Топот бронзового коня - Михаил Казовский

    Он стоял у окна и ёжился. Думал: «Не пора ли бежать? Если ещё не поздно… И куда, если разобраться? В Персию, к Хосрову - названому кузену? Нет, опасно. Может быть, в Италию, к Папе Римскому? Но Италия занята готами, а они, хотя и считаются преданными союзниками, могут не потерпеть на своей земле беглого царя из Константинополя… В Африку, в Карфаген, к вандалам? Те считаются союзниками тоже. Христиане, хоть и ариане… Нет, ещё опаснее. Деньги все отнимут, самого заставят уйти в монастырь… Может, в Александрию? Там хотя и гнездо монофиситов, но зато любят Феодору, у неё друзья, и они помогут… Да, скорее всего, в Египет. Надо будет распорядиться, чтобы тайно готовили корабль…»

    За спиной Юстиниана раздались шаги. Обернувшись, он увидел вошедшего Велисария - похудевшего, бледного после лихорадки, но такого же мощного и неколебимого, как и прежде. Хорошо знакомые буйные кудри. Лишь морщинок прибавилось возле глаз и рта. Но такие морщины, как и шрамы, только украшают мужчину.

    Улыбнувшись, Юстиниан протянул старому приятелю сразу обе руки:

    - Друг ты мой сердечный, как я рад, что мы снова вместе! Дай тебя обнять!

    И они по-братски прильнули друг к другу - Лис на полголовы выше автократора и намного шире в плечах.

    - Проходи, проходи, садись, - пригласил хозяин дворца. - Говори, что ты думаешь обо всём об этом? Есть ещё надежда обуздать дикую стихию?

    У военного опустились кончики губ:

    - Я боюсь давать обещания, но попробовать можно. - Не без огорчения он прибавил: - Со стихией совладать проще, а вот с хорошо направляемыми силами…

    Василевс посмотрел на него с тревогой:

    - Заговор, считаешь?…

    - Некоторые признаки… выдают, что плебеями кто-то управляет…

    - Например?

    - Люди с факелами и саблями у тюрьмы эпарха… Это не случайно.

    Император вскочил и прошёлся нервно взад-вперёд вдоль стола. Зарево из окон превращало его белые одежды в тёмно-красные, как и подобает венценосной особе.

    Царь остановился:

    - Кто же, кто? Ты подозреваешь?

    - У меня никто из сенаторов не был - потому как знают, что всегда буду за тебя… то есть, извините, за ваше величество…

    Самодержец поморщился:

    - Ай, без церемоний. Говори, что делать? Сколько у тебя войск?

    - Семь с половиной тысяч. И у Мунда три.

    - Он не подведёт?

    - Нет, не должен.

    - Будьте наготове. Я ещё надеюсь на мирные средства - убеждение, подкуп. Выйду к недовольным с Евангелием. Так когда-то выходил Анастасий, и ему удалось усмирить толпу.

    - Но тогда у толпы не было таких вожаков.

    - Хорошо, посмотрим. - И монарх разлил по чаркам вино. - Выпьем за победу. Чтобы я остался у власти и продолжил начатое дело.

    - За победу, ваше величество.

    - Говорю же: без церемоний, Лис.

    - За тебя, Петра. За твою будущую славу.

    - И твою, дружище. Вместе победим или сгинем.

    - Лучше победить.

    В доме у сенатора Прова совещались главные зачинщики беспорядков - сам хозяин и сенатор Ориген, представлявший интересы крупных землевладельцев. По происхождению римлянин, Ориген выступал против массовых поджогов и держался собственного чёткого плана: захватить один из дворцов императора - скажем, в Елениане (к западу от форума Аркадия) - и создать там штаб восставших; подкупить и привлечь на свою сторону основную массу гвардейцев; вынудить монарха бежать - и тогда короновать Ипатия.

    Пров считал, что такая тактика, может, и логична, но чрезвычайно опасна. Раскрасневшийся и взволнованный, потный в силу тучности, он дрожал мокрыми щеками, говорил с придыханием:

    - Нам нельзя терять ни мгновения. Автократор в растерянности и не знает, на что решиться. Надо додавить. Завтра же идти на приступ Большого дворца. Жаль, что этого не случилось сегодня.

    Ориген - стройный, горбоносый мужчина, пальцы в дорогих перстнях - отвечал спокойно:

    - Ошибаешься, Пров, ошибаешься, можешь мне поверить: к краху ведёт не медлительность, а, наоборот - поспешание. Вспомни слова Сенеки: «Ipsa se velocitas implicat» - «Поспешность сама себе задержка». Он, Юстиниан, лидер аппаратной системы; лидер гвардии чиновников, а не военных; боевые действия не по нём. Постарается всё уладить мирно. И запустит своего Велисария только в крайнем случае. То есть дня через три-четыре. Мы за это время упорядочим наши силы и направим волну народного возмущения в нужное нам русло. Три-четыре дня, больше не потребуется.

    - Три-четыре дня! - возмущался Пров. - Ты сошёл с ума! Мы утратим инициативу и дадим противоположной стороне организоваться. Никакого штаба не надо! Штаб уже здесь. Это мы с тобой. Завтра подвезут новую партию оружия. Раздадим толпе и пойдём на приступ дворца.

    - Завтра ни в коем случае. Во Дворце ещё слишком много наших - в том числе Ипатий с Помпеем. В случае приступа будет масса жертв, мы скомпрометируем себя как насильники и убийцы, узурпаторы власти. Патриарх это не благословит. Нет, захватывать надо дворец Елены, в крайнем случае - Плакиллиану. И уже оттуда… действовать уверенно, постепенно… подобрать выпавшую власть…

    Но его оппонент продолжал упорствовать:

    - Мне твоё чистоплюйство, Ориген, поперёк горла встало. «Мы скомпрометируем», «узурпируем»… Да, скомпрометируем, да, узурпируем, ну и что? Ни одно свержение римского тирана не происходило бескровно. Мы уже в крови. И не надо этого бояться. Древние говорили: «Ехtremis malis - ехtrema remedia» - «Для чрезвычайного зла - чрезвычайные меры». Цель оправдывает средства. Победителей не судят, в конце концов.

    Не договорились. Ориген ушёл, заявив, что в завтрашнем захвате Большого дворца он не примет участия. Пров кричал вдогонку: «Ну и черт с тобой! Без тебя обойдёмся, без твоих голубых кровей!» - и послал своё доверенное лицо - евнуха Ефрема - разузнать, не пришёл ли корабль с новой партией доспехов и сабель.

    В то же самое время в доме Велисария женщины готовились к бегству из города - собирали самые необходимые вещи, драгоценности, деньги. Македония помогала одевать маленькую Янку. Антонина уговаривала мужа отпустить и Фотия с Феодосием в качестве защиты и сопровождения. Но супруг был неумолим:

    - Хватит вам вполне Прокопия и Кифы. Да ещё, пожалуй, трёх гвардейцев пошлю. Этого достаточно. Отсидитесь пока в Хрисополе, а потом видно будет.

    - Ну, тогда отпусти ещё Ильдигера - он военный и сумеет принять верное решение в случае опасности. Магна влюблена в него, а он в Магну, и нельзя разрушать их будущие узы.

    Пожевав правый ус, полководец нехотя разрешил:

    - Хорошо, Ильдигер пусть отправится тоже. Я его люблю, он достойный малый.

    - Ну, спасибо хотя бы на этом.

    Рано утром 14 января небольшая крытая повозка и четыре всадника по бокам выехали из ворот дома Полисария. Впереди, завернувшись в плащ, на гнедом жеребце скакал Ильдигер; перед Рождеством он просил у родителей Магны её руки, и помолвка состоялась, свадьбу намечали справить после Пасхи. Под брезентовым пологом на подушках сидели женщины - Антонина, Македония с Янкой на руках и, естественно, Магна. Кифа исполнял роль возничего. С ними не было лишь Прокопия: накануне вечером он категорически отказался покидать столицу, мотивируя тем, что его профессиональный долг - видеть собственными глазами историческое событие.

    Двигались задворками, избегая центральных улиц. Город был в молочной утренней дымке. За спиной у них, в центре, догорали несколько зданий, но ни пламени, ни отблесков его беглецы не видели, только ощущали запах гари. Предрассветная свежесть всё же помогала дышать свободно.

    Миновали особняки Елеферия и благополучно выехали из города сквозь широкие ворота Емельяна, заплатив охране несколько номисм. Море было серым, холодным, чересчур взволнованным для спокойного путешествия, но и не штормящим. Небольшая барка уже ждала у причала в гавани Феодосия. Рядом разгружались две повозки беженцев - близких сенаторов Мунда, Константиола и Василида. Здесь же был и сам Василид. Он сказал Ильдигеру, указав пальцем на корабль, что стоял совсем рядом:

    - Обрати внимание - люди Прова выносят ящики. Интересно, с чем?

    Тот смотрел прищурившись. А потом ответил:

    - Я боюсь, что с оружием.

    - Вот и я боюсь.

    - Может быть, вмешаемся? Вы - сенатор, я - полномочный представитель Велисария.

    - У меня только три гвардейца охраны.

    - У меня тоже три, да ещё по паре у родных Константиола и Мунда. Итого получается десять. Справимся, наверное?