В аду любят погорячее - Мэри Блум

— Этот значок, — сказал он. — Все знают, что он значит. Поставь его — и рай согласится на этот спор.

Не спеша с ответом, я покосился в сторону, где недавно стояла Би. Однако сейчас там не было ничего, кроме темной стены. В голове тоже царило глухое молчание. Лежащая в кармане монета будто царапала бедро, напоминая, что я уже отлично знал: рай спорит только на своих условиях, заранее рассчитав все так, что у тебя нет шансов. Но я знал и другое: правда на моей стороне. Такие люди, как эта Карина М, не должны получать благословения — потому что все, что вещает она, я считаю неправильным и мерзким. И если я не могу это доказать, то какой вообще смысл что-то делать и во что-то верить? Огни прожекторов ослепительно сверкали над головой, а чертик на груди ободряюще ухмылялся, как бы советуя не сомневаться. Как там: превращать стены в двери? Все возможно? В этот миг я чувствовал, что могу все — потому что моя правда сильнее, чем целая армия таких Карин. Сильнее, чем весь рай. Они хотят провести меня, а я проведу их.

— Согласен, — я сдавил в руке микрофон. — Половину благословения “Миссии” вы отдадите Лере. И по ставке возврата, как у “Миссии”. Раз уж мы здесь говорим о справедливости.

В зале, где весь вечер не было аплодисментов, они вдруг раздались — одинокие, но достаточно громкие и звонкие. Следом воздух наполнил не менее громкий и звонкий смех — Лилит хохотала, одна во всей толпе. А я и забыл, что она может читать мои мысли. Оставалось надеяться, что ее смех значил, что она в меня верит, а не потешается.

— Спор заключен, — бесстрастно констатировал Либра. — Если сможешь доказать, что хоть один фамильяр получил сегодня благословение незаслуженно, то ты выиграл. У тебя двадцать четыре часа. На этот срок благословение “Миссии” заморожено.

Под непрекращающиеся аплодисменты Лилит, к которым добавились и мерные хлопки от Ангела Надежды, я спустился со сцены. Огни прожекторов мгновенно погасли, над головами вспыхнула хрустальная люстра, и вновь включилась музыка — скучно торжественная, как и прежде, будто этот вечер ничем и не прерывался. По залу снова забегали с подносами официанты. Подхватывая бокалы, гости начали расходиться к столикам с закусками. Однако куда бы я ни повернул голову, со всех сторон в меня тыкались взгляды, косые и острые. Кто-то смотрел с опаской, кто-то — с иронией, но большинство — со злорадством, как на назойливую муху, которая попала в паутину.

Грохоча каблуками, мимо в полном составе прошествовала “Миссия”. Сразу три пары глаз, которые до этого меня даже не замечали, с ненавистью мазнули по мне. Теперь я для них не просто парень из толпы.

— Повеселился? — мрачно отчеканила Би за моей спиной.

— Как ты и хотела, — отозвался я, провожая глазами три пары стройных бедер и сопровождающую их Киру, — я стал заметным…

Пальцы резко вцепились в мое плечо, и Би с отнюдь не человеческой силой развернула меня к себе.

— Если ты проиграешь значок, — ее ногти впивались все глубже, грозясь порвать не только ткань, но и кожу, — хозяин этого значка поступит с тобой по своему усмотрению! И что бы это ни было, я не смогу помешать…

Хотя казалось, что она сердилась, привычного ярко-красного пламени в ее глазах не пылало — там была лишь густая, почти могильная чернота.

— Так что постарайся выиграть, — она наконец отпустила меня, — я пока не хочу другого фамильяра.

Чувствуя, как закололо плечо, я машинально схватился за него. Звон бокалов неподалеку вдруг резанул по нервам. До того как Би подошла, у меня даже сомнений не было, что все получится — а сейчас я внезапно начал сомневаться. Моя уверенность словно растворялась в черноте ее глаз — все быстрее с каждой секундой, которых, оказывается, было не так уж и много в отведенных мне двадцати четырех часах.

— И с чего начать? — спросил я, потирая горящее плечо.

— Нет, малыш, — вздохнула она. — Поверь, если я буду тебе помогать, будет только хуже. Раз уж бросил им вызов, теперь ты сам должен доказать, что достоин этого значка…

Опустив глаза, я рассеянно поправил железный круглешок на груди. Анимешный чертик ехидно ухмылялся — правда, теперь казалось, что надо мной.

— Но дам совет, — напрягающе серьезно произнесла Би, — нужна помощь, обратись к хозяину значка.

— А как? — я осторожно потер поверхность, пройдясь пальцем прямо между нарисованных рожек.

— И главный совет, — словно не услышав, добавила она, — не снимай его до завтра, а то тебя так накроет…

И это совет? Нахмурившись, я поднял глаза. Однако Би передо мной уже не было. Зато из толпы гостей вынырнула всклокоченная Лера и, чуть не сбив официанта, подлетела ко мне.

— Ты в порядке? — пробормотала она. — Может, помочь? Может, подвезти?..

— Девочка, — раздался голос Сэла за моей спиной, — хотела помочь, не надо было его сюда привозить. Сейчас ты уже ничем не поможешь.

— Лера! — к нам сердито подскочила Люци. — Я же тебе говорила, не общайся с этим бесом! — резкий кивок улетел за мою спину. — Пошли! — она схватила Леру под локоть и уже чуть мягче добавила: — Пусть поговорят…

Лера растерянно, будто извиняясь, взглянула на меня и ушла вместе со своей демоницей, затянувшей ее обратно в толпу. Я же повернулся к Сэлу, беспечно поигрывавшему ключами от машины в руке.

— Давай уж подвезу, — с иронией протянул он. — Ты теперь не в том положении, чтобы терять время. Кто знает, может, это твои последние сутки…

Темная спортивная иномарка казалась похожей на гоночный суперкар — надо сказать, вкус у этого падшего ангела был отличный. В темноте мелькали столбы и дорожные знаки. Вдалеке маячили горящими окнами жилые многоэтажки, смотревшиеся лилипутами по сравнению с огромными башнями делового района, мимо которых мы сейчас проносились. Сэл легко провернул руль, перестраиваясь с одной полосы на другую. Адрес я не называл, а он не спрашивал, но вез вроде в нужную сторону.

Машина въехала на мост на автостраде, не сбавляя скорости. Такими темпами мои сутки могут закончиться гораздо раньше — ему-то что, он-то бессмертный.

— Тут ограничение пятьдесят, — я кивнул на спидометр, который показывал все сто.

— Я бы на твоем месте об этом вообще не беспокоился, — небрежно отозвался Сэл. — Если не выиграешь завтра этот спор, за то, где ты окажешься послезавтра, не сможет поручиться никто. Даже Би…

После его слов значок словно начал колоть, как если бы прямо на