Монастырь и тюрьма. Места заключения в Западной Европе и в России от Средневековья до модерна - Коллектив авторов -- История

дворца, тюрьмы епископа и тюрьмы, где содержались по приговору официала или церковного суда, поэтому мы с большой осторожностью указывали дату для этой епархиальной тюрьмы в предыдущей таблице (первая половина XIV века). Но окрестности Нотр-Дама были местом отправления собственно церковного правосудия епископа, а его удельное (в качестве сеньора-распорядителя земельного удела) правосудие отправлялось в другом месте – на правом берегу в Фор-л’Эвек и в деревнях, которыми он владел в окрестностях Парижа.

Окрестности Нотр-Дама также были сектором, где располагались судебные участки капитулярного удела, хотя капитул имел и местные отделения за пределами города, в деревнях, которыми он владел. Первой засвидетельствованной тюрьмой, связанной с капитулом собора, является тюрьма канцлера, одного из восьми сановников капитула, которая была запрещена папой начиная с 1222 года и снова запрещена в 1231 году, в то время как этот канцлер Нотр-Дама претендовал на отправление правосудия в отношении магистров и студентов только что созданного Парижского университета. По-видимому, он прожил очень недолго: первое свидетельство его существования относится к 1213 году410.

Во второй половине XIII века, хотя капитул мог сам выносить судебные решения в ходе трех еженедельных собраний, где по уставу собирались пять десятков его членов, капитул добавил себе значительный штат судейских работников, под началом судьи, называемого мирским казначеем. Он содержал свою тюрьму на острове Сите, сначала, в середине XIII века, примыкавшую к его погребам, затем переведенную на улицу Сен-Пьер-о-Беф, менее чем в 50 метрах от монастыря Нотр-Дам411. Такое закрепление тюрьмы на острове Сите было хорошим способом для капитула поддерживать в своей юрисдикции восточную часть острова, в противовес епископу, в основном распоряжавшемуся на правом берегу (его удельная юрисдикция на острове Сите была очень узкой, но для церковного суда имелась отдельная тюрьма412). Фактически, повседневная охрана большей части собора и его окрестностей осуществлялась приставами капитула, а не приставами епископа. Кроме того, церковные суды трех архидиаконов Парижа, Жозаса и Бри, которые дополняли деятельность епископального церковного суда в масштабе Парижской епархии, не имели своей собственной тюрьмы, и они использовали не тюрьму церковного суда епископата, а тюрьму капитула, полноправными членами которой являлись архидиаконы413. Это неизбежно усиливало активность этой тюрьмы, способствовало циркуляции людей в ее окрестностях и делало юрисдикционную власть капитула на острове Сите ощутимей.

Наконец, четвертая тюрьма, чье существование подтверждено в конце XV века в окрестностях Нотр-Дама, также состоит под началом ее капитула. Действительно, госпиталь Отель-Дье, соседствовавший с епископским дворцом на его западной стороне, имел собственную тюрьму, предназначенную для персонала, состоящего из нескольких десятков монахов, монахинь и обслуги414. Однако с начала XI века он находился под непосредственным началом капитула и оставался в этом состоянии до начала XVI века. Кристина Жеанно рассказала о конфликте, который возник в конце XV века между капитулом и Отель-Дье, поскольку капитул в 1482 году вознамерился реформировать больничную общину415. Создание капитулом в стенах Отель-Дье новых тюрем, где плохо обращались с монахинями, сыграло значительную роль в эскалации этого конфликта в 1497–1498 годах416, что привело к тому, что в последующие десятилетия капитул был отстранен от надзора за больницей, который был передан городу и аббатству Сен-Виктор.

Строительство и обустройство новых тюрем, как средство продемонстрировать присутствие сеньора: канцлер Нотр-Дама опробовал эту тактику в начале XIII века, капитул снова проделал это в конце XV века относительно персонала больницы Отель-Дье. Обе попытки не увенчались успехом – папа в первом случае и парламент во втором потребовали отказаться от этих тюрем. Но они показывают важность, придаваемую местам заключения в микролокальном масштабе именно здесь, на восточной оконечности острова Сите. Концентрация внимания на тюрьмах, возможно, выражена в этом пространстве тем более, что два доминирующих владельца, епископ и капитул собора, не могли соперничать в вопросе о месте исполнения смертной казни. В самом деле, у капитула была своя лестница правосудия около порта Сен-Ландри, в сторону севера в непосредственной близости от монастыря, а лестница правосудия епископа располагалась на паперти собора, но ни один из них не имел виселицы ни на острове Сите, ни вообще в Париже417. Каменная арочная виселица епископа располагалась в Сен-Клу, а виселица капитула – в Мон-сюр-Орж418. Не имея возможности проводить смертную казнь в Париже, епископ и капитул следили за тем, чтобы там действовали тюрьмы, где проявлялась их власть над мужчинами и женщинами того времени.

Таким образом, в микролокальном масштабе конкуренция между сеньорами, по-видимому, сыграла важную роль в расширении системы городских тюрем. Наверняка так же обстояло дело и в масштабах всего города. Эта динамика не исключала всякого рода сотрудничества. Например, когда священнослужители, арестованные королевскими приставами, доставлялись в церковный суд или когда прево был вынужден использовать «тюрьмы, арендованные у Консьержери или в других местах Парижа»419. Доминировало соперничество между сеньорами за установление своего права арестовывать людей, но, вероятно, оно смягчалось актами сотрудничества, которые иногда были необходимы, чтобы социальная жизнь не тормозилась ожесточенными конфликтами юрисдикций, как это иногда случалось – например, в Альби в конце XIII века между епископом и королем420.

Видимо, придется еще расширить фокус исследования и учесть не только уровень города и его предместий, включая Сен-Жермен-де-Пре и Сен-Марсель. Действительно, с одной стороны, разумно было бы использовать региональный масштаб. Когда в 1308 году разобщали тамплиеров, арестованных в Париже осенью предыдущего года, то их отправляли в два других места в городе, а также в двадцать пять населенных пунктов Иль-де-Франса, Нормандии, Пикардии и в окрестности Санса421. Помимо этого исключительного эпизода, большинство сеньоров, содержавших тюрьмы в Париже, располагали владениями во всем парижском регионе или даже за его пределами и создавали в некоторых своих деревнях, иногда очень рано, системы правосудия. Так аббатство Сент-Женевьев начиная с 1224–1225 годов имело тюрьму на своих землях Рони, жители которой оспаривали свою феодальную зависимость от аббатства422. Взаимное подчинение и разделение обязанностей между этими различными местами заключения одних и тех же сеньоров заслуживает более тщательного изучения. А карьера такого деятеля, как Жак д’Аблеж, написавшего одно тюремное уложение для аббатства Сен-Дени и другое для Шатле в Париже, подтверждает уместность регионального масштаба423. С другой стороны, по крайней мере две парижские тюрьмы распространялись на более обширную территорию, если не на королевство, по крайней мере на его северную половину: Консьержери, тюрьма Парламентского суда и Шатле, ряд их прево обозначались как «реформаторы, судьи и особые уполномоченные» в области особо тяжких преступлений в масштабах всего королевства424.