Путь хранителя - Маркус Кас

поведению в Авалоне и с его правителем. Суть сводилась к тому, чтобы граф притворялся ветошью, немой и глухой. Любые предложения, даже в виде стакана воды, отвергать. Ни на кого не смотреть и даже не дышать в сторону местных. Тогда, возможно, выйдет наружу таким же, как зашел.

Хорошенько отмыв всю кровь, я переоделся и поделился запасной формой с Германом, тоже перепачкавшимся. Одежда на нём болталась, но это придавало его виду безобидности, так что я довольно хмыкнул, увидев его несчастную рожу, растрепанные волосы и висящие длинные рукава, закрывающие пальцы. Надо быть полностью бессердечным, чтобы обидеть такого. Например таким, как Артур.

— А это правда, что там проводят бои? — любопытствовал граф, пока мы шли по тоннелю.

— Правда, — скупо ответил я, мрачнея.

Мысль тащить парня в лапы хитрожопого короля мне нравилась всё меньше и меньше.

— Вот бы увидеть… — наивно восхищался Герман.

— Увидишь, — пообещал я. — И, боюсь, очень скоро.

Я остановился, взял его за плечи и хорошенько встряхнул:

— Пообещай, что ни при каких обстоятельствах ты не согласишься участвовать в этом. Что бы тебе не предлагали и чем бы не угрожали. Ни за что не лезь в клетку.

— Да какой из меня боец то? — удивился он. — Толку от меня в поединке, я же не могу призывать оружие.

— Вот именно, — я не отпускал его. — Поэтому тебя и захотят туда засунуть. Публике это понравится. Как разделываются с неопытным адептом.

Продолжили мы путь только после того, как Герман поклялся всем возможным, что не пойдет на арену. Удовлетворился я лишь после заверений, что остаться ему навечно со сморчком вместо святого, если его нога даже дернется в сторону клетки.

От вопросов о крылатой бронированной зверюге я уходил. Не время говорить о своем роде и крови. Сам ещё не разобрался. Оракул моё нежелание рассказывать о духе принял нормально, в итоге перестав расспрашивать.

Мы прошли пост с приветственной автоматной очередью в потолок, бурлящий жизнью город и дошли до ворот крепости Артура без приключений.

Граф с детским восторгом разглядывал подземный антураж, а я лишь неодобрительно цокал. Как бы он в романтическом порыве не учудил чего. Охочий до развлечений парень мог натворить таких дел, за которые тут дорого спросят.

Вот с охраной пришлось препираться. Сигму я отдал в обмен на убежище, сейчас же мы прошли по приглашению короля. И все мои привилегии в виде ношения оружия и беспрепятственного входа и выхода, исчезли вместе с монетой.

Ещё и монарх не хотел выходить, пока я не бахнул в воздух, демонстрируя как я делать совершенно точно не буду.

— Илья, дорогой, как же я рад тебя видеть! — Артур вышел из ворот, не обращая внимания на вскинувших автоматы охранников, взявших нас в круг.

Он протиснулся между двумя бойцами, брезгливо одним пальцем опустил стволы, нацеленные на нас, и улыбался мне как родному.

— Ваше величество, — поклонился я и Герман повторил за мной.

— А это кто у нас такой? — король принял охотничью стойку и обошел графа кругом, разглядывая с интересом, который мне очень не понравился.

— Мой оруженосец, — ляпнул я первое, что пришло на ум.

И в подтверждение протянул Герману свой Глок. Парень, слегка опешивший от внимания и нацеленного на него оружия, неловко перехватил пистолет, тот выскользнул из его рук и, после нескольких подбрасываний в попытке поймать, всё таки упал на пол.

— Ну да, конечно, — засиял Артур. — Оно и заметно, оруженосец.

Граф покраснел, но сдержался от комментариев, поднял Глок и сдул с него несуществующие пылинки, принявшись протирать полой рубашки.

— А по поводу оружия… Ну зачем дорогому гостю такие предосторожности? Илья, в этих стенах ты в полной безопасности, — Артур картинно вскинул руки и посмотрел убедительно оскорбленно. — Твой друг тоже, раз он с тобой. Но я всегда рад пойти навстречу, так что мы можем обсудить…

Я закатил глаза, вздохнул и сдал оружие. И без того многовато просьб, обойдусь без огнестрела. В крайнем случае позову на помощь мантикору. Хотя она последняя, кого стоит показывать королю.

Внутренний двор снова изменился. Восточное убранство сменилось на царскую роскошь. Повсюду сверкало золото и слепил белый цвет. Диваны и кресла с тонкими изогнутыми ножками лоснились белоснежным атласом с вышитыми золотыми узорами.

Дорожки устлали коврами, прислуга застыла по углам в элегантных длинных сюртуках с золотыми же пуговицами. Замок стал похож на Версаль и я не удержал удивления.

— Любавушка, моя новая жена, постаралась, — похвастался Артур гордо. — Чего не сделаешь для любимой женщины. Хотя влетело это мне в такую сумму…

— Сколько же у вас жен, ваше величество? — вопрос вырвался непроизвольно.

— Ой, ну да кто считает. Все любимые, — отмахнулся монарх, разрумянившись. — Не могу я отказать себе в удовольствии побаловать своих красавиц.

Герман уважительно покивал и взглянул на застенчивого правителя с большим уважением. Хотелось мне дать ему вразумительный подзатыльник, но это было неуместно, да и бесполезно. Такую страсть к прекрасному полу никаким проклятием не вытравишь.

Артур гостеприимно пригласил нас к столу и предложил напитки с закусками на любой вкус. Граф отказался, помня о моих наставлениях, а я согласился на ароматный кофе, поданный в такой с виду хрупкой чашке, что мне было боязно раскрошить её, едва прикоснувшись.

Светский разговор о погоде и аристократических брожениях в обществе как-то быстро сошел на нет. Я боролся с желанием отправить Германа подальше, чтобы обсудить свои просьбы с королем наедине, и страхом оставить парня тут без присмотра.

А ещё я очень не хотел, чтобы граф услышал цену помощи ему. Был риск, что благородный ловелас ринется договариваться с Артуром. Поэтому с тяжелым сердцем я попросил провести парню экскурсию и он ушел в сопровождении одного из слуг.

— Чем я могу тебе помочь? — тут же спросил Артур, потирая руки.

Серые глаза загорелись жаждой наживы и мы принялись торговаться. Король, как обычно, сначала заломил такие требования, что я поперхнулся кофе и невоспитанно залил им белую скатерть. Артур на это довольно хмыкнул и велел сменить испорченную ткань, ничуть не расстроившись.

Скинул он немного,