Ржавый Рыцарь и Пистолетов - Ирина Мельникова

— Только голову? — Паша печально улыбнулся. — Сколько лет я потерял, когда ходил вокруг да около! А после ты с Макаровым… Я не думал, что ты его бросишь.

— Паша, прошу тебя, никаких разговоров о Макарове. Мне это неприятно, и вообще… — Даша махнула рукой и отвернулась.

— И правильно, — Паша обнял ее и поцеловал в ухо. — Твой Пистолетов — порядочная сволочь, я сам в этом недавно убедился.

— Каким образом? — удивилась Даша.

— А, — отмахнулся Паша, — коммерция! Тебе это неинтересно! Да, — спохватился он, — Макаров с девкой своей в моем сочинском санатории этим летом отдыхали.

— К-красивая? — Дашино сердце словно пронзили булавкой, и оно затрепыхалось, как пойманная юным натуралистом бабочка. Она получила еще одно подтверждение, что Пистолетов не слишком таился, но зачем тогда пожаловал к ней в номер?

— Понятия не имею, — пожал плечами Паша. Он словно не заметил, как она побледнела. — Я на чужой каравай рот не разеваю…

Пашин, рассчитанный на двух пассажиров лифт доставил их к подножию Конторы. Паша первым делом заметил ее «москвичонок» и побагровел.

— Это что за рухлядь? — Он подошел к Лялькиному раритету и пнул его в переднее колесо. — Убрать! Немедленно!

— Не кипятись! — придержала его за рукав Даша. — Это Гришина машина. Он мне позволил съездить на ней в Сафьяновскую и до тебя добраться.

— Ты что, сдурела? — уставился на нее Паша. — Меня не могла попросить? Да я б тебе любую машину дал и еще Митяя в придачу.

— Все обошлось! — улыбнулась Даша. — А «москвичонок» не обижай! Он еще Оляле послужит.

— Хорошо, не буду! — Паша ласково посмотрел на Дашу и приказал отогнать машину на Гришин адрес.

Митя ждал их за рулем темно-зеленого внедорожника «Форд», но в его компании они доехали только до оперного театра. Паша пересел за руль, а Митя бегом направился к стоянке такси.

— Поступим таким образом, — Паша взял инициативу в свои руки. — Заедем к тебе в гостиницу, переоденешься, заберешь вещи, и посидим вначале в ресторане, а как стемнеет, отправимся в одно интересное местечко. Недавно выстроил, пятьдесят километров от Краснокаменска. Там у меня баня, бассейн, бильярд, снегоходы, лыжи, даже подъемник есть небольшой, бугельный.

— Турбаза, что ли? — поинтересовалась Даша.

— Нет, вроде заимки, но скорее небольшая гостиница. До двадцати человек могу принять одновременно вместе с охраной, женами или любовницами, это как масть пойдет!

— И как у тебя масть пойдет? — осторожно справилась Даша.

— Не бойся, на этот раз мы будем с тобой одни! — Паша притянул ее к себе и поцеловал в губы. — Но сначала в ресторан!

— А может, сразу на заимку? У меня нет с собой нарядов для ресторана.

— В чем проблема? — удивился Паша. — Сейчас заедем в магазин, мама родная, и купим все, что положено. Та-ак! — Оглядел он ее с ног до головы. — Белье, колготки, туфли, платье, украшения, шуба…

— Пашка, сдурел? — ахнула она. — Белье-то зачем? И шуба? У меня две шубы в Питере. Я их и так почти не ношу.

— Моя женщина должна выглядеть шикарно! — спокойно остановил поток ее возмущения Павел. — Не рыпайся, мама родная! Такую шубу тебе никто, кроме меня, не подарит.

— Паша, прекрати, иначе я рассержусь на тебя, — сказала она тихо, — я не твоя содержанка.

— Ты — моя любимая женщина, — сказал Павел с расстановкой, — и не смей заводить подобных разговоров. Своих содержанок я не демонстрирую.

— Ты с ума сошел? Какие еще демонстрации? Ты ведь женат? Я не хочу скандалов с твоей Лилькой!

— Даша, — Павел положил ладонь ей на колено. — Как ты думаешь, куда Митька как оглашенный помчался? Лильку порадовать. Он же, стервь такой, два года с ней спит, а я вид делаю, что не догадываюсь, потому как у самого рыло в пуху.

— Так разведись с ней, Паша!

— Девчонок жалко. Они у нас хорошие получились, умненькие. Пока школу не закончат, буду терпеть, ведь сам тоже не ангел. — Он рассмеялся. — Недавно мы с Лилькой чуть не подрались. Не думаю, конечно, что Митяй выдал, тут у него железно рот на замке, видно, капнул кто-то со стороны, что у меня девка завелась. Лилька частного детектива наняла, два месяца он за мной ездил. Только мои орлы его моментально вычислили и мне доложили. Долго я над ним куражился, а потом собственные деньги пожалел, сдал одну, Ирму, ту, что в ночном клубе отплясывала. Лилька сдуру полезла выяснять отношения. А топлесс эта девка боевая, навешала ей фонарей, но моя тоже прилично ее поцарапала…

— Ты-то как отвертелся?

— Ничего страшного, — рассмеялся Паша, — постоял часок на коленях, покаялся, простила, мама родная. Куда она от меня денется? Уже привыкла к роскоши и безделью. Вся-то забота на тренажеры да в салон красоты съездить.

Он вывернул руль и шепотом выругался. Все подъезды к центральному универмагу были забиты машинами.

— Паша, не суетись, — попросила его Даша. — Сейчас под вечер в магазинах не протолкнешься. Поедем сразу на заимку.

— Нет, — Павел оказался безжалостным. — Ты — моя женщина и должна быть самой красивой в этот вечер. — Он склонился к Дашиному лицу и коснулся ее щеки ладонью. — Я сегодня признаюсь тебе в любви и хочу, чтобы это запомнилось нам на всю жизнь.

— Паша… — Даша нервно стиснула ладони, — кажется, мы оба сошли с ума! Назавтра во всех газетах пропишут, что нас вдвоем видели в ресторане!

— Ну и что? — ухмыльнулся Паша. — Пускай даже сфотографируют! Мы с тобой весьма красивая пара! А в вечернем платье ты и вовсе будешь смотреться королевой! Поверь, я такую женщину искал всю свою жизнь, а Лилька пускай остается с Митяем, я не возражаю! И ежели только рыпнется, у меня завсегда найдется пара-тройка фотографий, по которым развод в секунду оформят, причем по моей инициативе.

В этот момент освободилось место на стоянке, и Паша лихо подрулил почти впритык к высокому крыльцу универмага.

— Пошли! — сказал он весело и признался: — Сто лет не бывал в магазинах, но для тебя пройдусь с удовольствием. — И снова поцеловал ее, крепко и нежно.

Глава 13

…Каменистая дорога неожиданно пошла в гору и сменилась вдруг уходящей вдаль анфиладой плохо освещенных комнат. Вытягивалось следом пламя свечей, полы длинной шубы, накинутой поверх вечернего платья, разлетались в разные стороны. Разбавленная слезами косметика текла по щекам, оставляя на них грязные, неопрятные пятна и полосы. Но она бежала, не чуя под собой ног, к выходу из дворца, где ее дожидалась карета.

— Дурка! Дурка! Раззява! — выскочил откуда-то сбоку юродивый в грязных лохмотьях. Он скакал следом за ней на палочке, увенчанной лошадиной головой, кривлялся, дразнился, высунув язык, и непотребно визжал: — Дурка! Раззява! Куда бежишь! Волки! Волки! Псы бесноватые!