Вирус зла (СИ) - Илья Твиров

Разумеется, лето не состояло только лишь из одного Солнца над головой. В случайном порядке выбиралась относительная облачность в том или ином районе, а два раза в неделю (тоже в случайные дни, чаще всего будни) ночью шел дождь, остужая Землю, охлаждая и очищая от естественных вредных примесей воздух.

Повсюду Гагарин наблюдал воздушные трассы на первый взгляд неспешно летящих левапов разных конструкций и назначения. Среди них были пассажирские, спортивные, грузовые, военные и принадлежащие силам правопорядка. Наверняка там встречались и подведомственные службам безопасности, разведки, пограничникам и спасателям.

Технологическая феерия, дружная с окружающей природой — не об этом ли еще семьсот лет назад мечтал человек?

На горизонте показались знакомые, родные душе и сердцу места. Окрестные поселки: Вельяминец, Усады, Парышев, Полушкин, Ступин — распростерлись под бортом левапа общественной транспортной службы на добрых пятьдесят квадратных километров.

Гагарин высадился на центральной площади Михайля, располагавшейся на берегу достаточно широкой реки, замер, впитывая в себя необычайную завораживающую пси-музыку данного места. Речка Южанка пролегала прямо по средине поселка, рассекая его на двое, затем с обеих сторон огибала храм Русской Ведической Православной Церкви и, соединяясь вновь, несла свои чистые воды, богатые всевозможной рыбой, дальше через поселки к другой более крупной реке Лопасне, которая, в свою очередь, пронзала Южный Московский лесной массив и впадала в Оку.

Экосистема ближнего Подмосковья за многие века несколько изменилась, но стала от этого, по объективному мнению многих, только лучше. За состоянием лесных массивов и речных сетей следила специальная служба, которая совмещала в себе ни только функции физической охраны вверенных ей территорий, но и занималась экологическим терроформированием окружающей среды, разумеется, с разрешения на то Генплана, непосредственно подчиненного ВКС.

Звонкий девичий смех вырвал его из состояния внутреннего созерцания мира. Гагарин «всплыл» наружу, оглянулся по сторонам и увидел идущих к нему неразлучных подружек — Катю и Марину.

— Ты же должен был сегодня быть в какой-то командировке, разве нет? — удивилась Екатерина, трогательно изображая непритворное удивление и мило улыбаясь.

— Это была не совсем командировка, так… и, потом, я уже все закончил.

— Здорово! И какие у тебя планы на сегодня?

Вопрос был задан не из праздного любопытства, что сразу понял Виктор. Девушка хоть и робко, но пыталась проявить некую инициативу, что в свою очередь свидетельствовало об ее непосредственном интересе к нему, как к молодому человеку.

— Кое-какие имеются, могу поделиться. Перс у тебя всегда с собой?

— Конечно.

— Тогда я позвоню тебе, часа через два, не возражаешь?

— Какие уж тут могут быть возражения, буду ждать, — ответила девушка, одаривая Гагарина фантастической по своей красоте улыбкой и недвусмысленным взглядом, в котором было поистине невероятное буйство чувств и эмоций.

Виктор отправился домой окрыленный, забежал в терем, чмокнул Светлану Юрьевну в щеку, чем немного удивил ее, но женщина, взглянув на сына, моментально все поняла, загадочно улыбнулась и сказала:

— Любое чувство преображает человека, правда?

— Да, — потупился Гагарин, чувствуя, что его щеки вот-вот запылают.

— Эх, — обняла его мать, — пока любится — люби, не оглядывайся назад, а то время летит быстро, не заметишь, как это чувство угаснет и останется лишь благодарность и привязанность.

Он с удивлением посмотрел на мать, разглядывая ее лицо, до сих пор не утратившее своей красоты, внутреннего света и тепла.

— Не уже ли…

Она покачала головой, тем самым не дав словам сорваться с его языка.

— Не бойся, нас это не касается, и я искренне верю и надеюсь, что ты — честен, прежде всего, к себе самому.

— Я стараюсь брать с вас пример.

— Надеюсь, он для тебя сугубо положительный?

Ответ повис в воздухе. Виктор не сказал ни слова, но Светлана Юрьевна поняла его и так, хотя паранормом не была и эмрен не носила. Несмотря на некоторые проблемы в семье, связанные, по большей части, с переходом Федора Матвеевича на другую, более опасную работу, родители Виктора по-прежнему души друг в друге не чаяли и продолжали любить.

Пол часа он лежал в саду под сенью раскидистой липы, наслаждаясь деловитым жужжанием пчел, вдыхая ни с чем не сравнимый запах ее листвы и цветов, потом не выдержал и набрал номер перса Кати.

— Привет, — сразу ответила девушка, будто только и делала, что ждала его вызова.

— Не помешал?

— Нет, конечно. Решил меня куда-нибудь пригласить?

— Решил, — подтвердил Виктор предположения девушки, стараясь держаться как можно естественней и свободней. Даже с глади экрана перса от нее веяло чем-то, вводившим Гагарина в ступор. — Ты еще ни все красивые места посетила в Московском секторе?

Она засмеялась, словно колокольчик прозвенел:

— А с кем?

— Ну, хотя бы с Мариной.

— Мы, конечно, летаем по округе, но, уверена, что в наших краях обозреть все красоты просто невозможно. А ты как считаешь?

— Абсолютно с тобой согласен. Выгоняй свою ласточку и полетели. Покажу как раз одно такое красивое местечко.

— Давай через двадцать минут на центральной площади.

— Договорились.

Как и было назначено, спустя двадцать минут левап Екатерины вознес их на трехсотметровою высоту и, повинуясь приказам Виктора, полетел на юг области к протяженному лесному массиву, носящему статус заповедной территории. Это понятие, пришедшее в век двадцать восьмой из глубокой древности, сохраняло свой статус чисто символически, поскольку во времена Гагарина все леса, реки, поля, озера и горы насилии статус неприкосновенности. Запрещена была охота на животных, рыбалка разрешалась только как особый вид спорта, да и не тянуло людей на такие подвиги. Если кто-то хотел почувствовать азарт охоты, побыть на несколько часов в шкуре хищника, к их услугам были созданы специальные зоны виртуальной реальности, которые, к слову, могли создать внутри себя практически любой мир и воспроизвести колоссальный спектр сценариев по желанию заказчика.

Через пятнадцать минут неспешного полета Виктор заставил автомат летательного аппарата снизиться, и левап с двумя пассажирами приземлился прямо в центре небольшой лесной полянки.

Она и в самом деле была маленькая — всего тридцать метров диаметром — и абсолютно круглая. Густая сочная трава выше колен, цветы всевозможных оттенков, запахов — попав сюда, создавалось такое впечатление, что находишься в ином мире и пространстве. Глубокая умиротворенная тишина вбирала в себя бархат щебетания птиц, и от этого на душе становилась еще загадочней и таинственней, но это таинство не содержало в себе ничего опасного. Скорее наоборот — оно звало к себе, успокаивало, внутренне очищало. Прямо посредине луга находилось маленькое озеро кристально чистой воды, на темно-синей глади которого отражалось лазурное небо во всем его великолепии. Свет, ниспадавший здесь на воду, придавал ей такой оттенок, которого Виктор нигде на Земле больше не встречал. Он казался осязаемо плотным, застывшим, густым, будто не природа творила это великолепие, а искусная рука художника писала невероятной красоты полотно.