Лягушка-нецаревна - Татьяна Герцик

– Ну как?

– Отлично, мама. Но ты не боишься возить с собой драгоценности?

– Какие драгоценности, Даша? Жемчуг искусственный. Я не такая простофиля, как ты думаешь.

– Это не тот жемчуг, что подарил тебе Алексей?

– Тот лежит в сейфе в моем банке. А это его имитация, правда, довольно искусная. Ну, ты готова? Тогда пойдем.

Даша давно натянула на себя брючный костюм из плотного льна. Он отливал серебром, поэтому она надела серебряное колье и серебряный браслет с финифтью.

– Надеюсь, мама, ты не собираешься высиживать до конца, потому что мне завтра к девяти на работу.

От неожиданности Яна застыла на месте, не в силах так сразу уразуметь столь сногсшибательную весть. Осторожно уяснила:

– Ты работаешь на постоянной работе? С девяти до шести? И где?

– В НИИ сверхлегких сплавов. По специальности. Ты не забыла, что у меня есть специальность?

– Не забыла, как ни странно. Потому что, насколько я помню, ты по ней ни дня не работала.

– Я по ней не работала только в России. В Англии я проработала почти два года, когда училась на последних курсах.

– Ну и как, нравится?

– Частично. Если б не вставать в такую рань, то нравилось бы куда больше.

Яна немного помолчала, что-то обдумывая.

– Наверняка ты задумала какую-то жуткую авантюру. Надеюсь, не шпионаж в пользу Британии?

Даша рассмеялась.

– Ей-богу, мама, такая блажь могла прийти в голову только тебе одной. То, что изобретают в наших НИИ, в нормальных странах уже давно пройденный этап. Пошли быстрей! Опаздывать нехорошо, особенно когда ты почетный гость!

Продолжение банкета было назначено пораньше, на два часа, чтобы к восьми-девяти закончить. К этому времени многие уезжали, особенно те, кто жил в других городах, но большинство гостей были местными, поэтому семейство Яковлевых ангажировало зал до одиннадцати.

Ровно в два мать и дочь вошли в зал и устроились на том же месте.

– Вообще-то зря Павел затеял такую волынку. Денег просадил уйму, к тому же столько хлопот.

– Мама, эти хлопоты почти всегда оправдываются. К тому же здесь папочка, значит, и денежные затраты окупятся. В этом отношении он никогда не был жадным.

– Это все хорошо, но мне бы хотелось, чтоб он уже уехал. Что-то не хочется мне его снова видеть.

– Увы, не получится. Папашка разговаривает с тетушкой, целует ей руку и направляется к нам. Там что готовься встретить его как можно вежливее. Ты же светская дама, ты и не в таких переплетах бывала.

Яна кинула на дочь возмущенный взгляд, чтобы высказать свое мнение об этих «переплетах», но не успела, к их столику подошел Касаткин.

– Добрый день, милые дамы! – он был свеж и всем доволен.

Яна немедленно закипела.

– Да, добрый был день, до твоего появления. Какого лешего ты садишься за наш столик, не спрашивая разрешения?

– Потому и не спрашиваю, что никогда его не получу. Как спалось?

В его голосе было столько фривольных намеков, что Даша решила взять разговор в свои руки. А не то вспыльчивая мамуля вполне может съездить бывшему мужу по физиономии, что, конечно, праздник оживит, но в несколько криминальном духе, почтенному юбиляру это вряд ли понравится.

– Мы прекрасно выспались, спасибо. Ты отложил все дела, чтобы побыть на юбилее? – В ее невинном на первый взгляд вопросе слышался подтекст – что ты потерял на этой провинциальной тусовке, где тебе никаких полезных знакомств не завести?

Касаткин это прекрасно понял.

– Есть дела поважнее деловых знакомств. – И облил Яну нежным взглядом.

Сделав вид, что не замечает столь явного предпочтения, та замахала кому-то рукой и, увидев ответный взмах, полетела к милой женщине средних лет.

Даша усмехнулась.

– Папа, в одну реку дважды войти невозможно.

– Но что делать, если в болоте я больше жить не хочу?

– Бегемота из болота тащить не нужно. Он там, как правило, живет, и живет неплохо.

– Без оскорблений, пожалуйста!

– Какие оскорбления, папа! Мы же с тобой вспоминали стихи Корнея Чуковского, разве не так?

Он сердито погрозил дочери пальцем, откровенно следя за Яной. Та перепархивала от столика к столику, радостно приветствуя старых знакомых.

– Она что, вчера не наговорилась?

– Вчера она и не говорила. Вчера музыка грохотала так, что не слышно было, о чем говорит твой собеседник. Разве ты не помнишь?

– Я в двенадцать часов ушел, если ты не помнишь. – Он постарался скопировать ее ироничные интонации, но у него не получилось, голос прозвучал с ненужной запальчивостью.

– Да уж, папочка. Сразу видно, что ты только командовать умеешь. К тому же ты не один ушел, а с мамой. Похоже, вы поцапались, потому что она вернулась без тебя. А ты остался зализывать раны.

Даша думала, что отец примется опровергать ее слова, но он спокойно согласился:

– Ну да, так и было. Но я к тому же дико устал из-за смены часовых поясов. Я только позавчера прилетел из Штатов. Поэтому ненадолго прилег и элементарно вырубился. Проснулся сегодня уже во втором часу. Но хоть отоспался.

Вчерашний ведущий жизнерадостно пригласил всех за свои столики, и Яне пришлось вернуться. Сердито взглянув в сторону бывшего мужа, она поощрительно улыбнулась не спускавшему с нее глаз ведущему.

Банкет продолжился. Снова разносились деликатесы, рекой лилось шампанское и дорогое вино. Екатерина Ивановна, выглядевшая вчера до крайности озабоченной, сегодня перестала волноваться и просто расцветала от удовольствия, глядя на своих гостей.

Даша догадалась.

– Ты молодец, папуля, что подарил юбиляру достойную сумму.

Касаткин не стал скрывать правды.

– Ну да. Надеюсь, ты не против?

– Конечно нет. Иногда ты делаешь добрые дела.

Он приободрился и хотел гордо заявить, что он всегда делает только добрые дела, но Яна посмотрела на него, ожидая именно этих выхваленных слов, и он буднично произнес:

– Стараюсь.

Даша украдкой посмотрела на часы. Времени было еще всего-то полпятого, а она уже изнывала со скуки. Она с трудом подавила зевоту и чуть не раскашлялась, увидев рядом с Мариной Рокшевского.

Сначала она даже не поняла, что это он. Но потом, поморгав, снова взглянула в ту сторону и напряглась. Кошмар! Ни в коей мере нельзя дать Кириллу повод заподозрить ее в подлоге! Но как он тут очутился? Она исподволь посмотрела на кузину. У той был не менее огорошенный вид, чем у нее самой. Итак, для нее это тоже не слишком приятная неожиданность.

Она положила руку матери на рукав.

– Мама, мне нужно срочно удирать! Если ты не поедешь со мной, то найди себе кого-нибудь другого.

Яна посмотрела на встревоженное лицо дочери. Как человек, и сам порой не прочь пуститься в какую-нибудь авантюру, она сразу поняла, что это серьезно.