Странный приятель - Егор Чекрыгин

… Чего ты на меня так смотришь? — Или думаешь простолюдину не дано знать историю собственной страны? Я, к твоему сведению, едва Университет на закончил. Да только моя семья разорилась… и короче — пришлось идти в армию.

… К чему я, собственно, говорю тебе все это капрал. — Не хочу чтобы ты думал будто мы делаем что-то против Короля и твоих принципов. Хочу чтобы ты нам верил… Потому как — на тебя многие люди большие надежды теперь возлагать будут.

Должность порученца — она кажется маленькой и ничтожной. Но место это важное. Во-первых, ты, как порученец, будешь в курсе всех планов и распоряжений. Во-вторых, ты теперь получаешь почти полную свободу передвижения по всему лагерю. — Никакому патрулю и в голову не придет поинтересоваться, за каким хреном порученец полковника идет в обоз, или вообще, — гуляет за лагерем с мешком не пойми чего на плечах.

Опять же, — если я постоянно буду бегать к полковнику, кто-то может задаться вопросом — «зачем?». И хотя «зачем» почти всем и так известно, глаза людям лучше не мозолить. Ну а ты… как я тебе и сказал — в передвижениях свободен… Да и не обращает никто внимания на порученцев.

— И в чем будет заключаться моя служба… Вам… — Спросил Ренки, глядя прямо в глаза лейтенанту.

— Не мне. — Ответил лейтенант. — А нам. — А мы, это считай почти тысяча солдат, восемь десятков унтеров, и десяток офицеров… Как ты понял, — включая и оу Дезгоота!

А почему, ты спросишь меня, полковник в таких делах запачкаться не боится? — Да потому, что полковник еще будучи лейтенантом понял, что командир это не тот кто сидя на белом верблюде или коне, тросточкой направление атаки показывает. А тот кто о своих людях заботится, чтобы они были сыты, одеты и здоровы.

Вот потому и солдаты к нему всегда… со всей душой. И коли он прикажет, на смерть за него пойдут себя не жалеючи — так он, можно сказать, полковником и стал!

Лейтенант замолчал, словно бы давая время Ренки обдумать все услышанное. А потом продолжил, уже совсем другим тоном.

— Доод говорил ты офицером мечтал быть, от того все эти уставы и строевые приемы и учил? — Считай мы тебя сейчас на прямую дорожку к этому вывели… пусть и длинную. Сумеешь себя еще раз показать, так как со знаменем, — с твоим происхождением можешь получить чин волонтера. А это уже не солдат. Ну а там уж…

А сможешь убедить ребят что тебе верить можно как самим себе, — они тебе даже на патент для первого офицерского чина скинутся… Только сам понимаешь — такое доверие предавать нельзя… Первого же сражения не переживешь…

Так что помимо поручений, которые выполнял теперь Ренки для полковника, — ему приходилось бегать и по делам «общества„… Иногда, посредством Ренки, из рук в руки переходили немалые суммы денег. Пару раз приходилось доставлять маркитантам захваченную в походе добычу, а один раз — сопровождать телегу с предназначенной для шитья мундиров тканью…, которая канула куда-то в необъемное нутро обозной жизни, и пропала бесследно, зато в обратную сторону были переправлены вино и мука.

Еще, Ренки разносил“ подарки» нужным людям. Или прикрывал от патрулей Тайной Службы темные делишки своих товарищей, суть которых подчас и сам не понимал. Ну и конечно подробно информировал Бида, обо всем что творится в штабе.

… Нельзя сказать что Ренки все это сильно нравилось, но и эту работу, он старался выполнять честно.

— Такие вот дела… — Сообщил генерал оу Крааст, собравшимся на Совет офицерам, кидая перед ними свиток с печатями Генерального Штаба. — Кое-кто при Дворце, считает что мы не можем все время так позорно пятиться назад, а должны дать решительное сражение и всех победить… И то что сейчас кредонцев почти вдовое больше нас, достойным аргументом против сражения не считается.

— Тут, в голой степи, и без артиллерии… Нас сотрут в порошок. — С сомнением в голосе высказался полковник 19-королевского. — А потом, по нашим костям дойдут и до портов… И с Зарданским плоскогорьем можно попрощаться… А с ним и с дорогой в Орегаар! В лучшем случае, в следующей кампании придется начинать с того, чего добились уже лет двадцать назад.

— Вы это знаете, я это знаю… Последний мальчишка-барабанщик с выбитыми ядром мозгами, об этом догадывается. Но ТАМ, на это всем наплевать, у них свои резоны, и потому — вне зависимости от наших знаний, битва состоится!

… Вот тут вот… — Ткнул генерал Крааст в весьма приблизительно нарисованную карту — Я, еще когда мы сюда шли, приметил хорошее место для сражения.

Левый фланг будет укреплен высоким холмом, Правый — упирается в большущий овраг. Это конечно не помешает им пустить свою кавалерию в обход холма… И потому, мы выроем большой ров по левому флангу, и поставим обоз вагенбургом. Холм тоже придется обкопать, чтобы на него было невозможно залезть. Обнесем позиции бруствером, В наиболее уязвимых местах поставим редуты. Натыкаем рогаток, нароем волчьих ям… и так далее… Превратим это место в крепость!

Идея простая. — Стоим намертво сутки, отбивая атаки. День простояли — поле боя за нами. А утром следующего дня, под развернутыми знаменами, с барабанным боем, торжественно драпаем оттуда, послав впереди себя гонцов с известием о данном врагу сражении, в котором мы почти что победили, но из-за численного преимущества противника, опасаясь окружения, вынуждены были отойти.

— Но мы не успеем ничего выкопать и укрепить… — Резонно возразил генералу бывший при армии капитан-инженер, — При наших запасах шанцевого инструмента, чтобы хорошенько оборудовать позиции, понадобятся дня три-четыре минимум. А кредонская кавалерия будет тут через сутки, а армия подтянется еще через день!

… Вот поэтому, их и должен кто-то задержать на это время… Думаю, наши славные гренадеры, вполне с этим справятся!

Дезгоот с командиром 15-го переглянулись, и молча кивнули. — Было понятно что их приносят в жертву, но возражать против этого было бессмысленно.

— Ну вот видишь Ренки…, а ты все переживал что тебе не подворачивается случай умереть за своего Короля. — Хладнокровно, и даже с легкой смешинкой прокомментировал лейтенант Бид, поданное через Ренки послание полковника. И продолжил, заметив как закаменело лицо парнишки. — Не беспокойся так. Если подойти к делу с умом, — может и на этот раз обойдется… — Я в штаб… Ты там, скорее всего, сейчас не понадобишься. Так что можешь пока пообщаться с друзьями… Будет не лишним.

Лейтенант Бид был действительно отличным офицером. И прекрасно понял что творится на душе у Ренки.

Нет, какого-то животного страха, паники или желания бежать без оглядки, при известии о своей скорой смерти, потомок древнего рода воинов, не почувствовал… Ну, или если даже и почувствовал, то сумел задавить эти недостойные чувства в зародыше.