Палач (СИ) - Зеа Рэй Даниэль

– Нет, не надо, – я поежилась.

– Я никогда не спал с Кейдж, – Айени снова вернулся в прежнюю позу. – И Кейдж никогда не встречалась с Одьеном. Она занималась сексом с Гоаре в моем кабинете, когда их застукал Одьен. Вину за его перекошенное лицо повесили на меня.

Я медленно перевела взгляд на Одьена. Он еле сдерживался, чтобы ничего не ответить.

– Я никогда не спал с Алексис, – голос Айени звучал очень спокойно. – Я первый раскусил, что Одьен неровно к ней дышит. Я первым понял, что она палач. И что их словно магнитом тянет друг к другу, – Айени повернулся к ним обоим. – Извините, конечно, что пришлось Алексис на вшивость проверить. Но Одьен мой брат, ты ведь понимаешь, да, Алексис?

– Я все понимаю, – она улыбнулась ему.

По-доброму. А я в этот момент готова была выколоть ей глаза и подправить улыбку.

– Я плохой брат? – Айени обратился к Одьену. – Ответь мне, я плохой брат?

– Ты самый лучший брат, – ответил Одьен и взял Алексис за руку.

– Видишь? – Айени снова повернулся ко мне лицом. – Я самый лучший брат. Только сын из меня дерьмовый…

– Айени, давай я тебе кофе сделаю? – предложил Одьен.

– Не-е-ет. Я не хочу кофе. Я хочу свою Aisori, – он одарил меня таким голодным взглядом своих абсолютно черных глаз, что меня будто окатило волной возбуждения.

Кажется, я завелась.

– Мы говорили об аварии, – напомнила я. – И тебе стоит выпить кофе.

– Ты настаиваешь? – он лукаво улыбнулся одним краешком губ.

– Рекомендую.

– М-м-м, – он кивнул. – Одьен, сделаешь мне американо? – Айени продолжал пожирать меня взглядом.

– Конечно.

– Мой младший братик. Я за него глотку порву. И за тебя тоже порву. Даже тем, кто дал мне все…

Я с опаской на него взглянула. Нет… Он не может говорить о своих родителях… Гоаре сказала, что историю знали Дерек, я и она. Но если Гоаре ошиблась? Если Айени тоже знал правду? Он назвал себя дерьмовым сыном… Господи, он все знает?

– Я тебя пугаю? – произнес тихо.

– Я была в доме Питера Донохью! – выпалила и посмотрела на Алексис.

– Мы с Одьеном тоже там были, – она кивнула. – И кое-что нашли.

– Что вы нашли? – я попыталась сосредоточиться на деле, а не на голодном взгляде Айени.

– Его инфоблок. Хочешь посмотреть?

– Да, – я закивала и встала. – Конечно хочу!

– Твой кофе! – Одьен поставил кружку перед Айени.

– Спасибо, – недовольно пробурчал тот.

Алексис включила голопроектор и начала открывать файлы. Она объяснила, что часть файлов созданы шесть лет назад, другая часть за последний год. Новое досье на меня составлено два месяца назад. Смотреть на свои фотографии, сделанные каким-то неизвестным, кто явно за мной следил, было неприятно. Как будто за мной подсмотрели в душе, и теперь я об этом знаю.

– Новое досье на тебя составлял не Питер, – Алексис указала рукой на даты создания файлов. – В это время он находился в Р. Мы предположили, что он с кем-то работал. Этот кто-то и следил за тобой.

– Не просто следил, – я подошла к изображению и указала на график дежурств и план-схему больницы. – Он готовился к нападению. Продумывал, где и в какое время я бываю. Ординаторская, консультативный центр, палаты, приемное отделение и оперблок. Здесь только схемы корпуса, где я работала. А в центре восемь корпусов. Вы уверены, что Питер работал с тем, кто на меня копал? Может, он украл эти материалы у кого-то еще?

– Доподлинно мы этого не знаем, – Алексис открыла другие файлы. – Посмотри на данные по смертности в округе за последние десять лет.

– Вижу, что дело дрянь. Что там еще есть?

– Данные по авариям.

– Открывай.

Алексис показала документы из архива архиереев, в том числе по нашей с Роуз аварии. Фотографии с места происшествия, протоколы вскрытия.

Я отвернулась. Вернулась к столу, выпила еще вина и продолжила читать про повреждения своей сестры.

– Она получила травмы, несовместимые с жизнью, – Алексис подошла и остановилась рядом. – И ты ни в чем не виновата. Вас хотели убить, и ты выжила. Вот и все.

– Почему не убили меня? – я посмотрела на нее. – Мой Исток стоит дороже всех остальных. Почему меня – выжившего свидетеля – пощадили?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Мы думали, возможно, ты знаешь ответ?

– Нет, я не знаю. Будь я на месте того, кто собирал урожай, себя бы прикончила в первую очередь. Только если… – я посмотрела на Алексис, – цель была не в сборе урожая Жатвы… Если целью было убийство… Второго водителя или…

– Роуз? – прошептала Алексис. – Ты сказала, что сестра во время вашего разговора по телефону плакала?

– Мне показалось, что она боится. По-настоящему чего-то боится.

– А если она вызвала тебя не только для того, чтобы ты расстроила свадьбу? – предположила Алексис.

– Хотела, чтобы я была рядом и защитила ее от чего-то еще?

– Вспоминай, что тебе показалось странным в тот день. Почему для такого разговора она отвезла тебя в лес?

– Она знала, куда едет. Знала эту дорогу, знала, что будет лес. Она не хотела разговаривать в машине, потому привезла меня туда и вышла на улицу. Почему она вышла из машины?

– Воздухом подышать? – Одьен подошел к Алексис и опустил руки ей на плечи.

– Она взяла с собой сумочку? – внезапно спросила Алексис.

– В смысле? – не поняла я. – Нет, мы оставили вещи в машине и просто вышли.

– У нее была дорогая машина с бортовым компьютером, к которому можно подключать все свои электронные устройства?

– Да… – протянула я, понимая, куда клонит Алексис. – Думаешь, за ней кто-то следил и мог подслушивать? Поэтому она предпочла поговорить наедине в лесу?

– Если она подозревала, что за ней следят, то поступила разумно.

– Покажите мне остальные файлы, – попросила я.

Айени остановился за моей спиной и опустил ладони мне на плечи. Я не стала их отбрасывать. Тепло, струящееся от его рук по моей спине, согревало холодное тело, и отстраняться от этого тепла я не спешила.

– Алексис, покажи файлы на «Рейтер-моторс», – голос Айени прозвучал вполне трезво.

– «Рейтер-моторс»? – я повернула к нему голову.

– Знакомо название? – спросила Алексис, открывая файлы с какими-то трансакциями.

– Что это такое?

– Это «список смертников», который нашел Питер Донохью. Все владельцы счетов, с которых поступали деньги на эти счета Рейтер-Моторс, мертвы. Для каждой жертвы одна и та же сумма, но разная частота взноса: от раза в квартал до раза в год. И у каждой жертвы свой тариф. В этом списке есть восемь палачей, погибших в больнице города Р. за последние два года.

– Восемь палачей в одной больнице за два года – большая концентрация.

– Мы предположили, что сеть занимается не только сбором урожая, но и помогает скрываться беглым райотам и палачам.

– И благодаря тому, что все они у них под колпаком, может кого-то из них убивать, чтобы собрать урожай побогаче, – кивнула я.

Алексис открыла новый файл – на этот раз со списком сотрудников Рейтер-Моторс и данными на них.

– Да чтоб меня! – я указала рукой на имя Анданио Отти. – Эта сволочь промышляла сексуальным рабством послушников!

– Откуда информация? – напрягся Одьен.

– Доказательств нет! Мне о нем рассказала Мэрил Бижуа, когда мы с ней еще в школе учились. Этот Отти встречался с ее кузиной-послушницей. Кузина расписывала свои сексуальные игры с ним, которые очень напоминали донорство Потока послушником. Этот Отти ее бросил, и она умерла от рака. Кажется, ей было двадцать три года, или меньше… Я рассказала об этом Дереку, но он попросил меня не совать нос в это дело и помалкивать. Сказал, что, если бы это была правда, Отти бы уже повязала служба маршалов. А если он действительно промышляет рабством и все еще остается безнаказанным, значит, это кому-то выгодно. И не нам в это лезть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Алексис кивнула:

– Значит, Отти промышлял рабством вместе со своим кузеном, на которого хотели повесить убийство жены, но в итоге самого убили на сервисной станции.

– Еще раз и подробнее, если можно, – попросила я.