По ту сторону реальности (сборник) - Ольга Алешина

— Лида! — голос бабы Маши вывел её из оцепенения. — Зачем ты уселась на ступеньки? Ты вымокла, простудишься. Беги и переоденься в сухую одежду!

— Я сейчас, — шепнула Лида деревянной лестнице и поднялась.

В своей комнате девушка быстро стянула с себя мокрый сарафан, надела джинсы и футболку и причесалась перед маленьким зеркалом. Странно, но её не покидало ощущение, что дом за ней наблюдает и ждёт, когда Лида снова поговорит с его духами. Ей и самой не терпелось продолжить разговор.

— Духи дома! — позвала она громко. — Вы слышите меня?

Занавеска на окне пошевелилась, и Лида услышала знакомый шепот:

— Да, девушка. Не кричи. Мы слышим даже твои мысли. Так редко кто-то может говорить с нами, ты — одна на миллион. А те, кто могут, чаще всего пугаются и отказываются. Да ещё пытаются лечиться от того, что не болезнь, а великий дар.

Лида забралась с ногами на кровать и с интересом осмотрела знакомую комнату:

— Я не буду лечить свой дар, я же не сумасшедшая!

Послышался тяжелый вздох:

— Тебе скажут, что все сумасшедшие считают себя здоровыми. Поэтому никому не говори, что разговариваешь с нами. Дождь кончился, на улице солнце, выходи и погуляй по лесу. А когда вернёшься, бабушка уже испечёт пироги, мы сделаем твою перину мягкой, ты съешь самый вкусный пирог, ляжешь, и мы расскажем тебе много красивых историй.

Лиде стало весело, духи дома относились к ней дружелюбно, а в окно, действительно, уже пробивались солнечные лучи.

«Лес рядом, там, должно быть, чудесно! — подумала она. — Как замечательно, что я приехала в деревню!»

Не раздумывая долго, она выбежала на террасу, чмокнула бабу Машу в щёку, отметила, что бабушка уже раскатывает тесто, и, напевая незатейливую песенку, сбежала по ступенькам. Сад и чистое небо улыбнулись ей, но незнакомый лес манил новыми тайнами. До него было совсем близко, метров триста по узкой дорожке, и Лида с удовольствием побежала по влажному песку. Первые берёзы в лесу стряхнули на неё блестящие дождевые капли. Лида рассмеялась и потёрлась щекой о белую кору. Трава, на которую падали солнечные лучи, тоже сверкала, и весь лес словно радовался гостье и приветствовал её пением птиц.

— Как хорошо, как хорошо, как хорошо! — закружилась она на месте. — Спасибо всем, кто меня любит! Тебе, трава, и вам, деревья!

Лида обняла шершавую кору дуба и закрыла глаза. Она нарочно прислушивалась и услышала. Сквозь пение птиц до девушки долетели слова:

— Не благодари нас, ты с нами, мы с тобой.

— Кто вы? — обрадовалась она. — Деревья?

— Милая девушка, мы духи леса. Ты способна нас слышать? Значит, ты особенная!

— Да, я знаю! Дух куста жасмина разговаривал со мной, пел мне удивительную песню. Духи дома обещали рассказать много интересных историй. И вы, духи леса и деревьев, слышите и отвечаете мне. Я в сказке?

— Лучше, милая девушка, лучше. Мы будем с тобой, мы поможем тебе, когда это понадобится, и ты всегда сможешь поделиться с нами своими печалями.

— Но у меня нет печалей, — улыбнулась Лида. — Мне хорошо, сейчас я счастлива.

— Тогда мы поможем сохранить твоё счастье, — прошелестело в ответ. — Не забывай, ты с нами, мы с тобой.

Ох, и непонятное это: «мы с тобой», но Лида уже дошла до ручья, спрятанного между кустов боярышника. Наклонившись над ним, она зачерпнула рукой и сделала глоток чистой воды.

— Ещё, — прошептала вода из ручья. — Прикоснись ко мне, почувствуй мою прохладу.

Лида опустилась ниже, встала на колени и приблизила лицо к воде. Ручей подхватил её длинные русые волосы, и осторожно принялся их расчёсывать. Девушка на миг коснулась губами воды и услышала:

— Мы духи воды. Ты прекрасна, человеческое дитя. Как жаль, что ты нас не слышишь.

— Я слышу вас! — охотно сообщила Лида, — Так же, как слышу, когда со мной говорят духи дома и леса.

— Водяная королева, чудесно! Так слушай: ты с нами, мы с тобой. Навсегда. И когда появится тот, кто обидит тебя, позови нас. А он появится, юноша с голубыми глазами и нежным голосом. Не люби его, отвернись, когда встретишь. Он злой и не подарит тебе радость.

Лида отпрянула от ручья, мокрые волосы прилипли к футболке:

— Откуда вы знаете про голубые глаза и голос?

Ручей молчал, лес тоже затих.

— Ты уже встретила его, девушка, — услышала она через минуту. — Надеемся, ты прошла мимо? Нет? О, бедное дитя…

— Да что вы можете знать? — Лида вскочила на ноги. — И что вы мне советуете? Как пройти мимо того, кто и знать меня теперь не хочет?

— Скажи нам его имя, — прошептала вода.

— Скажи его имя, — прошелестели деревья.

— Имя… — проплыл в воздухе запах жасмина, когда она вернулась в сад.

— Скажи имя, — тихо попросили стены дома. — Ты должна сказать, как его зовут.

— Нет! — громко ответила Лида, и голоса смолкли.

До вечера она просидела возле бабушки, рассказывая ей о городской жизни. Всеми силами она старалась не услышать ничьих голосов, но дом молчал. Молчал и сад, когда она вышла в него. Поздно вечером Лида развела костёр, чтобы сжечь свои старые тетради. Думать ни о чём не хотелось. Пламя потрескивало сухими дровами, и вдруг, сквозь треск, Лида снова услышала голос:

— Ты с нами, мы с тобой. Посмотри, какая звёздная ночь, и как быстро летят в небо яркие искры. О чём ты грустишь, девушка? Если тебе холодно — согрейся, если ты голодна — поешь, если устала — ложись и отдохни.

— Кто вы? Почему я опять слышу вас? — спросила Лида громко.

— Что, Лидонька? — отозвалась с террасы баба Маша. — Ты зовёшь меня?

— Нет, бабушка, — испугалась Лида и примолкла.

— Мы духи огня, — ответили ей сквозь треск. — Разве ты не поняла? Ты слышишь нас и отказываешься принять нашу помощь. Подумай, девушка.

Лида проследила взглядом за искрами, улетающими в чёрное небо, грустно улыбнулась звёздам и отрицательно покачала головой. Ветер подул на пламя. Белые звёзды и алые искры смешались, голова слегка закружилась, а по телу пробежал лёгкий озноб.

Огонь подарил тепло, отогнал холод, и, с новым порывом ветра, сложились слова:

— Назови имя голубоглазого человека. Он не останется безнаказанным. Нельзя обижать ту, которая с нами.

Лида вдруг испугалась. Безнаказанным? Если она гонит от себя плохие мысли и не смеет осуждать того, о ком они говорят, то и они не смеют! И никакая пляска искр на звёздном небе не убедит её в обратном.

«Нет. Не вмешивайтесь в мою жизнь» — подумала она.

— Как хочешь. Но ты ещё попросишь. Не забывай: ты с нами, мы с тобой, — новый сноп искр вырвался в ночное небо, и пламя погасло.

Через три дня бабушка Маша вызвала родителей Лиды из города. Те приехали, испуганные бабушкиными словами:

— Беда с нашей девочкой. Ничего не скажу, приедете — увидите.

Лида сидела в комнате, укрывшись пледом, и никого не узнавала.

— Что с ней, Мария Сергеевна? — с тревогой спрашивала мама.

— Мам, объясни, что случилось, — требовал папа.

— Сами видите, — разводила руками баба Маша, — Беда. Как раньше говорили: лишилась рассудка, спятила.

Мама, рыдая, обняла безучастную дочку, а папа сразу решил:

— Не время сейчас слёзы лить. Быстро в машину, и в город, к врачу.

Лида хлопала глазами и изредка, со страхом, оглядывалась по сторонам. Иногда качала головой и повторяла единственное слово:

— Нет, нет.

— Доченька, да что же с тобой? — потрясла её за плечи мама, — Посмотри на меня, на папу. Мы за тобой приехали!

— Нет, нет, — бормотала Лида, но так, словно обращалась не к родителям. Что-то или кто-то невидимый рядом заставлял её дрожать.

Мама бросилась собирать вещи, а бабушка Маша сказала:

— К врачу вы её, конечно, отвезёте. Но это не поможет. Лидонька не душевнобольная, у неё другое.

— Что, мам? Говори, — замер на пороге отец.

— Когда я ещё девчонкой была, — сказала бабушка Маша, — у нас в деревне одна девушка точно так же занемогла. Звали её Маланья. И красавица такая же, как Лидонька, и добрая, люди на неё нарадоваться не могли. Вроде соблазнил её один парень, Савелий, да бросил. И, вроде, понесла она от него. Толком мы не узнали, живот вырасти не успел. Так, слухи ходили… И, вот Маланья вдруг изменилась! С листиками, да с берёзками стала разговаривать, в лес убегала, бормотать что-то себе стала. И не разберёшь, но ведь не с людьми разговаривала. С людьми вдруг в одночасье — ни слова!

То смеётся, то плачет, то грозит кому-то кулачком. Деревенские от неё отвернулись, так и стали говорить: спятила. А я, малявка ещё, один раз подкралась к её окну и подслушала. Вот, что Маланья-красавица бормотала:

— Духи дома, огня, воды и деревьев! Вы со мной, я с вами. Не покидайте меня, слушайте и отвечайте. Кому напиться, кому иссушиться. Кому жить, кому умереть. Знать хочу, приказывать буду. Я вам, вы мне. Я живу, и вы живите. Я дышу, и вы дышите. Кто мне враг, пусть сгинет. Имя ему — Савелий.