Тень ищет своё место (СИ) - Чоргорр Татьяна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вильяра, скажи, тебе плохо от того, что мы связаны?
— Я не знаю, Нимрин. После того, как я искала тебя во сне, меня будто Тени выпили. Мне кажется, скоро они допьют меня до дна, и я умру. Латира долго расплетал на мне какие-то странные чужие чары, но не расплёл. Он ругался и повторял, что я должна разорвать связь с тобой, тогда, возможно, меня отпустит. А я боюсь, что ты останешься без защиты от твоего врага-душекрада. И стихии Голкья перестанет принимать тебя, как моего близнеца по духу.
— Но если ты умрёшь, мне будет ещё хуже? Я правильно понимаю, Вильяра?
— Уже не знаю, Нимрин. Вдруг, Тени, которые меня сосут, питают тебя? Вдруг, Иули Онга навёл эти чары на нас обоих, чтобы тебя вылечить? Он же вылечил тебя?
— Вылечил. Но если ты права, при встрече я крепко набью ему морду!
Сказать — проще, чем сделать, однако предположение Вильяры, довольно логичное, привело Ромигу в ярость. Что бы Онга над ними ни творил, прежде мог спросить согласия! Хотя бы у сородича!
— Вильяра, скажи, а если ты сейчас разорвёшь связь, ты сможешь её потом восстановить? — уточнил Ромига.
— Должно пройти не меньше луны, и нам будет труднее, чем в первый раз.
— Но всё-таки, сможешь?
— Да, вдвоём мы сможем.
— Тогда рви скорее, к щуровой матери!
— Нимрин… Ромига, ты уверен?
— Да!
— Пой со мной.
Короткая песнь оглушила, будто «навский аркан». Так же беспощадно выдрала нечто из самого средоточия силы, породив головокружение и болезненную пустоту в груди… Гарку учили мигом оклемываться от подобных «плюх»!
Нет, магическая энергия не ушла, по крайней мере, не вся. Самочувствие не изменилось, сознание — даже малость прояснело. Зато Вильяре полегчало резко, на глазах…
«Что ты творишь, сопляк!?» — зов Онги, внезапный, как драконий помёт на голову. Не речь, а безмолвный гневный вопль!
«Что я творю?» — тут же переспросил Ромига, нарочито спокойно.
«Зачем ты позволил своей голки разорвать узы духа?» — Онга своей мысленной речью Ромиге будто гвозди в темя заколачивал, но просьбы сбавить напор — не дождётся!
«Эээ… Ну, например, чтобы ты больше не упрекал меня за грязную ауру. Или я просто решил, что мне пора освободиться от этого. Тебе-то что?»
«Мохнатая тварь посмела просочиться в моё убежище через тебя. Я наказал её. Моим Теням по вкусу пришлась её жизнь и сила. Ты не должен был нам мешать, перерезать пуповину.»
Ах, вот оно что!
«Онга, запомни раз и навсегда, это моя голки! Не смей посягать на неё!»
«Я вылечил тебя, а ты жалеешь для меня, нава, какое-то животное?»
«Голки — не животные.»
«Да что ты говоришь, маленький нав!? Или неудачники привыкли равнять себя с красной кровью?»
«У нас… Да пусть бы она была хоть вовсе — вещь! Всё равно, моя, и точка! Не тяни лапы к чужому, Онга!»
«А то что, Ромига? Собственность принадлежит тому, кто готов её защищать вооружённой рукой. Ты готов?»
«Да, я готов. Поединок?»
«Поединок. До первой крови, с тебя хватит. Знал бы ты, малявка, как я соскучился по хорошей драке! Сейчас открою портал, приходи ко мне, помашемся.»
«В твою нору? Да ни за что! Чтобы вы с Камнем опять навесили на меня поганые приворотные чары? Чьё это было? А, Онга?»
«Это мой Камень хочет, чтобы меня все любили. Он глуп, но предан, в отличие от двуногих. А ты, Ромига, маленький трус. Сам предлагал поединок, теперь отказываешься.»
«Я не отказываюсь! Но кто же дерётся дома? Выходи на снег, и я выйду. Или трусишь — ты? Не можешь сойти со своего любимого эшафота? Приклеился?»
Мгновение заминки, и короткий злой ответ:
«Выходи на снег, Ромига, я жду тебя под твоей норой! Чтоб потом за моей голки мне далеко не ходить.»
Вильяра окликнула Ромигу, когда он уже отодвигал крышку колодца:
— Нимирин, ты куда? Что происходит?
— Иду бить морду! Ну, или, как уж там получится… Жди меня, Вильяра! Будь готова по первому зову бежать на изнанку сна. Пошли зов Нельмаре, другим мудрым, кому доверяешь. Ищите Латиру, а у меня пока — свои дела.
Нав прыгнул в колодец, предпочитая полёт — пресмыканию узким извилистым ходом. Затормозил, мягко встал на ноги. Выглянул из устья грота — Онга уже здесь, даже странно… Разминается, красуясь отменной выучкой и мощной статью, плавно скользит по-над снегом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Нет, бросая вызов этому «живому ископаемому», Ромига не рассчитывал на лёгкую победу! Случись между навами полноценный бой, Онга снёс бы Ромигу одной магией, даже не подпустив на расстояние удара. И в смертельной схватке на оружии — маловато шансов против такого матёрого. Зато уловок, чтобы оцарапать противника в поединке до первой крови, навы со времён Империи изобрели предостаточно. Ромига знает большинство. Много тренировался, и Терга хвалил его…
Нет, никаких порталов! Пеший путь по снегу даёт время, чтобы приглядеться к чужой сноровке и оценить противника. Очевидно: легко не будет. С половины пути Ромига начал свою «дорожку», чтобы завершить её точно напротив места, куда каноническая последовательность движений приведёт Онгу. Два нава как бы не обращали внимания друг на друга, но замерли в стойке — одновременно. Ближе, чем Ромига рассчитывал, но так даже лучше. Говорить не о чем, всё сказано. Призвали клинки, отсалютовали… Однако!
Правая катана Онги — с обсидиановыми зубьями-вставками по лезвию. Такая рубит, колет — и оставляет зубцы в теле, а после боя, или казни, легко вставить на их место новые. Говорят, третий князь Нави запретил делать клинки-братоубийцы, а все существующие изъял и скрыл во Тьме. Ромига слышал это от старого кузнеца…
Не время удивляться, ужасаться — Онга атаковал.
Поединок навов — всегда вихрь, и снег выше колена не способен их замедлить. Как правило, первую кровь пускают с одного-двух ударов…
Ромига угадал атаку Онги. Уклоняясь, пустил в ход одну из любимых уловок. Успел, достал! Чиркнул противника по костяшкам пальцев на левой руке. Звонко выкрикнул, будто на тренировке:
— Касание!
Несколько тягучих чёрных капель канули в снег — Онга взревел:
— Ах ты, мелкая, кусачая дрянь!
И едва не нанизал Ромигу на свой жуткий клинок! Да, он имел право взять вторую, ответную кровь: в знак того, что спор завершён раз и навсегда. Только Ромига не захотел подставиться, а потом выковыривать обсидиан из кишок!
Град ударов, ни одного смертельного, но оплошай Ромига, каждый грозит серьёзной раной. И ясно уже, что вечно уклоняться и парировать он не сможет, а ударит на поражение сам — переведёт поединок в новое качество, даст противнику право раскатать себя.
Поединки между навами кончаются быстро: кроме тех, где один поединщик заведомо сильнее и растягивает удовольствие. Онга весело, азартно гонял Ромигу по снегу. Молодой нав начал выдыхаться, Онга — даже не вспотел. В смеющихся глазах его плясали искры. А ещё он безмолвно подзуживал Ромигу: «Ну, подставься! Выбери, какой удар нанесёт тебе наименьший урон. Или я решу сам…»
Да, пора заканчивать, но уж больно незавиден выбор! Левый клинок хотя бы чистый, без обсидиана, но и удары им Онга наносит более опасные… Кочка подвернулась, сбила шаг — всё решилось само. Братоубийца чиркнула по предплечью, и вот уже Ромига густо кропит снег из обрубка правой руки, а кисть с клинком — у ног.
Онга сразу отступил, опуская оружие: признал поединок завершённым.
— Вот так, маленький нав. Мы в расчёте. Мохнатая тварь того стоила?
Ромига с усилием оторвал взгляд от того, что ещё жило, но уже не с ним. Примерился — полоснул по культе, разом отсекая все поражённые обсидианом ткани. Скорее, пока распад не зашёл далеко. С запасом, чтобы, уж точно, начисто. Да, пожалуй, он сможет зачистить второй срез и приживить кисть. Будет коряво, зато быстрее, чем целиком её регенерировать. Эрли восстановили бы руку идеально за день-другой, но где те эрли?
Кровь густеет, схватывается коркой. Скоро придёт боль — он вытерпит. Смотрит Онге в глаза: тот доволен, как сытый дракон.
Ромига цедит сквозь зубы:
