Штык - Роман Куликов

Где-то внизу снова забился в истерике автомат Буля. Пару секунд Штык пытался сообразить, что делать дальше.

Атаковать собаку в комнате — опасно. Просто уйти тоже нельзя — тварь в любой момент может броситься со спины.

Но внизу у Буля всё могло быть гораздо хуже, и, отбросив нерешительность, Штык побежал к лестничному пролету. Уже у выхода на лестницу он снова развернулся и дал очередь вдоль коридора, предупреждая попытку мутанта выйти из комнаты.

Внутреннее чутье подсказало, что в магазине осталось патрона два-три, не больше. Спускаясь осторожно по лестнице, он заменил магазин и ещё раз бросил быстрый взгляд назад, а потом осторожно заглянул в коридор второго этажа. Занятый схваткой, он не очень хорошо представлял себе, что произошло с Булем. И только теперь, обнаружив не менее пяти собачьих трупов в залитом кровью коридоре, Штык осознал масштаб развернувшейся тут бойни.

Одна собака ещё дёргала в агонии лапами, однако победителя нигде видно не было.

— Буль! — крикнул Штык, медленно вдвигаясь в коридор. — Буль!

— Я здесь, мой генерал, — тут же отозвался «ефрейтор» из ближайшей комнаты.

Штык, не опуская оружия, быстро прошёл до дверного проёма и заглянул внутрь. Комната была не столько залита, сколько забрызгана красным, и посреди этой кровавой мозаики стоял Буль в окружении ещё трёх собачьих трупов.

— Последнего пришлось прикладом добивать — патроны кончились, мой генерал, — устало пояснил Буль.

— Да ты молодец! — обрадованно и удивлённо сказал Штык. — Сколько же ты их тут перебил? Приклада не хватит насечки ставить!

— Сколько пришло — все тут остались, козье вымя! — с гордостью сказал Буль. — Думаю, вам, мой генерал, если и уступил, то совсем немного.

— Мда, — чуть смущённо сказал Штык и, вспомнив о собаке, оставшейся наверху, вышел в коридор.

Собака стояла у выхода на лестницу и смотрела на Штыка с расстояния буквально в три метра. От неожиданности Штык вскрикнул и вскинул автомат, но мутант тут же попятился и скрылся на лестнице. А мгновение спустя послышался глухой удар и топочущий удаляющийся звук: судя по всему, псина выпрыгнула в окно лестничной клетки и попросту сбежала.

— Что случилось, мой генерал? — тревожно спросил Буль, появляясь в коридоре.

— Да вот, одной твари жизнь подарил, — небрежно ответил Штык, стараясь подавить нервную дрожь во всем теле и перестать ощущать будоражащее наслаждение от пережитого ужаса. — Пусть бежит и плодится, а то в Красную Книгу заносить придётся. Они ещё немного постояли, разглядывая место побоища, потом Буль собрал свои пустые магазины и затолкал их в карманы куртки. Выбравшись на улицу, оба ещё некоторое время разглядывали собачьи трупы перед зданием, пока наконец Штык не вспомнил про Хомяка.

— Пойдём, Буль, нам ещё нашего горе-солдата искать надо. Хорошо хоть в сторону «дома» побежал — проще возвращаться будет.

— Да куда ему бежать-то? — рассудительно ответил Буль. — Мы же здесь. Задохся от бега и лежит где-нибудь недалеко… в канаве.

— Почему именно в канаве? — рассеянно спросил Штык, проверяя в кармане последний полный магазин.

— Дак он такой измотанный был, когда мимо пробежал, что только так: упал куда-нибудь и покатился, — уверенно заявил Буль. — Точно вам говорю. Уж я-то этого хлюпика знаю как облупленного.

Однако нигде поблизости Хомяка обнаружить им не удалось. Буль, осторожно идущий впереди, чуть слышно ворчал, проклиная «глупого рядового», Штык сдерживался, испытывая приступ нешуточного раздражения. Из-за этого дурака — Хомяка — они битый час болтались между развалин, потом приняли серьёзный бой с мутантами, а теперь снова должны были бродить по улицам мёртвого посёлка, рискуя угодить в аномалию, а то и подвергнуться новой атаке мутантов.

— А может, того… пёс с ним, мой генерал? — сказал Буль. — Ну сколько же можно? Ему жить надоело, а мы не ешь и не спи из-за этого!

— Ори давай, — сказал Штык не терпящим возражений голосом. — Сколько раз повторять: мы — разведка, своих не бросаем.

— Хомяк!

— Громче!

— Хомя-а-а-а-к!

«Рядовой» не отзывался. Вокруг постепенно сгущались сумерки, и Штык с беспокойством думал о том, что уже в ближайшие полчаса им придётся отказаться от дальнейших поисков. Тем более что если Хомяк бежал в неконтролируемом ужасе и спрятался в какой-нибудь норе, обнаружить его будет проблематично даже с целой поисковой командой. Но и бросать «рядового» на произвол судьбы в ночном посёлке, где до сих пор могут быть местные хищники, Штык не собирался.

Усталость медленно одолевала тело. Голова мучительно искала выход из сложившегося тупика и не находила его. Буль, похоже, тоже начал сдавать: уже дважды он чуть было не угодил в какие-то аномалии, почувствовав их слишком поздно. После же того, как он в третий раз слабо вскрикнул и отшатнулся назад, в ужасе глядя на свои ботинки, над которыми поднимался слабый дымок, Штык велел ему остановиться, сел на землю и взялся за голову руками.

Если гора не идёт к Магомету… Значит, надо сделать так, чтобы, успокоившись, Хомяк имел возможность быстро найти дорогу к «дому». А они бы его могли поддержать.

В ночном сумраке это можно сделать только с помощью огня. Огонь! Нужно много огня и надолго. Огромный костёр, который может гореть несколько часов кряду. Оставалось придумать, как такой костёр подготовить.

— Подожжём дом, — сказал наконец Штык, поднимаясь с земли. — Подожжём дом прямо под своими окнами и будем смотреть. Если Хомяк очухается — он пойдёт на огонь. Да и зверьё будет отвлечено от обычной ночной охоты. Может быть, кого-то вообще напугаем. А как подойдет Хомяк к огню — тут мы его уже и прикроем.

— Потрясающий план, мой генерал, — тут же сказал Буль. — Пойдёмте его немедленно осуществлять. Да и поужинать давно пора.

— Буль, неужели тебе абсолютно всё равно, что случится с твоим боевым товарищем?

— Нет, мой генерал, но подыхать двоим нормальным людям из-за одного кретина — тоже не очень-то хорошо.

— Хреновая у тебя арифметика, Буль, — устало сказал Штык. — Хоть и логичная.

Дом, выбранный для организации сигнального костра, стоял несколько особняком, метрах в ста от здания поселковой администрации. Поджечь его сразу не удалось: вопреки ожиданиям древесина стен была не столько сухой, сколько «закаменевшей» от старости и больше покрывалась жирными пятнами копоти, чем горела. Буль всё ещё бродил по двору в поисках тонких дощечек, из которых можно было бы сделать растопку, когда Штык обнаружил в сарае лист оргстекла. Разломав его на несколько разнокалиберных кусков, они подожгли дом сразу со всех сторон.

Стены ещё только начали заниматься огнём, когда они через пролом в заборе пробрались на территорию «своего» здания. Буль нёс в руках несколько больших кусков оргстекла. Штык продолжал осторожно поглядывать по сторонам, памятуя о том, что многие хищники в Зоне тяготеют к звукам перестрелки: для них это что-то вроде колокола, возвещающего о начале сытной трапезы.

Отойдя от пролома в заборе, Штык остановился, чтобы посмотреть на то, как разгорается костёр. А посмотреть было на что. Огонь, добравшись наконец до сухой древесной сердцевины, мгновенно набрал силу, охватив жаркими объятиями чуть ли не весь дом сразу. Над забором виднелась только крыша, но яркие красные языки в снопах искр поднимались теперь гораздо выше, легко разгоняя наступающий сумрак.

— Всё, теперь быстро наверх, — скомандовал Штык и первым завернул за угол административного здания.

С этой стороны разгорающийся костёр закрывали высокие стены, но к удивлению Штыка на земле, метрах в двадцати впереди, отчетливо виднелся подрагивающий красный квадрат, словно кто-то приоткрыл поддувало в большой печи. Осторожно приблизившись к нему, Штык заметил возле самой земли край проёма окна подвального помещения. Само окно было почти полностью засыпано землей, но сквозь оставшуюся небольшую прореху гигантский костёр с другой стороны здания давал немного света и сюда.

Движимый любопытством Штык опустился на колени и заглянул внутрь подвала. На противоположной стороне помещения тоже находилось окно, именно сквозь него и проникал на эту сторону свет от огня. И на фоне этого ярко-красного от огненных всполохов окна отчетливо виднелся неподвижный человеческий силуэт.

От неожиданности Штык вздрогнул, выпрямился, яростно махнул Булю рукой и снова заглянул в подвал. Хорошо узнаваемый профиль не оставил сомнений: в темноте, не обращая ни малейшего внимания на бушующий вдалеке огонь, сидел тот, ради которого и затевалось всё это представление.

— Хомяк! — рявкнул Штык, стараясь просунуть в окно голову. — Эй, рядовой Хомяк!

Хомяк продолжал сидеть неподвижно, никак не реагируя на присутствие командира.

— Так. Нашёлся беглец, — озабоченно сказал Штык удивлённому Булю. — Только сидит как истукан. Давай на ту сторону. Там залезть можно.