Предатели - Валерий Николаевич Сафонов

нелегалами, при которых отпала необходимость в личных встречах с ними в США. Была разработана такая связь, что она не могла установить источника снабжения нелегалов средствами и не выводила на лиц, осуществлявших связь. Под его руководством была разработана надежная и не привлекающая внимания проверка на слежку.

Осенью 1961 г. центр поручил Полякову задание познакомиться с командующим 1-й армией генерал-лейтенантом О’Нейли и пригласить того на обед. Поляков решил действовать через помощника командующего 1-й армией – секретаря американской делегации в ВШК ООН полковника Фейхи. Во время обеда у Полякова, который состоялся 12 октября 1961 г., он выяснил у полковника Фейхи, что командующий 1-й армией генерал-лейтенант О’Нейли очень общительный человек. Поляков спросил у Фейхи, примет ли генерал приглашение посетить советского полковника на его квартире. Американец ответил, что он предварительно выяснит этот вопрос у генерала и о результате сообщит ему. Через несколько дней Фейхи позвонил Полякову и сообщил, что генерал О’Нейли примет его приглашение. Однако, когда Поляков позвонил О’Нейли, тот предложил ему пообедать у него на квартире в семейном кругу. Генерал сказал, что это его единственный свободный день в этом месяце и он хотел бы его провести дома с семьей. После согласования с резидентом Поляков принял это приглашение. Обед действительно был семейным. На нем присутствовал О’Нейли с женой и дочерью, полковник Фейхи с женой и двумя дочерьми и Поляков с женой. Так завязались отношения Полякова с командующим 1-й армией генерал-лейтенантом О’Нейли, обладавшим огромными связями. Он изучал этого человека не только по заданию Центра. Он решил, что этот генерал поможет ему выполнить его замысел.

Что толкнуло Полякова на сотрудничество с американцами. К моменту завязывания отношения с генералом О’Нейли Поляков был уже далеко не тем офицером-фронтовиком, поднимавшим когда-то именем Сталина солдат в атаку и ни на йоту не сомневавшимся в мудрости «отца народов». Он внутренне был уже не тем ортодоксальным коммунистом-сталинистом, ставившим всегда общественные интересы выше личных. Начиная с 1953 г. он много думал, сравнивал, анализировал. Наблюдая за жизнью в США, знакомясь с жизнью европейских государств по материалам прессы, штудируя директивные материалы представительства СССР в ООН, а также речи представителей различных государств в ООН, находясь под воздействием происходивших в СССР событий политического характера, у него постепенно начали меняться коммунистические убеждения, приведшие к коренному пересмотру его взглядов на жизнь и крушению личных идеалов.

Нужно отметить, что из числа военных деятелей тех лет Поляков высоко чтил талант полководца маршала Г.К. Жукова. В период обучения в академии эти взгляды у него еще больше укрепились. Сохранились они и во время пребывания в первой командировке в США. После смерти И.В. Сталина он не видел более достойного кандидата на высокие партийные и государственные должности, чем Жуков. Очень надеялся, что именно он будет выбран в качестве руководителя партии и главы государства. Однако все произошло иначе. Выдвижение в качестве первого секретаря партии Н.С. Хрущева, а потом и назначение его на должность председателя Совета Министров СССР Поляков воспринял с большим разочарованием и сожалением.

Тут еще последовало развенчание культа личности Сталина. При этом, по мнению Полякова, произошел перебор, когда чрезмерное увлечение критикой привело к незаслуженному охаиванию многого из того, чего удалось достичь при Сталине.

Находясь в первой командировке в США, Поляков был свидетелем того, что враждебные круги Страны Советов, раздув с помощью реакционных средств массовой информации шумную антисоветскую кампанию вокруг вопроса о культе личности, сумели на время скомпрометировать в глазах международного сообщества не только СССР, но и все дело социализма. В ООН, где Советский Союз – страна, первая построившая на земле социализм, страна-победительница, вынесшая на глазах всего мира тяжелейшее бремя войны с фашизмом, пользовалась всеобщим авторитетом. И вдруг такое. Видеть тот ущерб, который понесла советская держава на международной арене, было необыкновенно тяжело.

Переживая, Поляков считал, что произошло все это в силу политической недальновидности Хрущева, его неспособности к государственной деятельности.

Он все больше разочаровывался в партии, считал, что она далеко отошла от того, о чем говорил В.И. Ленин. Его вера в справедливость и демократизм социалистического общества пошатнулась. В партии он стал видеть доведенный до абсурда орган подавления. Он не мог себе представить, как, будучи коммунистами, можно вести военные действия в Венгрии, продвигать силой оружия и угроз коммунистические идеи в других странах. Всегда полагал, что ленинские принципы об открытой и честной дипломатии, о праве нации на самоопределение должны соблюдаться, что идеологическая работа не должна приводить к кровопролитию.

В 1957 г. Поляков был свидетелем снятия Г.К. Жукова с поста министра обороны СССР и С.М. Штеменко с поста начальника ГРУ ГШ Советской армии. Произошло «разоблачение» антипартийной группировки во главе с В.М. Молотовым. Вся процедура их снятия, ее лицемерие и лживость предлогов снятия еще больше подорвали его доверие к партийной системе.

Бестактность Хрущева, его личное поведение, авторитаризм в решении внутриполитических и внешнеполитических вопросов завершили развал его прошлого политического мировоззрения. Толчком к этому послужило следующее.

Осенью 1960 г. Н.С. Хрущев прибыл па очередную сессию ООН. Поляков в числе других сотрудников ГРУ, находившихся в Нью-Йорке, был включен в группу по обеспечению безопасности, поэтому везде следовал за советским лидером, воочию мог видеть и слышать руководителя Советского Союза. Он был свидетелем той выходки в зале заседания ООН, когда Хрущев принялся колотить по столу ботинком, сопровождая этот гвалт бранными словами в адрес представителя Южно-Африканской Республики. Работая много лет в ООН, Поляков видел и общался со многими авторитетными представителями дипломатического корпуса разных стран. Они являли достойный пример для подражания своей выдержкой и умом. Никто из них никогда не опускался до столь позорного поведения.

По убеждению Полякова, подобные выходки главы советской делегации дискредитировали не только его самого, но и то великое государство, которое он представлял.

Вслед за этим Хрущев «выступил» перед журналистами и фотокорреспондентами. В один из дней во время его пребывания в Нью-Йорке перед особняком, где он разместился, собралась огромная толпа местных и иностранных представителей СМИ. Без учета этой ситуации небрежно одетый Хрущев без подготовки обратился к ним с балкона 2-го этажа и с присущими ему мимикой и жестикуляцией, под улюлюканье и свист американцев произнес что-то несуразное, на следующий день все газеты поместили его карикатурные портреты, сопроводив их ядовитыми комментариями. Видеть и читать это было очень тяжело советским гражданам, работавшим в США. Поляков, наблюдавший обе эти сцепы, был потрясен, долго не находил себе места. Ведь при И.В. Сталине уважение к вождю Страны Советов и ее представителям