявольский придурок, которого необходимо уничтожить. Ты та, кто есть, Котенок. Ты всегда была такой.

Затем его рот скривился в улыбке без намека на юмор.

– Но ты забыла, кто я... безжалостный ублюдок, готовый на все, лишь бы защитить тебя. Поэтому да, я притворился, будто один из солдат выстрелил в меня серебряной пулей, чтоб ты и все остальные поверили в мою смерть. Это единственный способ защитить тебя, когда Мэдиган заточит тебя в тюрьме, и я не сомневался, что он пленит тебя, если ты встретишься с ним. Он ждал слишком долго, чтобы не приехать со всеми имеющимися средствами, и если бы я рассказал тебе о своем плане заранее, то реакция не была бы подлинной, и Мэдиган догадался бы о ловушке.

Кости снова потянулся ко мне, но мой взгляд остановил его. То, что он сделал, слишком больно, чтобы дать его рукам прикоснуться ко мне.

– Мэдиган никогда бы не схватил меня, если бы ты не провернул этот грязный трюк, – процедила я сквозь зубы. – Мы могли бы схватить его и уйти. Мне удалось улететь достаточно далеко, когда его команда спустилась. Я вернулась только из-за того, что тебя не было со мной.

– У него были беспилотники, и лазеры, нацеленные на тебя с моменты твоего прибытия, – резко ответил Кости. – Спроси Дениз, она видела их. Никто из вас не покинул бы пристань, только если под конвоем. Мой "грязный трюк" остановил Мэдигана от нажатия на кнопку пуска. Он знал, как и я, что ты никогда не бросишь меня.

Сведения о беспилотниках и лазерных прицелах поразили меня, но готовность Мэдигана взорвать себя с нами, если дело дойдет до этого, уже нет.

Он довольно наглядно показал, что скорее умрет, чем даст схватить себя, и его тело, лежащее снаружи, тому доказательство. Кажется, Кости подумал обо всем, прежде чем подсунуть хитрость с Троянским конем, заставляя Мэдигана провести в его супер секретный, чрезвычайно охраняемый объект.

Ну, почти все.

– При всем твоем планировании, тебе не приходило в голову мысль, что я не захочу жить, если буду считать тебя мертвым. Ты практически застал большой сюрприз, поскольку я собиралась покончить с собой, как только убью Мэдигана.

Ужас промелькнул в его глазах, и он схватил меня слишком быстро, чтобы я успела его блокировать.

– Ты обещала мне никогда такого не делать, Котенок!

– Цитирую Яна: "Я передумал, Криспин!", – прогремела я. Затем нырнула под ним и толкнула его, когда он снова попытался схватить меня.

Он так и остался стоять, его руки все еще тянулись, будто сжимая невидимое тело. Затем он опустил их, и в этот раз сними пали и его щиты.

Эмоции отбросили меня с такой силой, что я пятилась, пока стены не остановили меня.

Тогда уже некуда было отступать, поскольку фонтан мучительной тоски затопил меня, похоронив мой гнев под своими глубинами. Он превратил в ледник безжалостную решимость, что охладило мое чувство предательства, пока не затвердело и не разбилось.

Наконец-то огонь любви охватил меня, испепеляя всю боль в обжигающем, мучительно красивом пламени.

Не желая этого, я сползла вниз по стене. Думала, что мои эмоции заставят Кости сдаться, если он почувствует их, но это я оказалась слишком потрясена, чтобы выстоять под натиском его чувств.

Они не отрицали содеянного им. Вместо этого подтверждали.