Демон в полдень (СИ) - Раш Грета

— Нет, — не отреагировал на мой маленький демарш Алтай. — Здесь написано «четвертый кирпич справа».

Мы переглянулись, а после синхронно уставились на стену, которая возвышалась за бачками. Стена на нас никак не отреагировала, а продолжила себе стоять. Еще бы, судя по её внешнему виду стоит она тут очень давно, и так-то ей не особо интересны разные людишки, таскающие туда-сюда мусорные бачки. А потаскать их пришлось, ведь требовалось проверить мысль, которая посетила как Алтая, так и меня — в стене что-то спрятано.

— Такой себе интерактив, — цокнула я языком. — Я с ними обниматься не стану, мне для полного счастья только игры в наперстки с мусорными бачками не хватало.

— Можно подумать, Седого обнимать приятнее, — хохотнул Алтай, небрежно запихивая мобильное устройство туда, откуда вытащил.

— Не знаю, не проверяла, — мгновенно отреагировала я, постаравшись не покраснеть.

Потому что в этот момент вспомнила, как однажды Сашка приехал за мной в очередной ночной клуб, чтобы эвакуировать моё бесполезное туловище. Туловище к его приезду уже не способно было передвигаться самостоятельно в силу сильнейшего алкогольного опьянения, а потому полулежало на барной стойке и вовсю соблазняло бармена с целью получить еще один коктейль бесплатно.

Каким-то загадочным образом Сашка всегда знал где я нахожусь, с кем и в каком состоянии. И это при том, что я никогда не сообщала ему о своих планах и уж тем более, не звонила с просьбой приехать. Более того, уходя в очередной пьяный вираж я никогда не брала с собой ничего, на что можно было бы повесить отслеживающее устройство. Я даже деньги с собой не брала, мои способности позволяли мне получать все, что я хотела абсолютно бесплатно. Правда, всегда сохранялось главное условие — даритель должен был быть мужчиной. К моему глубокому сожалению, женский пол на мои феромоны не реагировал даже тогда, когда я очень старалась. Однажды я постаралась настолько, что привлекла внимание двух десятков покупателей-мужчин в торговом центре, но выклянчить понравившийся мне набор нижнего белья у девушки-консультанта задаром так и не получилось. Заплатить за набор пришлось. Сашке.

Для меня так и осталось загадкой, каким образом он вычислял моё местоположение и как ему удавалось появляться именно в тот момент, когда я оказывалась в самом критическом положении. Но он всегда приходил. И оказывал помощь. А помощь мне действительно требовалась, хотя я в те годы настойчиво отрицала это, как факт. Но помощь нужна всем. Эту простую истину сложно принять, когда ты привык быть один против всего мира.

Появился Сашка и в тот вечер. Как всегда отстраненный, холодный, красивый и высокомерный. Идеально причесанный, шикарно одетый и держащийся так, словно вот-вот из-за ближайшего угла ему навстречу вырулит английская королева. И не важно, что за тем углом женский туалет. Королевы туда тоже ходят.

Даже с учетом того, что зал утопал в темноте, на танцполе толпились потные люди, изображающие нечто, отдаленно похожее на ритуальные танцы диких африканских племен, а музыка грохотала так, что дрожали барабанные перепонки, оставить без внимания его появление было невозможно. Он шел, и люди перед ним расступались, стремительно убираясь с дороги. Он смотрел, и женщины, привлеченные аурой властного и уверенного в себе хищника, покорно склоняли головки. Он говорил, и музыка даже казалось пыталась стать тише, чтобы внять его словам.

— О, прынц на белом жеребце, — пьяно икнула я и глаза, которые я огромным усилием воли собрала в кучку, чтобы пронаблюдать за Сашкиным эффектным шествием по залу, расфокусировались. — Хотя нет, в данном случае, жеребец — это ты.

И рассмеялась так, что едва не рухнула со стула.

— Ты пьяная, — констатировал Саня, с отвращением осмотрев меня с головы до ног. А смотреть, надо сказать, там было на что. Фигура у меня всегда имелась хорошая. Ростом я не вышла, но зато формы получила от природы отменные. И в тот вечер я вырядилась в достаточно скромное, на фоне остального моего гардероба платье. Длиной до колена, с глухим воротом под шею и длинными рукавами. Но зато обтягивало оно так, словно я в нем родилась. Однако Сашку не проняло. Ни один мускул на лице не дрогнул, ни одна похотливая мысль не проскользнула в льдистых глазах. Он лишь досадливо потер переносицу и протянул мне руку.

— Вставай.

Я отрицательно помотала головой. Но делать этого не стоило, так как меня тут же словно подхватила и закрутила карусель.

— Карусель, карусель, это радость для нас, — фальшиво завела я песенку. — Ой.

Пришлось прекратить петь и зажать рот рукой, так как к горлу резко подкатило все то, что я влила в себя за вечер. Очень долгий вечер.

— Дура, — вынес свой вердикт Сашка, а после наклонился, подсунул одну руку мне под колени, а другой обнял за талию. И вот не успела я прихватить с барной стойки старательно выпрошенный коктейль, как меня уже понесли куда-то.

— Да что ж вы все такие, — горько простонала я и на глаза навернулись пьяные слезы.

— Какие? — спросил Сашка без особого любопытства, выходя из клуба и под изумленными взглядами курящей на улице публики понес меня по пустынной ночной улице.

— Таскаете меня почем зря, — прогундосила я, вытирая ладошкой мокрые щеки, — словно я мешок картошки какой-то. А я живая! Слышишь! Я живая!

И стала бить кулаками везде, куда могла попасть. Пьянство не особо способствует меткости, а потому я попадала в основном Сашке по плечу и по шее. Первые пару ударов он перетерпел и постарался не реагировать, лишь зубы сцепил так, что раздался скрип эмали. И почему-то его попытка удержать спокойствие разозлила меня еще больше, и я усилила натиск. Один из ударов пришелся Сашке по лицу и сбил с него очки. Зная пристрастие моего дорогого напарника окружать себя не менее дорогими, чем он сам, вещами, я не сомневалась, что эти стоили как половина моей почки. И они, слетели с Сашкино носа, упали, отчего стекло раскололось надвое.

— Ох ты ж, — пискнула я и сжалась в комок.

Саша на свои сиротливо лежащие на асфальте очки даже не взглянул. Вместо это он с такой силой сжал меня в своих руках, что дух в груди перехватило.

— Прости, — придушенно пролепетала я, со страху даже немного протрезвев.

Одно движение — и вот я уже на ногах, пытаюсь устоять на высоченных шпильках, что сделать крайне трудно, когда координация, как и желание жить на нуле.

Сашка схватил меня за подбородок и вздернул его так, что я едва не выскользнула из своих таких красивых туфель. В шее что-то опасно хрустнуло.

— Ой — ёй, — закричала я, вцепляясь в Сашкин рукав.

— Хочешь мне еще и рубашку порвать? — задал он тихий вопрос, но от той злости, которая словно сочилась из каждого его слова мигом появились зашевелились волосы на затылке.

— Нет, — тонким голосочком ответила я, лишь кончиками пальцев касаясь земли.

Возможно, мне показалось, на кажется, в этот момент кто-то зарычал.

Мне стало еще страшнее, и я поступила, как настоящая девушка — зажмурила глаза и сделала вид, что меня тут нет.

Рычание стало громче, а в следующий момент к нему присоединился треск разрываемой ткани. По коже пробежался осенний ветер и стало резко холодно, там, где еще секунду назад было достаточно тепло.

Я распахнула ресницы и посмотрела вниз.

— Что за…?

Голые бедра, голый живот, голая грудь. Голая я. А моё шикарное платье превратилось в два кусочка ткани, небрежно отброшенных на мостовую, вымощенную булыжником. И даже там, даже в разорванном состоянии смотрелись красиво. А на мне было так вообще шикарно!

И вот стою я практически голая — лишь самую интимную часть прикрывали совсем не скромные ажурный трусики, которые благодаря своей полупрозрачности и не скрывали-то особо ничего!

— Твою же мать, — сдавленно выругалась я и постаралась прикрыть верхнюю часть обнаженной себя.

— Замечательно, — с явственным самодовольством в голосе похвалил сам себя Сашка. А после подхватил меня под попу и взвалил на плечо.