Темное пророчество - Александр Прозоров

– От кого?

– Понятия не имею, еще до меня тут было. Бумага какая желтая! Наверное, лет сто в ящике валяется. Тоже в топку…

Освободившись от лишних бумаг, Надодух выставил к постели сумки и начал их укладывать. Из учебников он прихватил только справочники и конспекты по колдовству, собрал всю одежду, уложил запасную обувь. Взвесил сумки в руках:

– Вроде все… Счета директор выдаст при посадке на автобус. Черныш сам долетит, не маленький. Точно ничего не забыл? Осталось только поспать. Что ты такой понурый, дружище? Хочешь, с собой тебя возьму? У нас места хватит! Целые этажи свободных покоев, все слуги разбежались давно. Хочешь? Давай, собирайся!

– А как же твой цветник на поляне?

– Суета! – отмахнулся Надодух. – Новый сделаю лучше прежнего. У меня это дело с каждым курсом лучше получается. Поехали!

– В другой раз… – Поддавшись порыву, Битали подошел и обнял друга. – Спасибо, но мне тоже родителей увидеть хочется.

– Пусть ко мне приезжают! Нам гости в радость, а не в тягость.

– Домовые, родители, я не ожидал и не готов, – по очереди загнул пальцы Кро. – Извини, в другой раз.

– Ладно, тогда я пойду, пробегусь по лесочку, – передернул плечами недоморф. – Давно уже любимые кроны не шерстил. Не хочешь?

– Беги, – отмахнулся Кро. – Я с метаморфами в догонялки играть не любитель.

– Угу, – кивнул Надодух, прыгнул через пылающий очаг к подоконнику и исчез.

Битали же подумал, что сегодня, наверно, даже оборотней в замковом саду нет – вещички складывают. И опять откинулся на спину, заложив руки за голову. Отчего-то вспомнились розыгрыши, которыми хвастались однокурсники из колледжа Глоу. Один рассказывал, как закружил соседскую девчонку в снежном вихре буквально в нескольких шагах от дома и мучил ее мороками, пока та не взмолилась к небесам о помощи. После этого он осыпал малышку дождем из конфет и сделал светящуюся дорожку прямо до ее дверей. Девчонка рассказывала об этом непрерывно несколько дней, но никто из смертных не верил ей ни на йоту. Другой завалил живущую на отшибе семью стариков снегом по самую крышу, не давая выйти, а когда те вконец отчаялись и собрались встречать Рождество водой и сушеной рыбой, ровно в полночь подбросил им на стол огромную запеченную индейку, какой не видели в этом доме уже лет двадцать.

Здесь же, во Франции, про снег никто толком и не слышал, зимой считалась погода, при которой нужно надевать свитер, и каким образом здесь устроить для смертных хороший предрождественский розыгрыш, в который никто не поверит, Битали даже не представлял. Вьюгой не закружишь, морозом не запугаешь, с пути вечером не собьешь. А коли смертного хорошенько не запугать – он ведь потом и восторга от чудесного избавления не получит…

Недоморф вернулся незадолго до полуночи. Страшно довольный, пахнущий болотом и весь в репейнике.

– Думаешь, это они меня? Это я их! – не дожидаясь вопроса, сообщил он. – Давно меня не видели, совсем расслабились.

Надодух скинул куртку, повесил на спинку стула.

– Съели бы тебя перед самыми каникулами, во смешно бы было! – сказал ему Битали.

– Зубы облома…

Его голос заглушил оглушительный вой, над тлеющим очагом возникла коричневая бесформенная фигура, набухла.

– Убери его, Битали! – шарахнулся к постели недоморф. – Убери, он мне еще вчера надоел!

– Горе нарушившим волю Великого Чахары!!! – кинулось существо к Надодуху, загнав его под постель, затем повернулось к Битали: – Горе нарушившим волю Великого Чахары! Все кары небес и проклятия земель обрушатся на ваши головы!

Существо начало таять.

– Ну вот, теперь будет тикать, – тоскливо вздохнул недоморф. – Битали, вообще-то сейчас ты вместо профессора Налоби отвечаешь за призраков. Убери его отсюда.

– Налоби за привидения не отвечал, – мотнул головой Кро. – Он только наложил на них заклятие. И то всего один раз.

– Так и ты наложи.

– Сам наложи, если такой умный.

– А мне не надо, я завтра уезжаю… – И Надодух, избавляясь от нудного мерного тиканья, накрыл голову подушкой.

Битали поступил точно так же. Довольно долго мучился, пытаясь спастись от звука, возникающего, казалось, прямо внутри головы, но в конце концов все-таки заснул, провалившись до самого утра в недра какого-то механизма, где пришлось долго-долго уворачиваться от зубцов шестеренок, мелькающих маятников и пульсирующих пружин. Причем на этот раз он и без мадам Деборе прекрасно догадался, что может означать возникшее сновидение.

Когда Кро проснулся, соседа по комнате уже не было. Сумки его пропали, кровать была застелена, но без белья. Видимо, проспал Битали весьма долго, раз уж домовые даже здесь успели навести порядок. Молодой человек выбрался из-под одеяла, с нарочитой неторопливостью подошел к окну: солнце поднялось уже высоко, намекая на то, что первый урок прошел без него. Битали в ответ только сладко потянулся:

– А вот и не проспал! Каникулы.

Он взял из шкафа полотенце, не спеша спустился на первый этаж, долго и старательно принимал душ, потом вернулся назад, оделся и отправился по тихой, как могильный склеп, школе в столовую. Но когда провалился в нее сквозь землю двора – обнаружил, что лотки для готовых блюд пусты, столы куда-то исчезли вместе со стульями, а со стороны кухни не доносится никаких запахов и звуков.

– Сюрприз, – пробормотал Кро. – Две недели на подножном корму. Интересно, как мне удастся объяснить это домовым?

Вместо завтрака ему пришлось отправляться в кабинет директора – но нарисованная на стене змея не пожелала переносить его наверх, как он ни стукал ее своей волшебной палочкой. Немного поразмыслив, юноша решил спуститься в подвал перед столовой и пройтись через тамошние кладовки – авось удастся что-нибудь найти. Но перед самой лестницей неожиданно наткнулся на мадам Лартиг, шествующую во главе длинного каравана из стопок постельного белья.

– Мсье Кро, хорошо, что я вас встретила, – холодно-безразличным тоном заявила она. – Поскольку столовая закрыта на каникулы, я распорядилась переправлять положенный домовым хлеб в кабинет профессора Налоби. Как это происходило ранее, пока вы не стали направлять за ним посыльных…

– Если столовая закрыта, где я буду есть? – перебил надменную женщину Битали.

– Насколько я помню, мсье, – на этот раз мадам не сдержала довольной усмешки, – вы находитесь у нас на службе, а не на пансионе. Питание служащих – это их собственная забота. Они получают достаточное содержание. И не забывайте, мсье, что хлеб предназначен для домовых, а не для вас.

Довольная собой дама прошествовала мимо, задев его жесткой полотняной юбкой.