Танго втроем - Сергей Соболев

Ход в той части, что была построена в годы последней войны, как удалось определить Бушмину по своим прежним «экскурсиям», был замурован. Но здесь имелась еще одна ветка, которую, надо полагать, соорудил Розанов либо человек, специально нанятый им. И вот, двигаясь по этому короткому, метров в десять длиной, ответвлению, они вышли к цельнометаллической дренажной трубе.

В трубе был прорезан люк таких размеров, чтобы в него мог протиснуться взрослый мужчина средней комплекции. Люк снабжен резиновой прокладкой и запором. Что касается трубы, то она предназначалась для отвода в коллектор излишков грунтовых вод, а ее диаметр составлял примерно сто двадцать сантиметров.

Бушмин протиснулся в лючок, взял у Розановой фонарь. Согнувшись в три погибели, заскользил на подошвах по наклонной трубе, как будто спускался с водной горочки. Передвигаясь таким нехитрым манером, достиг горловины, которую перекрывал «намордник» — такие решетки здесь стоят на всех водоотводах, чтобы. в коллектор не наносило крупного мусора, но и для того еще, в свете известных Бушмину фактов, чтобы затруднить проникновение в коллектор извне разных диггеров и прочих любопытствующих личностей. По этой ли, а может, по другой причине, но все решетки-«намордники» были заварены, а крышки колодцев, через которые можно было проникнуть в гидротехнический коллектор, устроены так, что открыть их можно лишь при помощи специального инструмента.

Все, да не все. Бушмин ощупал пальцами решетку, не заварили ли часом, но нет, как и прежде, держалась она лишь на штырях-завесах…

— Спускайтесь! Я вам подсвечу.

Затем он снял «намордник», спустился в коллектор. Бросил взгляд по сторонам, прислушался, все ли спокойно, включил светомаскировочный фонарь.

— Прыгайте! Не бойтесь, я вас поймаю.

Потянулся, взял девушку под мышки, помог ей смайнаться в коллектор. Уровень воды заметно понизился, сантиметров тридцать всего. А в последний раз, когда он здесь ошивался, воды было почти по пояс.

В тоннеле ощущались довольно неприятные запахи, но их можно было терпеть.

— Где мы находимся? — едва слышно прошелестело над ухом. — Почему вы молчите?

— А вы еще не догадались, Елена Владимировна? Тогда добро пожаловать в кенигсбергские подземелья.

Это он, конечно, слегка загнул, ляпнул ради красного словца. Сооружение и вправду было построено прежними хозяевами города, но это еще не был тот подземный Кенигсберг, вокруг самого факта существования которого уже десятилетиями ведутся споры, известный объект для возникновения самых невероятных слухов, часть из которых, как считают многие исследователи, отнюдь не беспочвенны.

Но и здесь, в этом тоннеле, относящемся к ведению реорганизованного нынче предприятия «ЗАО „ВОДОКАНАЛ“, находиться было отнюдь не безопасно. Особенно если учитывать тот факт, что менее чем в километре отсюда находится один из участков „Водо-канала“, со специально набранным и обученным персоналом, отвечающим не только за исправное функционирование гидротехнических сооружений, очистку и водоснабжение многих кварталов облцентра, но и выполняющим при этом известные только им специальные задачи.

Это был не единственный в городе подземный коллектор, но, пожалуй, самый протяженный. Его начало следует искать где-то у восточной подошвы Замковой горы, в районе нынешней улицы Литовский Вал. Далее это сооружение, напоминающее ветку метрополитена, только без рельсов, проходит почти параллельно Московскому проспекту и заканчивается у предприятия, осуществляющего очистку и сброс вод в русло Новой Преголи.

Узкий луч фонаря, малозаметный даже с небольшого расстояния, метался от стены к стене. Блики света порой ложились на темную, подернутую радужной маслянистой пленкой поверхность воды. Как и час с небольшим назад, когда они с Мокрушиным на пару наведались в Дачный, Бушмин пытался составить себе представление о том, что изменилось здесь с той поры, когда он наведывался в «подземное царство Аида» в последний раз, две недели тому назад.

Но сейчас он уже ничему не удивлялся.

Родная кладка перемежалась участками, где стены коллектора были сплошь забетонированы. Там, где сохранилась кладка, часто попадались на глаза следы замуровок. Большей частью это были забутованные ходы-капилляры, население Кенигсберга сильно страдало от бомбежек союзной авиации, исторический центр города был почти полностью разрушен. Чтобы выжить в этом ужасе, люди буквально вгрызались в землю, уходили в подземный Кенигсберг, там, в спасительной толще земли, не страшны никакие бомбежки…

Бушмин безошибочно определил место, где он некогда обнаружил склад спецснаряжения, а внутри стеллажи с гидрокостюмами и прочим легководолазным снаряжением. Здесь была дверь, замаскированная и закрашенная под цвет кладки, но сейчас от нее и следа не осталось, только свежая бетонная заплата выдает ее прежнее местонахождение… В точности такая же картина наблюдалась и там, где был оборудован подземный лаз в бункер под «точкой», и в другом месте, где на одном из камней кладки столетней давности был выбит некий символ, напоминающий указательную стрелку, направленную острием вверх, — как вычитал в одной из книг Бушмин, именно так выглядит письменное изображение руны «ТИР» («ТЭЙВАЗ»), обозначающей в скандинавской и древнегерманской мифологии, среди всего прочего, Путь Воина Духа.

Но это так, к слову. Сейчас ему не до исследований, унести бы только поскорей отсюда ноги…

Розанова по-прежнему крепко держала его за руку, словно маленькая девочка из детсада, которая боится потеряться. Но это и понятно, столько натерпелась в последние дни, теперь у нее хоть какая-то точка опоры появилась.

— Скажите… А как мы отсюда выберемся?

— Гм… Вопрос, конечно, интересный, — неопределенно протянул Бушмин. — Не беспокойтесь, что-нибудь придумаем.

— А где ваш… приятель? Он не потеряется?

— Этот? — Бушмин усмехнулся в темноте. — Никогда! Он нас скоро догонит.

Тем не менее он уже начал испытывать легкое беспокойство. Рейндж опять куда-то запропастился. Если он ввязался в новую драку, то совершенно напрасно. Всех оборотней не перебьешь, хотя стремиться к этому, конечно, следует.

Он в очередной раз обернулся, не нагоняет ли их Мокрушин. Позади на довольно еще приличном расстоянии он заметил облачко света. Кто-то шел по тоннелю, подсвечивая себе фонарем, причем двигался в их направлении.

Мокрушин? Вряд ли он станет так себя демаскировать… Тогда кто? Может, стрелок подсуетился, связался, к примеру, с участком, чтобы выслали людей на перехват?

Бушмин рванул девушку за руку, увлекая ее за собой. В полусотне метров впереди должен находиться бетонированный колодец. Крышку снять вряд ли получится, у него нет для этого никаких приспособлений, но там есть ниша, в ней можно схорониться. Не торчать же им здесь на виду?

— Что случилось? — встревоженно прошептала Розанова. — За нами гонятся?

— Нет, — слукавил Бушмин. — Все нормально. Просто… надо подождать приятеля.

Успели добраться до колодца прежде, чем их осветили. Бушмин сунулся в нишу первым, затем втянул туда за руку девушку. Вышла полная ерунда, потому как он оказался в глубине колодца, а Розанова «закупорила» нишу и закрыла ему обзор. Требовалось поменяться местами, но, учитывая тесноту, дело это оказалось непростым; пришлось крепко прижать Розанову к себе и развернуть ее в другом направлении.

— О-о-о, — послышался приглушенный женский голосок. — Эти руки, кажется, мне уже знакомы… С чего это вдруг вы вздумали обниматься? Хотите немедленно получить награду?

— Т-с-с! — сердито прошипел Бушмин. — Замрите! И чтоб ни звука!

В ладони вновь оказался верный «вул», рука согнута в локте, пистолет смотрит дулом вверх. Левой рукой он коснулся рукояти «НРС», на месте ли тесак, он дремлет до поры в ножнах, притороченных к брючному ремню… Где еще ему быть — на своем месте.

Девушка прижималась к его спине. Лишь бы она не выдала их чем-то или не грохнулась бы в обморок. Вон как дрожит вся, кажется, даже зубы от страха выбивают мелкую дробь…

Медленно капали секунды. Вначале на противоположной стене и на матовой поверхности воды стали заметны блики света, затем мерцающий свет стал более ярким, и вот наконец явственно послышались чьи-то хлюпающие шаги.

Откуда-то сверху сочилась влага, капли конденсата опускались аккурат за шиворот, стекали ледяной струйкой между лопатками…

Но он не мог переменить позу, нельзя шевелиться, и даже дышать нельзя…

Наконец он разобрался: светят в два фонаря. Следовательно, их как минимум двое. Возможно, это обычный обход, осматривают, к примеру, целостность «намордников» на водоотводах, или еще у них здесь какое дело. Но для Бушмина это ровным счетом ничего не меняет, ибо с «водоканальщиками» ему уже доводилось как-то сталкиваться, и теперь он насчет сей публики более не заблуждается.